Елена Фролова - День Нептуна

Еще немного, и у Персефоны глаза были бы на мокром месте. То ли оттого, что ее мужу грозит тюрьма, то ли, живя размеренной жизнью в Царстве Мертвых, она не привыкла к накалу эмоций.

— Тебе тон мой не нравится?! Так какого черта заявился в Мрициус? Деловое предложение мне сделать? Больше не будешь присылать в Маринию всяких чудовищ вроде руки Гогратиона, если я соглашусь на твое предложение? Я — не Турон и не Витан, со мной договориться не получится! — крикнула взвинченная Марина, подступая к Аиду, будто собираясь вцепиться в него.

— Ты что-то нафантазировала. Рука сама вынюхивала жертв, — сказал Аид.

— Твой дворец намного ближе к площади Святого Гогратиона, чем мой! Почему-то руке-убийце вздумалось приползти в Мартик. Ты уверовал в Нептуна, и твой дворец не попал под раздачу? — насмешливо произнесла Марина.

— Мое вероисповедание также можем обсудить, если ты готова к переговорам.

Марину предложение вступить в переговоры ужасно злило:

— Весь подводный мир подозревает, что я с тобой заодно! Не хватало еще какие-то переговоры с тобой вести! Это ты прислал браслет? — она ткнула тыльной стороной запястья Аиду в лицо, чуть не коснувшись носа. Он отшатнулся, Персефона прикрыла лицо веером.

— Марин, на вас уже люди смотрят, — Эмильда оттащила королеву.

Марина огляделась и увидела, что часть гостей шушукается, поглядывая на них.

— Я ничего не присылал, — ответил Аид, стараясь сохранять мирное расположение духа.

Чакстон подлетел и спросил:

— Ваше Величество, всё в порядке?

Будто не слыша телохранителя, Марина сняла браслет и, держа его перед собой, процедила:

— Если это ты со мной играешься, Посейдон не спасет тебя от того, что я с тобой сделаю. А если я узнаю… клянусь, если я узнаю, что бабушку убил ты… — она исступленно грозила ему браслетом, думая, как завершить фразу.

Персефона томно вымолвила:

— Дорогой, пойдем отсюда. Я хотела купить платье с рубинами на поясе — оно подойдет к рубиновому колье, которое ты мне в прошлом году подарил.

— Конечно, милая, обязательно купим, — Аид с нежностью взглянул на супругу.

Факт того, что Персефона думает о рубинах в то время как Марину колотит от мысли, что она, возможно, стоит рядом с бабушкиным убийцей, сильнее разгневал королеву Маринии. Чакстон повторил вопрос:

— Ваше Величество, всё хорошо?

Марина молча развернулась и стремительно зашагала к выходу из Фуршетного зала. Гости провожали ее взволнованными взглядами и перешептывались. Она не смотрела ни на кого. Эмильда и Чакстон следовали за ней.

У кареты их догнала Калис, и во дворец они вернулись в таком же составе, в каком покинули его. Но прежде чем карета выехала со стоянки, к ней подошел Ральф Монтауш. Увидев гнома, королева Маринии подумала, что перебранкой с Аидом она испортила вечер.

— Простите за эту сцену, господин Монтауш. Надеюсь, я не сильно испортила впечатление ваших гостей о показе, — она выглянула в открытую дверь кареты.

— Я не за этим пришел, — со свойственной ему серьезностью ответил модельер.

— А что тогда? — не поняла Марина. Эмильда тоже выглянула из кареты.

Монтауш произнес:

— Вы не могли бы показать браслет?

Девочки переглянулись.

— Браслет? Этот? — королева протянула серебряную драгоценность, которую до сих пор сжимала в руках.

Гном взял браслет, достал из кармана трубочку с шариком на конце и повертел круглый наконечник. От вращения шарик засветился. Гном присветил фонариком и рассмотрел предмет.

— Вы что-то знаете об этом браслете? — с нетерпением спросила Марина.

Не отрывая взгляда от украшения, Монтауш сказал:

— О браслете — нет. А вот о ювелире… не думал, что когда-нибудь я буду держать в руках изделие Салмара Вилая.

— Салмар Вилай? — переспросила Эмильда. — Откуда вы знаете, что это его изделие?

— Это его эмблема. Четыре волны, символизирующие единство четырех океанов, и благородный дендробиум, — сказал модельер.

— Вы знакомы с ним? — спросила Марина.

— Как-то раз посчастливилось встретиться с ним. В то время он только начинал ювелирную деятельность. Я слышал, что есть гном-ювелир, у которого в команде гномы, умеющие разведывать месторождения особых драгоценных камней и металлов. До той встречи я думал, это басни. Потому что не встречал его изделий. Но Салмар Вилай оказался реальной личностью.

— Салмар Вилай — это гном? — сказала Марина.

— Что значит «особые драгоценные камни и металлы»? — спросила Эмильда.

— Гномы, служившие ему, находили залежи не простого золота, серебра и самоцветов. Камни и металлы, которые использовал для своих изделий Салмар Вилай, обладали волшебными свойствами. Думаю, этот браслет имеет какие-то особенности, — Монтауш поднял глаза на королеву.

Покосившись на Эмильду, Марина сказала:

— Я тоже так думаю.

— Почему на эмблеме Салмара Вилая орхидея? — поинтересовалась Эмильда.

— По его словам, в детстве он подцепил тяжкую хворь — северо-черноморский грипп. Никто не знал лекарств от этой болезни. Родные думали, что его уже не спасти. Покуда какой-то лекарь не посоветовал принимать настойку благородного дендробиума. Это единственное, что помогло ему справиться с болезнью. Когда он вырос и стал ювелиром, решил сделать этот цветок составляющим элементом своего логотипа. Он многое узнал о благородном дендробиуме. Большинству из нас эта орхидея известна лишь благодаря дендразолу. Салмар Вилай говорил, что это необыкновенный цветок. А о ювелирных изделиях Салмара Вилая приходилось слышать невероятные рассказы — будто они излечивают от болезней, наделяют бессмертием, превращают гномов в людей, даруют острый ум, открывают в своих обладателях волшебный дар, наделяют сверхъестественными силами, помогают установить контакт с загробным миром и едва ли не воскрешают мертвых.

Марина с Эмильдой искоса глядели друг на друга.

— Я слышала о случаях заболевания северо-черноморским гриппом среди жителей северных регионов Черного моря. Салмар Вилай живет там? — сказала Эмильда.

— Он рассказывал, что его детство и юность прошли в Тархаласе. Мы познакомились, когда я искал хорошего геммолога — специалиста по драгоценным камням. Я был проездом в Тираяте, а его отряды работали на золотых приисках на окраине города. Поговаривают, большую часть камней и металлов для Салмара Вилая гномы добыли в Тархаласе. Где он сейчас — не знаю, — ответил модельер.

— Он работал с вами как специалист по драгоценным камням?

Гном отрицательно помотал головой:

— Ну что вы! То, чем занимался Салмар, намного выше обычного подбора и оценки камешков для декора одежды.

В голосе Монтауша чувствовалось восхищение работой ювелира и умаление собственного таланта.