Елена Фролова - День Нептуна

Прежде Марина дрожала от холода, а сейчас ее бил озноб от накатывающей истерики.

— Держи себя в руках, держи себя в руках, — шепотом повторяла она. Только сложно сохранять самообладание, когда слышишь голос человека, ушедшего из жизни два года назад и много для тебя значившего.

Вот она видит себя-первоклашку, льющую горючие слезы над прописями. Никак не получается аккуратно вывести букву «м».

— Это не катастрофа, и слезы ни к чему, — уверяет бабушка.

— Я всегда буду писать свое имя с некрасивой буквой, — всхлипывает Марина и вытирает слезы. — А это первая буква! Мое имя начинается с уродливой буквы «м».

— Ты только учишься держать ручку в руках, дорогая моя девочка с именем на букву «м», — бабушка обнимает ее сзади и берет ее руку в свою. — Попробуй писать правой рукой.

— Нет! Правой вообще каракули получаются! — глаза опять наполняются слезами.

— Давай попробуем вместе, — бабушка нацеливает ручку на строку прописи и Марининой рукой выводит букву «м». — Я левой не привыкла писать, но, по-моему, уже лучше.

— Бабушка, а ты сразу научилась красиво писать свое имя? — спрашивает Марина.

Бабушка задумчиво подняла глаза:

— Давно это было, Мариночка, я не помню. Но я уверена: если ты будешь каждый день практиковаться, скоро у тебя будет самая красивая буква «м» и одни пятерки по письму.

— Моя буква «м» похожа на паука, у которого на льду разъезжаются лапы, — подавленно вымолвила Марина.

Бабушка звонко рассмеялась:

— Ну ты и выдумала! Где ты видела пауков на льду?

Бабушкин смех, звучавший в голове нынешней королевы Маринии, смолк. Его заглушил стук в дверь. Бабушка дошла до двери с табличкой «Нольма Хоск — начальник Отдела коммуникации подводного мира с надводным» и постучалась. Из-за двери послышалось приглашение войти, и бабушка отворила дверь.

— Проходи, Марина, — кивнула хозяйка кабинета, облаченная в толстую вязаную шаль, подобную той, которая была на сотруднице отдела, встреченной в коридоре. Только на этой женщине шаль из пряжи насыщенного вишневого цвета.

Младшая Марина вошла следом за старшей.

— Здравствуй, Нольма, — сказала бабушка, и Марине вновь стало не по себе от знакомого голоса.

Нольма встала из-за рабочего стола и приглашающе указала на два кресла рядом с миниатюрным стеклянным столиком, на котором томилась в ожидании гостьи тарелка со сладостями и гордо высилась фигурка маяка с мигающим фонариком вверху. Что-то подсказало Марине, что нежелание вести разговор за офисным столом говорит о стремлении создать более непринужденную атмосферу.

— Я заварю чаю, а то в этих катакомбах можно в сосульку превратиться. Сколько лет здесь работаю, а к холоду никак не привыкну, — Нольма сняла парящий чайник с раскаленного волшебного диска, висевшего в воздухе. После этого диск потух и улетел на полку.

Она налила кипятка в фарфоровый заварочный чайник с выпуклым синеватым щупальцем осьминога на пузатых боках и достала чашки сходного дизайна.

— Будь ты креяткой, я бы сказала, что в холодных катакомбах ты хорошо сохранишься и без дендразола, — бабушка разместилась в кресле.

— Не только мне здесь холодно, — сказала Марина и поняла, что служащие посольства носят теплую вязаную одежду по причине круглогодично низкой температуры в катакомбах.

Нольма усмехнулась:

— Жизнь в катакомбах как альтернативный способ сохранения молодости? Надо предложить креятам.

— Нольма, давай к делу, сегодня не могу засиживаться, — попросила бабушка, беспокойно сжав одну кисть руки другой.

— Суть я уже изложила, — Нольма поставила чайник на столик и присела рядом.

— Зачем ему со мной видеться?

— Кому? — встряла Марина.

— Он сказал, что хочет сообщить что-то важное, — ответила Нольма.

— Что он может сообщить? Какие у нас могут быть общие темы? — возмущенно произнесла бабушка.

— Это легко выяснить, встретившись с ним.

— С кем, блин? — нейнялось Марине.

— У меня нет ни малейшего желания видеть этого человека. Если бы Эмильда знала, что я сижу здесь и обсуждаю возможность встречи с ним, она бы подумала, что я сумасшедшая, — сказала бабушка.

— Это одна из причин, почему он пытается вытащить тебя на разговор тайно, в обход подводных инстанций. Он не хочет, чтобы Эмильда разведала об этом. Негатив крайней степени — это единственное, что Эмильда испытывает к нему. Прежде всего, она не допустит, чтобы ваша встреча состоялась. А если каким-то чудом встреча состоится, Эмильда убедит тебя, что не стоит верить ни одному его слову, — сказала Нольма.

— Ей не придется ни в чем убеждать меня, потому что я и так не поверю ни одному его слову. Мое отношение к этому человеку столь же негативное, как и у моей помощницы.

— По правде говоря, я тоже не самого лучшего мнения об этом человеке. Достаточно вспомнить, с кем он в родстве, — Нольма разлила чай по чашкам и пододвинула блюдце с чашкой к королеве Маринии.

— На его совести преступление и страшная трагедия. Не вижу смысла устраивать ему аудиенцию, — жестко произнесла бабушка.

— Удивляет сам факт, что он просит встречи с тобой. И эта встреча так важна для него, что он пытается договориться через меня, хочет, чтобы я уговорила тебя встретиться с ним.

— Он знает, что я выставлю его за дверь, если он явится, не договорившись о встрече.

Нольма указала на тарелку с лакомствами и сказала:

— Шоколадных ёжиков нет, могу предложить лишь черноморское печенье с шоколадным наполнителем — недавно получила посылку от родни из Тархаласа.

— Вкуснее маринийских шоколадных ёжиков я ничего не пробовала, но спасибо за угощение, — бабушка взмахнула рукой и, применив телекинез, положила печенье на блюдце с чашкой.

Марина закрыла руками глаза и запрокинула голову:

— О, господи, не могу поверить! Бабушка действительно ела шоколадных ёжиков!

Она представила, как бы трунила Эмильда, окажись она рядом.

— Хотелось бы сказать, что ты излишне предвзята, но твои упреки не беспочвенны, — произнесла Нольма и покрутила вокруг оси мигающую верхушку маяка. — Поставлю температуру выше. Может, маяк вспомнит о своей обогревательной функции.

«Вот зачем этот маяк», — сказала про себя Марина.

— Не беспочвенны? Всем известно, что он сделал. Какого лешего ему понадобилось со мной встречаться? — сердито произнесла бабушка.

— Верховный Суд не осудил его…

— Было бы странно, если бы с такими покровителями Суд осудил его!

— Марина, не подумай, что я защищаю его, но оттого, что вы встретитесь, ничего ужасного не произойдет, — Нольма обхватила чашку, грея руки.

— Нам не о чем разговаривать, — норовисто подняла подбородок королева Маринии.

— Не обязательно верить тому, что он собирается рассказать. Можешь просто встретиться и выслушать его.