Татьяна Серганова - Хищник цвета ночи

— Господин Морозов, если с головы моей невесты или кого-то из членов ее семьи упадет хоть один волос, я объявлю вам войну! Настоящую, кровавую и затяжную. За моей спиной стоят мои сородичи. А что у вас?.. И не трогайте их магазин!

Я тяжело сглотнула. Вот это заявление!

— Войну? — недоверчиво переспросил бандит. — А не слишком ли много ты на себя берешь? Вы, двуликие, забываете о том времени, когда прозябали у себя в резервациях. Вы здесь на правах гостей.

— Я предупредил.

— Что в тебе такого? — Морозов снова взглянул на меня и задумчиво пожевал губы. — Обычная ведь, даже подержаться не за что… Значит, это твое последнее слово?

Мужчина перевел взгляд на Ника.

— Да.

— Мне нужен этот магазин.

— Найдите другой.

Тишина, во время которой я только и могла что считать удары собственного сердца. Перекрещенные взгляды и определение победителя — того, чьи угрозы возымели действие.

«Лишь бы получилось. Лишь бы удалось…»

— Мы друг друга поняли? — поинтересовался Н’Ери, вновь откидываясь на спинку кресла.

— Несомненно. Рад нашей встрече. Вас проводят.

Нас действительно отпустили.

Но я смогла выдохнуть лишь в тот момент, когда, выехав из ворот, мы отправились домой.

— Господи, — прошептала едва слышно и задрожала.

Меня в буквальном смысле затрясло, пришлось обхватить себя руками, чтобы хоть как-то успокоиться.

— Испугалась?

— Это же Морозов. Он мог нас закопать у себя в садике под кустиком, и никто бы слова не сказал и ничего не доказал.

— Сомневаюсь.

— Ты правда разговаривал с К’Аури? — глядя, как мимо нас на большой скорости пролетают деревья, спросила у Ника.

Это немного успокаивало.

— Конечно. Я же прибыл на чужую территорию. Это знак уважения, Вика. Хищник обязан представиться и поздороваться с главой общины.

— А к тебе в Москву тоже приезжают здороваться? — вдруг спросила у него.

— Я не настолько важен, — усмехнулся Ник. — Но да, иногда бывает.

— Дорогу помнишь?

— Конечно.

Снова тишина, которую вновь нарушила я:

— Спасибо.

— Все для тебя, Тори, — то ли в шутку, то ли всерьез ответил Н’Ери.

Домой мы вернулись около половины второго утра. Я чувствовала себя разбитой. Сообщив родителям, которые даже не думали ложиться, дожидаясь нас, что все хорошо, поплелась спать. Шок уступил место апатии.

Быстро приняла душ. В какой-то момент появилась мысль взять один из флаконов с гелем, которые принадлежали Дашке, возможно, это перебило бы мой запах и притупило чувства. Но я отказалась от этой идеи. Переоделась, легла и практически сразу уснула.

Сквозь сон почувствовала чужое присутствие, когда прогнулась кровать под весом мужчины, который улегся рядом, собственнически притягивая к себе. Но лишь заворочалась и вновь отключилась. Организму, пережившему шок и потрясение, требовался хороший сон.

А об остальном подумаю утром.

Ночнушка, как всегда, обернулась вокруг тела и комком задралась к самой груди. Мои попытки вернуть ее во сне на место и прикрыть филейную часть успехом не увенчались. Стоило повернуться, и она все равно задиралась. И хотя тело было укрыто теплым одеялом, спокойствия это не возвращало. А все из-за хищника, который прижимался ко мне всю ночь. Под утро его достоинство (я уже была большой девочкой, чтобы понять, что это не нож и не пистолет) так упиралось мне в бедро, что волей-неволей пришлось просыпаться.

Эх, сюда бы мою пижамку с бегемотами или ту, шелковую, которую вручил Жорик… Хоть какую-нибудь.

Пижамки не было, сорочка задралась, а большая и очень-очень горячая рука мягко, но весьма настойчиво поглаживала мое бедро. Вверх-вниз. Иногда она останавливалась, чуть сжимая ягодицу, и указательный палец пробирался под резинку трусиков (хоть убейте, не помню, какие они были!), оттягивал ее и снова возвращал на место.

Поглаживание продолжалось, с каждым разом завоевывая все новые и новые территории. Достоинство упиралось, а я пыталась притвориться спящей и совершенно ни на что не реагирующей. А сердце стучало гулко, дыхание сбивалось и укус (проклятый укус!) вызывал в голове такие фантазии, что я невольно начинала краснеть от одной только мысли, что могу сделать с Ником.

А ведь это совсем не сложно. Надо просто повернуться, одной рукой схватить его за шею, притянуть к себе для жадного поцелуя, а другой опуститься вниз по мускулистому животу и…

Ой, мамочки.

— Тор-р-р-ри, — прошелестело над ухом, и я еще сильнее зажмурилась. — О чем ты думаешь?

«Так, что там было? Облачка? Лед? Кремень… ой-ой-ой!»

Рука хищника переместилась на живот и принялась выводить круги вокруг пупка по спиральке — от меньшего к большему.

— Я ведь знаю, что ты не спишь.

— Сплю, — просипела я и едва не застонала, уж очень чувствительной стала грудь, малейшее соприкосновение с тканью вызывало сладкую боль.

— Врушка.

Пружины старенькой кровати всхлипнули под его весом, когда Н’Ери повернулся на бок, прижимаясь своими бедрами к моим.

Мама дорогая…

— Ник, не надо, — прошептала едва слышно и прикусила губу, когда его рука, бросив выводить узоры на животе, опустилась к кружевному треугольнику и принялась мягко поглаживать, усиливая и без того яркие ощущения.

— Тор-р-р-ри, ты же хочешь меня.

— Это все метка. — Дыхание сбивалось, с тихим вздохом я выгнулась и еще сильнее прижалась к нему бедрами, всхлипывая от желания.

Тело меня предало, эмоции словно взбесились, а разум канул в небытие, уступив место порочной страсти и безумным желаниям.

— Черт с ней, — выдохнул Ник, прижимаясь губами к шее, к тому самому месту, где огнем горел укус.

— Ах…

Пока одна рука продолжала поглаживать лоно, другая накрыла грудь, задрала сорочку еще выше и сжала чувствительное полушарие.

— Как же ты вкусно пахнешь, шаери. Ты меня с ума сводишь… Не могу больше ждать. Скажи, что хочешь меня… Скажи! — Он требовал, злился, и я едва не вскрикнула вновь, ощущая прикосновения его зубов.

— Ты… что?

Господи, он что, обновил метку?

Страсть никуда не делась, как и желание, но сейчас самой главной эмоцией был шок. Я кубарем слетела с кровати, прижимая руку к шее и окрашивая пальцы капельками крови. Хорошо хоть ее было немного.

Он снова меня укусил. И ничему меня жизнь не учит.

— Н’Ери! — громким шепотом прорычала я.

— Иди сюда. — Хищник призывно похлопал по матрасу рядом с собой, а глаза, и без того желтые, вспыхнули яркой поволокой. Да такой сильной, что у меня во рту все пересохло.

— Ты меня укусил!

Я отступила к двери и опустила взгляд ниже, прямо на обнаженную грудь. Главное сейчас не смотреть Н’Ери в глаза. Он же хищник, заманит, и не отвертишься.

— Но тебе же понравилось.