Ричард Швартц - Второй легион

Эта крепость была храмом. Храмом во славу старой империи.

Я заметил, что теперь стоял перед воротами, точнее говоря перед мостом, ведущим к воротам. Эту цитадель окружал широкий ров, заполненный самым драгоценным имуществом Бессарина — чистой, свежей водой. По зеркальной поверхности величественно плавали лебеди, а невысокая стена, не доходящая мне даже до бёдер и украшенная геометрическим рисунком, предотвращала, чтобы кто-то или что-то упало в эту кристально-чистую воду.

Ров был добрых тридцать шагов в ширину, достаточно широкий, чтобы архитектор-строитель на каждом из восьми углов постройки мог разместить в воде элегантную башню. Башни, торчали из воды, словно цветы и на самой высоте расширялись в платформу.

На них, за игриво украшенными зубцами, были видны статуи животных. Так, например, справа и слева от моста — бык и грифон. Бык по правую руку от меня был сильным и приземистым, но художник показал его так, будто он мирно нюхает цветок. Грифон был не менее величественным и своим изогнутым орлиным клювом почти шаловливо хватал бабочку.

Я обвёл взглядом все платформы этих колон и нашёл других геральдических животных воинских кланов старой империи, все в каких-нибудь игривых позах. Я громко рассмеялся, из-за чего другие прохожие посмотрели на меня и решили обойти стороной.

Никого не было между мной и охранниками возле ворот, и я заметил, что мой смех привлёк и их внимание.

Я пошёл дальше, ступил на мост и наклонился над низкими перилами, чтобы посмотреть в воду. Ветра не было, но на поверхности воды была видна зыбь, может один из лебедей вызвал лёгкую волну. Всё же вода была прозрачной, так что смотреть можно было почти до самого дна, однако там видимость постепенно пропадала.

Я оценил глубину рва на добрых тридцать шагов.

Оттуда, где я стоял, я хорошо мог видеть фундамент башни, на которой стояла статуя быка. От башни к фундаменту цитадели вёл элегантно изогнутый, затопленный мост. Там, под гладкой поверхностью, на глубине в добрых четыре длинны, равных росту человека, я обнаружил массивную дверь.

Качая головой, я выпрямился и пошёл дальше вдоль моста. Остановившись примерно в шести шагах перед открытыми воротами, я посмотрел на двух стражей.

Это были Быки, тяжёлая пехота старой империи.

На них были одеты тяжёлые латы, они стояли, широко расставив ноги, словно статуи, а их руки в железных рукавицах покоились на гарде обнажённого меча-бастарда. На их левой груди был нарисован бык, а над ним, написанное письменностью строй империи, число 6. Шестой легион Быков.

Только лица за открытым забралом выдавали, что это не статуи. Здесь стояли мужчина и женщина; казалось, будто эти доспехи были для них лёгкими. Их лица — мужчина вопреки местным обычаям был гладко выбрит — выглядели расслабленными и в тоже время внимательными. Оба разглядывали меня так, что я понял, позже они смогут описать меня в деталях.

Передо мной стояло два Быка, живые легенды, о которых я думал, что они остались в прошлом, пока не увидел эту цитадель собственными глазами.

Я продолжал осматриваться. Ворота были распахнуты, открывая вид на глубокий проход, а за ним на широкую площадь, за которой виднелась ещё одна открытая дверь в башню. Несмотря на свои огромные размеры площадь Дали была наполнена людьми, но никто, кроме меня и этих охранников, не стоял на мосте, ведущим в цитадель, никто деловито не спешил через ворота.

— Да прибудут с вами боги, друзья, вы могли бы мне сказать, что это за место? — вежливо спросил я Быков.

Случилось что-то странное, или я просто не заметил этого раньше, потому что теперь я увидел под рисунком быка на их нагруднике другие буквы. Справа от меня стоял капрал копья Фрей, молодая женщина слева была штаб-сержантом Вилнош.

— Это посольство императорского города Аскир, — ответила Вилнош на мой вопрос.

Тон её голоса должен был выразить безразличие, но благодаря слепоте, мои слух стал более тонким, и под скукой я различил напряжённое внимание.

Что во мне привлекло их внимание, кроме того, что я был единственным на мосте?

Я уже сам стоял в карауле. Это было не так просто. Воистину, проходило не так много время, и у тебя начинали болеть ноги, ты хотел почесать места, до которых сложно добраться из-за доспехов. И по своей природе никогда ничего не происходило.

Было очень легко задремать. Ты замечал тех, кто приближается к воротам, но пока не происходило ничего особенного, ты оставался в этой дремоте. А стоять в церемониальном карауле, как эти двое, было ещё хуже. Если нельзя было двигаться, то дремота становилось своего рода трансом. Стражники действительно могли спать стоя.

Так что встревожило этих двоих?

— Значит посольство. Великолепное здание. А заходить в него разрешено?

— Конечно. Граждане империи могут свободно входить и выходить.

— А в башню тоже можно? — я улыбнулся. — Полагаю, оттуда хороший обзор на площадь.

Штаб-сержант Вилнош бросила на меня взгляд, который ясно дал понять, что она думает об этой идеи.

— Чтобы войти в башню вам, либо нужно записаться на приём, либо быть гражданином Аскира. Я прямо скажу вам, что с тех пор, как вы зашли на этот мост, вы находитесь на имперской земле. Здесь действует императорский закон, а не закон королевства Бессарин,

Теперь заговорил капрал копья Фрей:

— Наш долг указать вам на то, что в этот момент вы нарушаете городской закон Газалабада. Уже три месяца запрещено входить в посольство или разговорить с представителями имперского города Аскир. А это происходит прямо сейчас.

Вилнош продолжила:

— Если вы пришли сюда, чтобы просить убежища или предстать перед судом имперского города, тогда неважно, если вы и дальше будете стоять здесь. Но если ваши ноги направило сюда любопытство, я рекомендую вам презрительно от нас отвернуться, возможно, плюнуть в ноги, а затем быстро удалиться.

Она внимательно на меня смотрела, когда говорила. Раздор между имперским гордом и Бессарином? Уже как три месяца?

— Спасибо за информацию и предупреждение.

Я ещё раз обвёл взглядом крепость, кивнул Быкам и задумчиво ушёл. Когда я покидал мост, я увидел двух городских стражников, которые с подозрением на меня смотрели. Я медленно пошёл дальше, игнорируя их. Стражники продолжали смотреть, но больше ничего не предприняли.

Я уже боялся, что меня арестуют.

Если я правильно понял Кеннарда, семь королевств и имперский город существовали друг с другом уже на протяжении столетий. Согласно имперскому закону, Аскир всё ещё заявлял свои права на дорожные станции и имперские дороги. Право, которое могло гарантироваться, если только была возможность его защищать. А значит имперский город ещё должен был обладать определённой военной мощью.