Татьяна Серганова - Хищник цвета ночи

Никогда не понимала садистско-мазохистские наклонности, плетки, ошейники и наручники, предпочитала классические отношения. До этого самого момента. А сейчас мысль об укусах вызвала новую дозу эндорфина в крови. Если бы не страх перед последствиями…

— Это не имеет значения!

— Уверена?

Поняв, что утащить меня в постель не удастся, Ник сел, и одеяло медленно сползло вниз, вызвав новый приступ тахикардии.

— Ты спал голый?!

— Как будто это для тебя новость, — фыркнул он и взъерошил волосы.

— Не новость, конечно, — беспомощно пробормотала я, всеми силами пытаясь не смотреть на неприкрытые части тела. — Но ведь это я, то есть мы… Я хочу сказать… Черт, Ник, так же нельзя.

— Почему?

Глаза, вернувшие привычный зеленый цвет, были обманчиво невинными.

— Потому что это неприлично!

— Мы жених и невеста.

— Фиктивные!

— Давай сделаемся настоящими. Я только за!

Ответить я не успела, неожиданно дверь за моей спиной заскрипела и открылась, явив на свет заспанное чудо в розовой пижаме.

— Тетя Вика, — потирая кулачками глазки, произнесла племяшка.

Этого времени хватило, чтобы Ник упал на кровать и прикрылся одеялом по самую шею, сделав страшные глаза. Я ответила ему не менее выразительным взглядом:

«Какого черта ты не закрыл дверь?!»

«Я не думал, что к тебе входят без приглашения».

Пробормотав под нос весьма нелестную умственную характеристику шефа, я присела на колени и взглянула на малышку.

— Доброе утро, принцесса.

— Пливет.

Мила обхватила меня за шею и уткнулась носом в плечо.

— Ты чего не спишь?

— Плоснулась.

— Кошмар приснился? — Я подняла племянницу и прижала к себе.

— Нет. Папа маму щекотал и лазбудил.

— Щеко… — недоуменно начала я и прикусила губу.

Ник в кровати громко хрюкнул и спрятал лицо в подушке.

— Да, щекотал, а мама охала.

Убью Дашку, и Лешку убью. Детский сад, честное слово. Другого времени не нашли, идиоты. Да еще рядом с ребенком.

— Кушать хочешь? — Я попыталась перевести разговор с опасной темы.

— Хочу.

— Тогда подожди, сейчас я надену халат, и мы спустимся вниз, будем завтракать. Что ты хочешь?

Опустив племянницу на пол, быстро подошла к креслу и схватила халат.

— Ладушки.

— Значит, будем делать ладушки, — завязав пояс, я поправила воротник, так, чтобы скрыть свежий укус (жаль, волосы теперь короткие, придется внизу искать лейкопластырь в аптечке), обула тапочки и вновь взяла Милу на руки. — А дядя Ник спустится потом. Да?

Ник насмешливо глянул на меня, потом на малышку и выдал:

— А пощекотать?

Молча продемонстрировав ему комбинацию из трех пальцев, я вышла из комнаты.

Только спустившись вниз, вспомнила незнакомое слово, произнесенное хищником в пылу страсти: «шаери».

И что это такое?

Внизу уже хозяйничала мама. Она всегда вставала раньше всех, даже когда болела.

— Привет. — Я поцеловала ее в щеку и поудобнее перехватила Милку, которая завертелась, пытаясь разглядеть, что такого вкусного готовит бабушка.

— Ты чего так рано? Мила разбудила?

— Нет, сама встала, — прогоняя подступающий зевок, ответила ей. — Мы хотим оладушки.

— Сейчас сделаю, — тут же засуетилась мама, но я ее перебила:

— Нет, я сама.

И вручила ей Милку.

Не то чтобы я сильно любила готовить, с моим графиком работы это была непозволительная роскошь, но сам процесс всегда успокаивал и давал подумать, а сейчас этого так не хватало.

Я сама себя не узнавала в последние дни, и это мне совершенно не нравилось. Будто невидимый кукловод дергал за ниточки, заставляя думать и делать вещи, которые раньше были противны.

Сколько раз я насмехалась над глянцевыми куколками Ника, которые преданно заглядывали ему в глаза, ловили каждую улыбку и таяли от любого прикосновения, как кошки, одурманенные валерьяной. И вот тебе, пожалуйста, сама стала такой же.

Нравилось ли мне это? Разумеется, нет. И с этим надо было что-то делать.

Через полчаса, оставив Милку уплетать пышные оладушки с клубничным вареньем, я, сжав кулаки, собрала остатки былой гордости и чести и отправилась наверх.

Хищник так и не спустился, ожидал меня в кровати, значит, предстояло вновь попасть под его магнетизм, увидеть совершенное тело и, глотая слюну, добиваться свободы.

— Справлюсь, — пообещала себе, замерев на пару секунд у двери, и взялась за ручку.

Н’Ери лежал на спине, закинув руки за голову и рассматривая потолок. Поза была очень эффектной. Мышцы на руках и груди красиво бугрились, уголок одеяла прикрывал лишь бедра, выставляя на обозрение голую ногу, согнутую в колене, а сам хищник будто сошел с картины эротического содержания.

Меня ждал. С его слухом и нюхом несложно было почувствовать мое приближение. Вот он и приготовился. Разлегся, как кот на солнышке: ленивый и самоуверенный.

Закрыв дверь, я прижалась к ней спиной и попыталась унять бешено стучащее сердце. Чертов наркотик снова вспыхнул в крови, уговаривая забыть все тревоги, скинуть халатик, за ним и сорочку, оставшись в одних трусиках, шагнуть к кровати, чтобы попасть в плен сильных рук.

Но это были не мои мысли, чужие. И желания тоже. И от этого стало только больнее.

— Как оладушки? — не отрывая взгляда от потолка, спросил Ник.

— Отлично. Одевайся, пошли завтракать.

— Может, сразу приступим к десерту? — Голос упал на пару тонов ниже, став бархатным и вкрадчивым.

— А после завтрака ты уедешь, — припечатала я и выдохнула.

Смогла, сказала, теперь осталось отстоять свои позиции.

— Не понял. — Ник забыл об игре в соблазнителя и быстро сел на кровати, растерянно глядя на меня.

— Я сказала, что сразу после завтрака ты уедешь.

Голос не дрогнул, взгляд был твердым и решительным. Я даже мысленно похвалила себя за сдержанность и выдержку. Ведь могу, когда хочу.

— Ты хотела сказать — мы уедем?

— Нет, я сказала, что уедешь только ты. Один.

— И как это понимать?

— Ты нарушил наше соглашение, Н’Ери. — Я опустила воротник, показывая ему свежий укус. — Об этом разговора не было. И о сексе между нами тоже.

— Желания изменились.

— Нет, — покачала головой и вновь сжала кулаки, впиваясь ноготками в кожу на ладонях. — Это лишь действие укуса. Без него все это жалкий пшик. Я понимаю, тебе хочется затащить секретаршу-недотрогу в постель. Инстинкт охотника и прочее. Но этого не будет.

— У нас соглашение. За эти дни мы должны обговорить дальнейшие действия, научиться выглядеть парой.

— Поверь, тренировка нам уже не нужна, мы так наигрались, что хватит надолго, — сухо оборвала его и скрестила руки на груди. — Мои поверили, Морозов поверил, так что обмануть твоих родственников не составит труда.

— У нас соглашение, — вновь напомнил Ник.