Юлия Чернявская - Да здравствует королева! [СИ]

Анна-Виктория спокойно смотрела на стрелу, потом постаралась выдернуть ее, но та не поддавалась.

— Однако, — задумчиво произнесла она.

— Ну и нервы у вас, ваше величество, — Выдохнул Андреас.

— Вот сейчас уйдем на полянку, откупорим бутылочку, и будут вам нервы по полной программе, — тихо пообещала королева. — Вообще-то я со дня смерти отца постоянно ждала чего-то подобного, — призналась она затем.

— Дождались, — вздохнул секретарь. — Думаете, это ваш кузен?

— Не знаю, — вновь посмотрела на стрелу девушка. — Пусть с этим разбирается стража.

Карета загрохотала по деревянному настилу мостика, потом съехала на покрытую гравием дорожку, ведущую к малому королевскому дворцу. Девушка выдохнула, понимая, что теперь она в полной безопасности. Гильермо лично обследовал всю территорию, усиливая безопасность новой резиденции при помощи всевозможных ловушек, маскируя капканы, расставляя стражу вдоль стен.

— А теперь я на кухню, — попыталась улыбнуться королева, и ей, как ни странно, удалось, — а ты за пледами и Камиллой. Будем отмечать первое покушение.

И со смехом, в котором изредка проскальзывали истерические нотки, юная королева покинула карету. Андреас посмотрел ей вслед и покачал головой. Любая другая девушка предпочла бы запереться в своей комнате, устроить истерику, гонять людей и призывать всевозможные кары на голову того, кто посмел покуситься на ее жизнь. Любая другая, но не его королева. Раз она собралась насладиться хорошей погодой, этому не помешает даже армия наемных убийц. Юноша улыбнулся и пошел искать подругу.

Стражники озирались, пытаясь понять, с какой стороны прилетела стрела. Крыши были пусты, лишь кое-где сидели вездесущие голуби. Но не было сомнений, что убийца находился где-то наверху — слишком много людей было в это время на улице. Еще бы понять, где именно.

— Оттуда стреляли, — подсказал какой-то мальчишка, показывая на крышу одного из домов. — Там какой-то мужик с час сидел, все что-то высматривал, а как карета скрылась, пропал. Мы его с ребятами давно приметили. На том чердаке отродясь окна не открывали, а тут мужик.

Несколько верховых сорвались в указанном направлении, проверить, не соврал ли юный осведомитель, остальные остались с главным.

— Смотри, малец, если обманул… — пригрозил ему командир.

— Да что б меня прямо на этом месте молния поразила, — ужаснулся подобному предположению парнишка. — Да Анна-Виктория моей сестренке на дорогие лекарства деньги дала, бабушке новую теплую шаль подарила, а отцу работу помогла найти. Зачем мне обманывать?

Стражник покачал головой, но ничего не сказал. Мало ли что могли пообещать те, кто подготовил покушение. Мешочек золотых иногда приводит к потрясающим результатам. И никакие клятвы не помогут.

Тем временем с той стороны, где скрылись его подручные, раздался шум. Подняв руку, глава отряда приказал следовать за ними.

Возле дома, на который указал мальчишка, успела собраться толпа. Внутри слышались голоса: кто-то тихо ругался сквозь зубы, кто-то командовал действиями.

— А ну разойдись, — рявкнул на толпу глава группы. Люди попятились, образовав перед домом пустое пространство, но далеко не ушли — всем было любопытно посмотреть, что происходит.

Несколько человек спешилось и бросилось в дом. Остальные достали арбалеты и навели на окна и дверь. Несколько минут слышались только звуки борьбы и тихая ругань раненого, которого вывели во двор и усадили на коня. Потом все стихло. Еще через несколько томительно долгих минут из дома вывели потрепанного мужчину разбойничьего вида. В руках одного стражника был лук и колчан стрел. Схваченного быстро скрутили веревками и, привязав концы к двум коням, окружили.

— Энто тот, что в королеву нашу стрелял? — приблизился к конвою мужичок в летах. Дождавшись кивка продолжил, — и куды вы его?

— А куда фон Розенстоун скажет, туда и определим, — хохотнул один из стражей.

— А то нам отдайте, — подступилась одна из горожанок в пестрой шали. Весь вид женщины говорил о том, что после общения с ней горе-стрелку не поздоровится. — Мы быстро придумаем, что с ним делать.

Толпа гулом выразила полное согласие с женщиной.

Стрелок сник, понимая, что ему грозит.

— Мы бы с радостью, — нарочито грустно произнес командир, чтобы услышали все собравшиеся, — да только надо сначала разузнать, сам ли он такое удумал, — мужчина радостно закивал, — али нанял кто, — разбойник поник. Ясное дело, что расспрашивать будут основательно, не гнушаясь никакими методами.

Люди расступились, пропуская конвой с пленником. Мужчина тоскливо плелся меж двух коней, пока один из всадников не подбодрил его ударом кнута. После этого незадачливому убийце ничего не оставалось, как перейти на рысь, чтобы успевать за конями. Мужчина понимал, что мечты собственной таверне на территории Вастилианы испарились в тот миг, когда перед домом остановился авангард стражи. А ведь как хорошо все начиналось. Теперь стоит мечтать о сухой камере в нижних этажах министерства, а то и в сыром каземате можно оказаться, да с голодными крысами в качестве соседей. А ведь ему заплатили целых двадцать золотых и еще столько же обещали при удачном исполнении заказа. Да обещали помочь уйти в Вастилиану, когда дело будет выполнено. Теперь даже на то, что его по-тихому удавят в камере, не стоило надеяться. Это будет публичная казнь, и хорошо, если виселица. О том, что до казни будет еще и допрос с пристрастием, он старался не думать.

Конвой доставил преступника к зданию министерства, в нижних подвалах которого содержали особо опасных преступников. Редко когда эти люди выходили на свет, получив свободу. Обычно последний путь на поверхность для них оканчивался на Ратушной площади, расположенной между собственно Ратушей, рынком и гвардейскими казармами. Там человека ждало последнее напутствие жреца и палач. Или палачи, в зависимости от вида казни.

Двери темницы распахнулись, и тюремщики приняли человека. Один из стражников на ухо прошептал что-то принимающим, те довольно осклабились и потащили свою жертву в темноту подземелья.

Компания расположилась на полянке, разложившись на паре пледов. На одном сидел, прислонившись спиной к дереву, Андреас, а рядом с ним уютно устроилась Камилла, положив голову на грудь юноше. Напротив них развалилась юная королева, которая в тот момент куда больше напоминала дочь зажиточного горожанина, чем правительницу страны.

— За что пьем? — покрутив бокал в руке, спросила девушка.

— А за покушение, — расплылась в улыбке королева, приподнимаясь на локте. — Первое было.

— Пусть будет последним, — поддержала ее Камилла.