Елена Фролова - День Нептуна

Тьер с Эмильдой рассмеялись.

— Безопасность гостей на празднике беспокоила Турона в последнюю очередь. Протоколом он наказал вас за то, что вы прикончили антипосейдонскую руку Гогратиона, — сказал Тьер.

— Это сделал Петфальд, — сказала Марина.

— Не важно.

— Как он? Ты была у него? — спросила Эмильда, пряча улыбку. Со схожей мимикой королева ответила:

— Заходила перед завтраком. Мольт говорит, что кость почти срослась. Он собирается вечером вернуться в Рутис.

В ответ на лице помощницы появилась деликатная улыбка. Начинался дождь, и Тьер отошел от колонны, чтобы рыба или капающая с крыши вода не падали на него:

— На дворец Аида рука Гогратиона почему-то не напала. Риввен позаботился о магической защите, но Мартик также охраняет магия. Ей-богу, кажется, что Аид или Турон указали руке путь в Маринию.

— В прошлый раз мы не могли понять, как Нептуния преодолевает защитные чары и хозяйничает в Мартике. А потом оказалось, что гадости творил ее увешанный кольцами прихвостень Буттер. Может, тот, кто помог руке Гогратиона превозмочь оборонительные чары, находится в Мартике? — сказала Марина.

— Турон вернулся перед нападением руки. Находиться во дворце с рукой-убийцей ему не страшно — он верует в Нептуна, ему рука Гогратиона ничего не сделает.

Эмильда взглянула на королеву:

— Антипосейдонцы обвиняют тебя в пособничестве Аиду, но похоже, с Аидом снюхался Турон.

— Реально не успеваешь разгрести одно, как сваливается другое, — сказала Марина и спросила: — Который час? Не будет Турон опять вякать из-за опозданий?

Тьер бросил взгляд на наручные часы и ответил:

— Через десять минут вы должны быть в Большом Зале, Ваше Величество.

8

За ночь слуги привели в порядок Большой Зал. После генеральной уборки и установки нового окна он выглядел как раньше, но теперь в стенах этого помещения Марина чувствовала себя неуютно. Слишком свежи были воспоминания. Когда она смотрела на новое окно, казалось, вот-вот стекло рассыплется, и сюда заползет черная рука.

— Окно в конце зала пугает вас больше, чем предстоящая проверка знаний по истории подводного мира, Ваше Величество? — Турон перехватил ее взгляд.

«Хорошо, что не по языку. Мы со Штрэксом правильно сделали, что начали с истории», — про себя сказала Марина.

— Вы язвите, потому что вам торта не досталось, господин Турон? — ответила она. На губах Калис мелькнула улыбка. Напряженное лицо Эмильды выражало просьбу не препираться с Туроном.

— Коли бы вы позаботились о должном уровне охраны, не пришлось бы менять окна, сращивать кости и соскребать торт с потолка, — холодно произнес Турон.

«Коли бы ты не привел сюда Гогратионову руку и не помог пробраться во дворец, всё было бы хорошо. Двуличная зараза!» — молча заводилась Марина.

— Я всё гадаю, как руке Гогратиона удалось преодолеть чары, наложенные на Мартик, и почему она приползла в Маринию, хотя дворец Аида был намного ближе. Наверно, у кого-то из антипосейдонцев возникла острая необходимость выписать мне протокол за ненадлежащую охрану мероприятия, — сказала она.

Турон посмотрел на нее долгим безэмоциональным взглядом и сказал:

— Ваше Величество, ваши глупые намеки вызывают скуку. Давайте начинать заседание.

«Сразу слился», — констатировала Марина.

— Как быстро вы сменили тему, господин Турон, — сказала Калис.

Турон пренебрежительно взглянул на нее:

— Госпожа Гротан, можем продолжить этот разговор после заседания. А сейчас наша задача — официально зарегистрировать факт невежества королевы Маринии в вопросах истории, которое она уже демонстрировала, но которое не было документально зафиксировано.

— Может, сразу выпишешь протокол? Зачем устраивать проверку знаний, если ты не скрываешь, что без протокола не выпустишь королеву из этого зала?

Марина заметила, что протоколист Тальян делает записи в бланке.

— Калис, в отличие от королевы Маринии, я не кидаюсь голословными обвинениями. Прежде чем выписать протокол, я проведу официальное заседание и официально зарегистрирую то, что необходимо для протокола, — сказал Турон, развернулся к Марине и откинулся на спинку стула. Марина еще во время прошлого заседания обратила внимание, как забавно смотрится за небольшим столом этот необъятных размеров человек. Будто взрослого посадили за детскую парту. Глядя на нее безразличным взглядом, Турон произнес: — Можем начинать, Ваше Величество?

Марина также откинулась на спинку трона и попробовала принять беззаботный вид. Глава комиссии воспринял это как готовность к началу заседания.

— Скажите, Ваше Величество, почему креяты, желающие попасть в подводный мир, подписывают подтверждение, согласно которому они признают Посейдона Богом всех морей?

Марина, Эмильда и Калис одинаково разъяренными взглядами прострелили Турона. Моннок с флегматичным отпечатком на лице заполнял бланки.

— Фархан, о политике мы говорили в прошлый раз, сегодня мы проверяем знания по истории, — раздраженно произнесла Калис.

Не глядя на нее, Турон заговорил почти с таким же флегматичным видом, как у Моннока:

— Ты удивишься, Калис, но мой вопрос касается истории. История и политика всегда были неразделимо связаны.

— Ты способен хотя бы одно заседание обойтись без антипосейдонских тем?

— Калис, если ты углядела в моем вопросе что-то антипосейдонское, это характеризует тебя, а не меня и мой вопрос.

— Скажи, что в твоем вопросе нет ничего антипосейдонского! — возмутилась Калис.

— В моем вопросе есть то, что позволит проверить знания королевы Маринии по истории подводного мира, — сказал Турон.

— И напомнить ей, что она — креятка, а креятам не место в подводном мире. Правда, Фархан?

— Я не заставляю креятов подписывать бумажку о том, что они признают меня Богом. Кто заставляет, тот наверняка и считает, что креятам не место в подводном мире.

— У тебя талант, Фархан. О чем бы ни зашла речь, ты найдешь способ перевести разговор в антипосейдонское русло.

— А ты, Калис, зациклена на том, чтобы везде искать антипосейдонство. Я специально задал вопрос о креятах, потому что о креятах королева Маринии должна знать больше, чем о рагонах. Но ты увидела в этом попытку задеть королеву-креятку.

— Твой вопрос был не просто о креятах, он был о Посейдоне, — сказала Калис.

— Посейдон не имеет отношения к истории?

— Не сомневаюсь, ты задал вопрос о Посейдоне, чтобы проверить знание истории, а не для того чтобы развести антипосейдонский балаган.

У Турона вырвался смешок:

— Калис, балаган разводишь ты. Я собирался говорить об истории, но вместо этого вынужден объяснять тебе, что в моем вопросе нет ничего антипосейдонского. Мой вопрос связан с историей подводного мира и частично затрагивает историю Маринии, — он перевел взгляд на Марину и сказал: — Ваше Величество, вы сегодня говорить будете?