Карло Коллоди - Сборник классических сказок

– Мои благодарности пекарю! – сказала она и облизнулась.

Солдаты короля вернулись в замок, животные – на ферму, селяне – в деревню, пекарь – в пекарню, и стали они жить как жили.

Пекарь усвоил очень ценный урок – когда готовишь новое блюдо, всегда стоит проверять ингредиенты. Если добавить блюду ноги, оно может взять да и убежать.

Жила-была утка, и снесла она однажды шесть яиц. Она прилежно заботилась о них и отходила лишь раз в день, по утрам, – позавтракать. Но вот как-то раз она вернулась к насесту и увидела, что яиц там лежит не шесть, а семь.

– Должно быть, обсчиталась, – решила матушка-утка и думать забыла об этом.

Месяц спустя из яиц вылупились шестеро прекрасных утят. Однако существо, вылупившееся из седьмого, можно было назвать лишь гадким утёнком, и это ещё мягко говоря.

У шестерых утят были ярко-жёлтые пушистые пёрышки, а у седьмого – серые и шершавые. У шестерых утят были маленькие оранжевые клювики, а у седьмого – большой и чёрный клюв. Когда приходило время кормления, шестеро утят мило крякали возле матери, а седьмой громко и неприятно гоготал.

С самого рождения утята знали, что их брат совсем не такой, как они. И поскольку недалёкие умы очень боятся тех, кто отличается от прочих, братья и сёстры нещадно дразнили гадкого утёнка и обижали его.

Во время прогулок с матушкой они всегда заставляли Гадкого утёнка идти позади. Во время плавания они всегда уговаривали его сыграть в игру «кто дольше всех сможет не дышать под водой», а потом бросали бедняжку, стоило ему нырнуть под воду. А когда внезапно начиналась буря, утята не пускали Гадкого утёнка домой и оставляли его под дождём.

Хуже того, не одни только братья с сёстрами обижали утёнка, но и все остальные животные на ферме.

– Может, его матушка недосидела на яйце, – говорила корова.

– Или пересидела, – со смехом отвечала свинья.

В конце концов Гадкий утёнок понял, что больше не вынесет обид, и ушёл с фермы. Он обнаружил неподалёку пруд и встретил там гусиное семейство.

– Можно мне здесь пожить? – спросил у них Гадкий утёнок.

– Если сам сможешь прокормиться, – ответил главный гусак. – Здесь для тебя никто еду жевать не станет.

Есть самостоятельно Гадкий утёнок научился ещё на ферме, поэтому согласился. Гуси его не слишком любили, но и не обижали, поэтому Гадкому утёнку понравилось с ними жить.

Но оказалось, что за пределами фермы может быть опасно.

На озеро пришли охотники и перепугали гусей. Те взлетели и хотели умчаться прочь, но охотники их всех перестреляли. У Гадкого же утёнка крылья ещё не выросли, поэтому он остался на земле и прятался в траве, пока охотники не ушли.

Гадкому утёнку пришлось искать новый дом. Он отправился в путь и набрёл на домик в лесу. Старушка, которая там жила, как раз сидела на крыльце в кресле-качалке. Она пригласила утёнка войти.

– Бедная птичка, ты, должно быть, заблудился, – сказала она. – Прошу, заходи, позволь мне тебе помочь.

Старушка накормила утёнка зёрнами и смастерила для него постельку в деревянной коробке. Она была добра, но в питомцах, кроме Гадкого утёнка, у неё водился ещё и пушистый домашний кот, который очень любил покушать.

Каждый день кот смотрел на Гадкого утёнка, облизывался и выпускал острые когти. Гадкий утёнок его боялся и думал, что, если останется в доме старушки слишком надолго, кот его наверняка съест. В конце концов утёнок решил уйти и поискать жильё где-нибудь ещё.

У ручья Гадкий утёнок нашёл стаю лебедей. Красивее птиц он никогда ещё не видел и очень позавидовал их белым перьям и длинным изящным шеям. Он хотел попроситься жить к лебедям, но не успел – они улетели.

Лебеди отправились на юг, потому что знали, как и все птицы кроме Гадкого утёнка, что зима уже совсем близко. Вскоре всё замёл снег, и по округе стали бушевать холодные ветра. Пруды и озёра замёрзли, и идти Гадкому утёнку стало некуда.

Фермер нашёл его на морозе и пожалел бедную птицу. Он завернул утёнка в тряпки и взял к себе домой.

– Бедняжка, давай тебя согреем, – сказал он.

В доме у фермера было уютно и тепло. Они с женой были очень добры к утёнку, и других питомцев у них не оказалось. Вот только дети у них были очень непослушные, и их-то утёнок и стал бояться больше всего.

Дети относились к Гадкому утёнку как к игрушке. Они бросали его туда-сюда, вырывали перья, одевали в кукольную одежду. В конце концов дело стало совсем плохо, и утёнок решил, что лучше уж жить на морозе, и покинул фермерский дом.

Гадкий утёнок отправился к замёрзшему озеру и остальную зиму провёл в маленькой пещере рядом с ним. Жилось ему невесело. Он проделал такой долгий путь, а семьи и дома так и не нашёл.

В конце концов пришла весна, и озеро оттаяло. Гадкий утёнок так вырос за это время, что едва смог выбраться из пещеры. Он запрыгнул в озеро и расправил крылья, но тут услышал чей-то голос:

– Здравствуй! Ты, должно быть, ищешь нас!

Гадкий утёнок обернулся на зов и увидел, что лебединая стая вернулась.

– Иди к нам, – предложили они.

– Вы зовёте меня к себе? – удивился Гадкий утёнок.

– Конечно, – сказал лебедь. – Ты ведь один из нас.

Гадкий утёнок посмотрел на своё отражение в воде и изумился до глубины души. У него были белоснежные перья и длинная изогнутая шея – он вырос и стал прекрасным лебедем!

– Но ведь я всю жизнь был гадким, – пробормотал он. – Как такое возможно?

– В юности со всеми нами так бывает, – ответил лебедь. – Но если бы не это, у нас никогда не было бы крыльев.

Лебедь, когда-то прозванный Гадким утёнком, остался жить со своими сородичами. В конце каждого года, направляясь на юг с семьёй, он пролетал над своей старой фермой, чтобы все животные его видели. Прежде они обижали Гадкого утёнка – теперь же он парил на высоте, которой им было никогда не достичь.

Жил-был на свете добрый человек, звали его Джеппетто. Он мастерски умел вырезать по дереву и всю свою жизнь создавал чудесные деревянные изделия. Увы, времени завести семью ему никак не хватало. Ни жены, ни детей у Джеппетто не было, и бедняге стало очень одиноко. Чтобы заполнить пустоту в душе, он сделал деревянную куклу размером с ребёнка и стал относиться к ней, как к родному сыну.

– Назову его Пиноккио, – сказал Джеппетто.