Елена Фролова - День Нептуна

— Никто. До того в каждом море был свой бог. В подводном мире поклонялись множеству богов, но верховного, которому подчинены все остальные, мы не имели. Когда в подводном мире начали селиться минойцы, мнящие себя повелителями морей, Совет Всех Морей счел необходимым избрать единого Бога, который будет контролировать ситуацию и не позволит креятам захватить инициативу в управлении миром рагонов.

— В каждом море был свой бог?

— Да, богом Средиземного моря был Данаклион.

Марина с горечью произнесла:

— Чем дальше в лес… или чем дальше на дно, тем больше я убеждаюсь, что ничего не знаю о подводном мире.

— Данаклион давно не занимает эту должность. Ничего удивительного, что вы не знали об этом.

— Кто сейчас бог Средиземного моря?

— Эту должность упразднили. Теперь есть один бог, главенствующий во всех морях.

— Больше в каждом море нет своего бога? Значит, я не такая невежда, как показалось. Я думала, что, руководя королевством в Средиземном море, я не знала о существовании бога Средиземного моря.

— Слово «невежда» к вам точно неприменимо, Ваше Величество. Запишите годы жизни Марины I. Вот дата рождения, — Штрэкс показал дату в учебнике, и королева записала в блокнот:

3 июня 6946 г. (24 г. д. П.) — родилась Марина I

— Двадцать четвертый год до Посейдона, — тихо вымолвила королева.

— Совершенно верно. И дату смерти запишите, — профессор указал на другие цифры.

Марина написала в блокноте единицу, шестерку и вдруг ошеломленно посмотрела на профессора. Капля чернил упала с пера, оставив кляксу. Штрэкс, не понявший, чем вызвано изумление королевы, предостережительно отодвинулся.

— Шестнадцатое июля?! Марина I погибла в День Нептуна?!

— Да, Ваше Величество. Марина I погибла 16 июля, — спокойно ответил профессор.

Королева потрясенно смотрела на кляксу, затем она перевела взгляд на Штрэкса и сказала:

— Нептуния специально убила ее в День Нептуна? Это была символичная дата?

— По одной из версий, убийство не случайно совершено 16 июля. Нептуния винила Аида в смерти отца. Аид — это друг Посейдона, а Нептунии казалось, что Марина I была на особом счету у Посейдона. Совет Всех Морей утвердил постановление о признании независимости Маринии в конце 6970 года, когда Посейдон уже пребывал в должности Бога Всех Морей. Окончательное решение по вопросу независимости Маринии принимал он. Нептуния и ее отец до последнего лелеяли надежду, что Посейдон не подпишет документ, и они все-таки заграбастают территорию между Хлидом и Нептидом, где уже было выстроено молодое королевство. Узнав, что постановление подписано, они не могли поверить, что Посейдон провозгласил независимость креятского королевства. Они думали, что креятка Марина поиграется, а потом соберет вещи и вернется в надводный. Не может же быть такого, чтобы Бог всех морей на полном серьезе разрешил креяту создать самое огромное королевство в Средиземном море и править им. А когда невозможное свершилось, Нептуния с отцом решили, что у Посейдона какие-то личные симпатии к Марине. Нептун умер в июне 6971 года, а через месяц в День Нептуна его дочь убила королеву Маринии. Вполне вероятно, что 16 июля было для Нептунии сакральной датой, а Марина — сакральной жертвой. Месть за то, что креятке отдали территорию, которую не соглашались отдать Нептиду. Месть за смерть отца и месть за то, что не ему достался трон Бога всех морей.

— Много обидок накопилось, — сказала Марина, скорбно глядя на число «16» в блокноте.

— История Маринии могла закончиться 16 июля 6971 года, и сейчас перед вами не лежал бы этот учебник.

Марина захлопнула книгу, взяла ее в руки и задумалась о том, сколько всего хранят страницы. Сколько трагедий, катастроф, сколько трудностей пережил ее народ на пути к той процветающей Маринии, на которую сегодня ориентируются другие королевства. Сколько всего преодолели маринийцы, чтобы королевство, основанное креяткой, не просто продолжало существовать, а вошло в список топ-государств. И как, наверно, глупо с ее стороны сетовать, что ей не нравится платье, которое нужно надеть, или как устали ноги на каблуках.

* * *

— Я не эксперт в мифологии древних народностей, — сказала Эмильда, наколов на вилку анчоус.

— О дендразоле ты тоже не знала? — с укором спросила Марина.

— Я знала, что экстракт молодости добывают из орхидеи, но об этом я совсем не подумала, увидев орхидею на браслете. Мне казалось, изображение орхидеи — намек на то, что подарок предназначен любительнице орхидей.

— Я не слышал, что благородный дендробиум — символ связи с миром мертвых, — сказал Тьер, накладывая в тарелку салат из анчоусов, тунца, глубоководных маслин и морских помидоров.

— Об этом знают лишь те, кто изучал мифологию древних народностей, — сказала Эмильда. — Почему не ешь? — спросила она, заметив, что королева не приступает к обеду.

Марина взяла вилку, подумала, чего бы ей отведать, затем оставила вилку, взяла салатную ложку, зачерпнула салат, вздохнула и сказала:

— Вы не рассказывали, что Марина I погибла в День Нептуна. Скоро годовщина.

— Для нас это День Моря. Заводить речь о гибели Марины I никто из нас не любит. Это трагическая страница в истории Маринии. Первые годы после ее смерти мы проводили траурные церемонии памяти Марины I. Потом решили, что это будет просто День Моря. Панихиду мы больше не проводим. Ныне траур выражается лишь в том, что неделю перед Днем Моря и непосредственно в День Моря королева Маринии не надевает корону.

Расширившимися от удивления глазами Марина посмотрела на помощницу:

— Это как?

— Это так: неделю не носишь корону.

— Что я буду носить вместо короны?

— Сплетешь венок из нуари и будешь носить.

— Поэтому на День Моря плетутся венки?

— Нет, традиция плести венки появилась раньше смерти Марины I, и плетут их не только маринийцы. Отсутствие короны на твоей голове — это проявление траура, а венок из нуари — элемент Дня Моря. Можешь ничего не надевать, венок не обязателен.

— А можно надевать какие-нибудь тиары или диадемы?

— Можно. Главное чтобы это была не корона королевы Маринии. Ты не надеваешь корону в знак скорби по трагически погибшей основательнице королевства, — сказала Эмильда и добавила: — Насыпь уже этот салат!

Марина обнаружила, что до сих пор держит ложку с салатом в салатнице.

— Только диадемы и тиары надеваются ближе к макушке, чем ко лбу, — сказала помощница.

Королева положила в тарелку ложку салата и взглянула исподлобья на Эмильду:

— Это я запомнила на всю жизнь.

— Протоколы бывают полезны, — Эмильда прожевала маринованный анчоус.

— Хоть бы Турон побыл в отъезде подольше, — Марина отпила из стакана с ароматной ярко-желтой жидкостью и сказала подоспевшему повару: — Сами, этот напиток вправду волшебный.