Ричард Швартц - Первый горн

Внезапно он огляделся, окинул взглядом нас и других гостей и рассмеялся.

— Вас ещё недостаточно развлекли? — он поклонился Зиглинде, бросил скрипку Эберхарду, что заставило его побледнеть, а также Зиглинду.

Хозяин постоялого двора чуть не упал, когда отчаянно пытался поймать скрипку. Ему удалось, хотя он сильно ударился о барную стойку и тяжело дыша, опустился на колени; одной рукой он прижимал скрипку к себе, другой схватился за грудь.

Тем временем Янош схватил Зиглинду, прижал к себе и покружил, так что у неё вырвался испуганный крик.

— Давайте веселиться, в танце ты мне не откажешь, девочка!

И под улюлюканье и топанье его людей, он исполнил дикий танец, крепко прижав Зиглинду к себе, одна рука на её затылке, другая на заднице, которую он так крепко сжал, что костяшки его пальцев побелели.

Когда он так с ней кружился, я увидел её лицо, распахнутые от страха глаза и навернувшиеся слёзы. Вопреки здравому смыслу я уже почти встал, когда он отпустил её, нет, оттолкнул от себя, поклонившись ей ещё раз.

— Видишь, девочка, и без твоего пения, можно превосходно провести время, — он взял её за руку и отвёл к барной стойке. — Теперь же я желаю от тебя кубок вина, и оно должно быть отличным. Я выпью его за твою игру на скрипке и за твоё пение, и за то, чтобы ты и завтра вечером развлекла нас, — он наклонился вперёд, подставляя губы к её уху. — Тем или иным способом, — потом он рассмеялся, отпустил её и повернулся лицом к залу. Все смотрели на него, так он, видимо, и планировал.

— Чего уставились? Я что, здесь для того, чтобы развлекать вас? Найдите что-нибудь другое, на что можно смотреть, а если будете чесать зубы, делайте это так, чтобы мне не пришлось удалять ваши языки сталью!

Он плюхнулся на свой стул, под весёлый смех дружков.

13. Подвал

Рядом со мной на свой стул опустилась Лия. Я перевёл взгляд на неё, но она испытующе взирала на Яноша.

— Он играет с ней, как кошка с мышкой, — в конце концов сказала она.

— Вероятно, вы хотели сказать с нами всеми. Мы не исключение.

— Должен существовать способ обезвредить его, и я его найду, — она увидела мой сомневающийся взгляд и вздохнула. — Если достаточно долго ищешь, то обычно находишь решение. К тому же, вам легко говорить. Одно мгновение я думала, что вы наброситесь на него, вопреки всем вашим предупреждениям.

— Вы ошибаетесь.

— Я видела, как вы почти встали.

— Вы также видели, как я снова сел.

— Ладно, пусть будет так. Но вспомните свои собственные слова, один вы ничего не сможете сделать.

Я только кивнул.

— Что вы хотели, когда подходили недавно? — в конце концов спросила она.

— Хозяин постоялого двора хочет нам что-то показать.

— Почему вы не взглянули на это сами?

— По какой-то причине я подумал, что нам лучше держаться вместе.

— Чтобы не выпускать из виду мою спину.

Я ничего не ответил.

— Хавальд, вы художник.

Я посмотрел на стол. Не обращая дальше не это внимание, мои руки продолжили работать: из куска дерева сформировался крестьянин. Жалкий, неважный, но гордый.

Я посмотрел на почти законченную фигуру в руках, только ещё спина крестьянина была в плену у дерева.

Я поставил фигуру перед собой.

— Когда-то я был не настолько терпелив, как сегодня. Мне было сложно ждать, поэтому я нашёл кое-что, чем можно занять руки. В этом нет ничего особенного.

— Резьба говорит о вашем таланте.

— Она говорит ещё и о другом, — ответил я.

— Пешка на игровом поле или даже на поле битвы наименее важная фигура. С лёгкостью отряд из них бросают против тяжёлой кавалерии, не для того, чтобы победить, а, чтобы задержать. Чтобы выиграть время для собственного хода, — я повернул фигуру так, что она смотрела теперь в сторону Лии. — Но никогда не стоит недооценивать её. Когда я учился игре, было одно правило, которое мне особенно понравилось. Если такая пешка дойдёт до конца игрового поля, то она превращается в королеву. Фигуру более важную и мудрую, чем сам король. Фигуру, дальновидную и расторопную, с особенностями любой другой фигуры на поле, даже самого рыцаря, — я подвинул пешку в её сторону. — Не стоит недооценивать простого человека, сэра. Когда я стал старше, я достаточно часто видел, как один из них определял судьбу богатых.

— Простой человек, — она перевела взгляд от фигуры на меня.

— Вы тоже простой человек, Хавальд?

— Таким я когда-то родился.

— И вы тоже достигли другую сторону поля битвы?

Я вертел фигуру в руках.

— Позвольте выразить это так: даже в игре королей часто случается так, что после того, как благородные лорды были повержены, в наличие ещё остаются крестьяне, — я положил фигуру на стол. — Я тоже… уцелел в некоторых битвах.

Она собиралась что-то сказать, но я перебил её.

— Эберхард, хозяин постоялого двора, хочет, чтобы мы уделили ему внимание. Он хотел нам что-то сказать или показать.

Я опустошил чашку и поднял её вверх, и Эберхард поспешил к нам. Когда он наливал нам чай, он бросил торопливый взгляд на Яноша. Тот как раз в этот момент шептался со своими людьми. Зрелище, которое не предвещало ничего хорошего.

— Я не могу оставить мою Зиглинду одну, но прошу вас, гляньте на то, что я нашёл и скажите, что мне делать!

Казалось, Лии не очень понравилась эта идея.

— Ну тогда показывайте.

— Это не то, что можно носить в кармане, — на одно мгновение мне даже показалось, будто хозяин постоялого двора улыбнулся. — В башне, под лестницей, есть люк.

— Мы его видели, — сказал я. — он ведёт в ваш подвал.

— Да. Идите туда, это просто невозможно пропустить. Всё случилось прошлой ночью, когда я носил дрова со склада сюда, чтобы поддерживать огонь в камине. Но… я запер дверь в башню, — он залез под фартук и положил на стол тяжёлый, железный ключ. — Он вам понадобится.

Он кивнул нам ещё раз, а потом последовал зову другого гостя, чтобы подлить чая и ему.

— Комплексный ключ, — Лия задумчиво разглядывала, лежащий перед нами предмет.

— Я плохо разбираюсь в замках, большинство, что мне знакомы, имеют только одну бородку. Однако у них всех есть кое-что общее: они имеют тенденцию заедать в замке.

— Поверьте мне, этот замок необычный. Такие замки можно встретить на дверях, ведущих в господские сокровищницы. Что меня удивляет, так это то, что ключ кажется старым. Не думала, что такие замки могли изготавливать раньше.

— Что ж, не всё, что кажется новым, таковым и является, — я взял ключ и сунул в карман. — В других местах, возможно, существуют слесари, которые бы посмеялись над этим замком.

— Я так не думаю. Такой замок — это сложная работа и всегда ей останется.

Я встал и взял мой свёрток.

— Я слышал о другом комплексном изделии. Механизме, который измеряет время и объявляет ударом в колокол.