Юлия Чернявская - Да здравствует королева! [СИ]

— Отнюдь, — улыбаясь, развел руками Филипп. — Казну наполняем. А то одно название, что казна. Денег нет, одни долговые расписки, по которым проценты капают.

— И вы их за счет соседей погасить хотите? А не многовато ли? — Вазир пристально посмотрел на графа.

— Честно, без понятия, — хитрить с принцем не хотелось, тем более что разговор был достаточно откровенный. — Личный секретарь ее величества две недели на подсчеты потратил. Так что в этих пунктах я ничего не могу убавить. Только прибавлять. Скажу честно, изначально я думал объявить в каждом пункте по два миллиона, потом скидывая по пятьдесят тысяч. Если вас что-то не устраивает, можете потом общаться с бароном Мичелли. И не уверен, что суммы не возрастут.

— Знаете граф, вы мне нравитесь уже тем, что не пытаетесь юлить, как большинство дипломатов, — неожиданно произнес Вазир.

— Знаете, принц, могу ответить вам тем же, — улыбнулся Филипп. — Впрочем, я не дипломат. Родители не успели воспитать во мне эти навыки. Так что я всего лишь военный.

— Даже не знаю, повезло мне или нет, — наследник Вастилианы отложил договор в сторону.

— Думаю, повезло. Поскольку изначально планировалось, что меня будет сопровождать барон Мичелли, и именно он должен был вести переговоры, — граф пристально посмотрел на собеседника.

— Барон Мичелли, как я полагаю, секретарь ее величества.

— Он самый, — командующий откинулся на спинку походного стула. — Юноша вполне приятный, пока речь не заходит о делах. Полагаю, император еще приплатил бы, лишь бы он поскорее подписал договор и покинул страну. И ежегодно доплачивал, чтобы барон не вернулся решать какой-нибудь насущный вопрос.

— Вижу, по поводу этих сумм спорить бесполезно, — Вазир передернул плечами. — Ладно, не думаю, что для нашей казны это будет сильным уроном. Отец хоть и любит роскошь, но не любит сильно тратиться, и совсем не любит одалживаться. Так что получить три миллиона марок золотом вы сможете.

— Рад, что с этим у нас нет вопросов, — Филипп поднялся и подошел к выходу из шатра. Как и было сказано — оба мальчишки, принц и его спутник, уже были рядом и что-то активно обсуждали, то вычерчивая на земле ножом какие-то линии и затирая их, то размахивая руками.

— А вот про четвертый пункт могу сказать одно — это не реально, — подвел итог переговорам Вазир.

— Что именно не реально? — граф отошел от полога, и вновь переключил все внимание на собеседника.

— Что наши люди будут совершать набеги, — уточнил принц. — Не думаю, что открою тайну, но, как вы понимаете, просто так такие набеги не совершают. Это делается по приказу сверху, и должны быть те, кому отдают такой приказ. В нашем случае сил, чтобы осуществлять такие действия, больше не осталось.

— И, тем не менее, — продолжал настаивать Филипп.

— Понимаю, — Вазир вновь улыбнулся. — Если предположить такую ситуацию возможной в отдаленном будущем, то да, я полностью согласен и с этим условием, поскольку считаю его вполне разумным. Во всяком случае, если бы войска другого государства под тем или иным видом вторгались на мои земли, я бы потребовал компенсации понесенного ущерба.

— Значит, вы допускаете такой пункт в договоре, скажем так, в профилактических целях.

— В профилактических… — принц медленно произнес слово, словно пробуя его на вкус. — Вполне возможно, но с оговоркой, что и противная сторона в схожих случаях будет выплачивать возмещение ущерба.

— Разумно, — немного подумав, признал командующий.

— Что ж, раз мы с вами все обсудили…

— Простите, принц, не все, — Филипп взял текст и несколько минут изучал его, словно видел в первый раз. — Боюсь, когда составлялся этот договор, некоторые нюансы не были учтены. Теперь же я вынужден добавить сюда еще один пункт, — он поднял голову и пристально посмотрел на мужчину.

— Какой именно, — наконец не выдержал Вазир.

— Отречение императора Вириза в пользу старшего сына, — тихо, но четко произнес Филипп.

В шатре повисла гробовая тишина. Принц пытался осознать услышанное, и генерал-адмирал не мешал ему. Впрочем, много времени Вазиру не потребовалось. Спустя несколько минут он полностью овладел собой.

— Граф, я ничего не скажу об том пункте, хотя бы потому, что наш разговор переходит от простого обмена мнениями в заговор против существующей власти.

— Понимаю. Поэтому можно сказать, что я ставлю вас перед фактом, — Филипп медленно, аккуратно вписал этот пункт. — Что ж, главное мы обсудили, теперь я, на правах хозяина, приглашаю вас с сыном на обед.

— Пир на костях? — попытался сыронизировать принц.

— Отнюдь, — качнул головой командующий. — Поминальный обед по героям, погибшим по глупости императора Вириза. А завтра армия продолжит движение дальше к Изоре. Сегодняшние события показали, что с вашим отцом можно разговаривать только с одной позиции — позиции силы.

Император мерил шагами террасу, на которой еще месяц назад любовался на танцы девушек, наслаждался их пением. Теперь девушки попрятались в дальних комнатах, на полу вместо подушек и ковров лежали принесенные ветром листья, а вместо пения и музыки Вириз мог слушать свое шарканье и крики мелких птах, делящих в кустах уворованные с блюда куски сдобы.

Несколько дней назад прискакал гонец от офицера, назначенного им для того, чтобы следить за всеми действиями сына, и, при необходимости, направлять его поступки в нужном для Вириза направлении. Тем более удачным было то, что сын взял с собой юного Арвиза. А, зная привязанность Вазира к ребенку, можно было ловко играть на этом.

Они воспользовались этим правом, когда принц попытался избежать битвы, вопреки планам императора разбить противника раз и навсегда. И что в результате? Армии больше нет, а сын и внук оказались в плену. Что же было не так, в чем ошибка? Император вновь и вновь возвращался в мыслях к тому, что было сделано. Внешне ни одной ошибки не находилось, все было так, как должно. И все привело к поражению. Новое ли оружие Дельменгорста, превосходство сил, неизвестно за счет чего достигнутое противником, или погода, благоволящая им, но факт был фактом — война проиграна. Остается только принять и признать поражение, и склонить голову перед новыми правителями страны.

Что ж, если ему позволят удалиться в одной из имений, где прошли лучшие годы его жизни, да позволят изредка навещать внуков и правнуков, что еще нужно старику. Именно стариком император сейчас и ощущал себя. Сразу показались смешными все попытки продлить молодость, все эти девушки, старавшиеся всячески ублажать его ради щедрой награды, молодящаяся жена, которой лет-то немногим меньше чем ему. Прошла их пора. Время уходить. Пусть только отпустят его сыновей и внука, и сердце будет спокойно.