Юлия Чепухова - Лисья тропа [СИ]

Интуиция никогда не подводила ее раньше, и сейчас Тайли верила ей. Но впереди ее ждал Шейн, и она не хотела поворачивать назад. Ей нужно его увидеть и заверить себя, что все хорошо. Да, она увидит любимого и ее тревоги улягутся сами собой. Для беспокойства нет никаких причин. Абсолютно…

— Мой дорогой князь, вы опять не ночевали в нашей постели. — Обиженный голос княжны послышался от открытых дверей кабинета, и князь хмуро оторвал взгляд от книги.

— Я не хотел тревожить ваш сон. Неввил часто будит вас по ночам и не дает как следует выспаться. — Невозмутимо ответил Анкалион, поудобнее устраиваясь в кресле.

Огонь в камине почти догорел, и стоило подбросить дров. Князь любил проводить время за чтением, и кабинет подходил для подобного занятия как нельзя лучше. Комната была сугубо мужской, что проглядывалось в интерьере и атмосфере. В воздухе витал запах дорогого коньяка и качественного табака. Стены закрывали бесчисленные полки с книгами. Цвета в мебели преобладали темные и сдержанные, ничего светлого и женского. Князь мог часами сидеть здесь и не любил, когда его покой нарушался, тем более столь нелепыми придирками.

Княжну, вероятно, это мало волновало, и уходить та явно не собиралась. Князь со вздохом отложил книгу и вперил недовольный взгляд в свою жену, ожидая продолжения скандала.

— Чего вы хотите от меня? Ухаживание за сыном ваша обязанность. И я не намерен бодрствовать всю ночь, слушая его плач.

— Но это и ваш сын тоже! — Возмутилась Нессиме.

— И я даровал ему титул и княжество в целом! Когда он достаточно подрастет, я лично займусь его воспитанием. Но до той поры все заботы о нем принадлежат вам, моя дорогая.

— А вы в это время будете спать в чужих постелях, и дарить свою любовь тем, кто ее не достоин? — В гневе вскричала княжна. Она так и осталась стоять у порога, сложив руки на груди и прожигая мужа яростным взором. Благо еще дверь закрыла, не то бы у слуг появился новый повод для сплетен.

— Я вправе решать, кто достоин моего внимания, а кто нет! — Процедил сквозь зубы князь, отчаянно теряя свое терпение. — Вы находитесь в моей жизни лишь пару лет, и не смеете указывать мне, что я могу делать, а что нет!

— Ну, конечно! Лишь та, что уже два столетия подле вас, может крутить вами, как пожелает! — Выплюнула с презрением Нессиме, сжав руки в кулаки. Нет, у этой женщины напрочь отсутствует инстинкт самосохранения!

Разозлившись на то, что жена тыкает носом в его слабость, князь вскочил на ноги. Его лицо потемнело, а глаза засверкали от ярости. Что эта женщина о себе возомнила?! Увидев страх, что мелькнул в ее глазах, Анкалион угрожающе спокойно произнес.

— Осторожнее, княжна, с намеками. Мой сын уже рожден на этот свет, и чтобы вырасти, ему не обязательно нужна мать. Сонм нянек вполне смогут ее заменить.

— Нет… Вы не посмеете… — Побледнев, пробормотала Нессиме, сделав шаг назад и уперевшись спиной в дверь.

— В своем княжестве я смею все. — Был убийственно категоричный ответ.

— Мой отец пойдет войной на вас за мою смерть… — Слабо возразила княжна.

— Нет. Мой тесть довольно умен и не станет портить столь выгодные ему отношения. Ведь его внук в скором времени унаследует эти земли. И это весомый аргумент, чтобы сохранить мир. — Гнев князя улегся, сменившись раздражением.

Глупую ревность жены удалось усмирить, но настроение читать совершенно пропало. Князь повернулся к Нессиме спиной и вперил невидящий взор в окно, надеясь, что княжна уйдет. Но зря надеялся.

Нессиме была в ярости. Он не испугает ее своими угрозами. Не заставит отступить. Тщеславие и гордость толкали ее вперед, не позволяя повернуть на полпути к власти. Сейчас или никогда.

Голос, когда она начала говорить, был на удивление спокойным, даже чуть насмешливым. Это заставило князя в удивлении взглянуть на нее через плечо. Уж не тронулась ли она умом?

— Значит, меня можно лишить жизни лишь за то, что по праву принадлежит мне. По статусу вашей законной жены. Но рабыне можно простить все… даже измену, предательство?

— О чем ты говоришь? Твой рассудок окончательно помутился? — Нахмурившись, спросил князь. Это сумасшествие пора заканчивать…

— Таллиата. Я говорю о ней. Твоя драгоценная невольница… наложница, воительница и еще Бог знает кто! — Каждое слово жены острой болью отдавалось в груди князя. Он буквально не мог дышать. Что это с ним? Неужели, Тайли ему так дорога, что одна мысль о ее измене может поставить его на колени? Но княжне было безразлично, что она своими словами, будто забивала гвозди в крышку его гроба, и продолжала. — Та, которую ты так лелеешь и дозволяешь слишком много, чем положено обыкновенной рабыне. Ты избаловал ее, подточил страх к себе, и она воспользовалась твоей слабостью к ней…

— Чушь! — Взревел князь, теряя контроль. Он не мог больше ни слова слышать о подобной глупости. — Тайли не может возлечь ни с кем, кроме меня! — Перед его глазами вспыхнула алая пелена ярости. Руки до боли сжались в кулаки. Его жена ступила на опасный путь. Никто не может безнаказанно клеветать на его Тайли. Об этом знают все в его княжестве. Все, кроме его глупой ревнивой жены.

— Возможно… — Все так же спокойно отвечала Нессиме. Ее страх совершенно испарился, сменившись темным торжеством. Вот оно! То чувство, что сотрет двух ее противников в порошок. Ревность князя оказалась тем разрушительным оружием, что уничтожит Таллиату. — Но возжелать-то она может. Как и полюбить. Ты не властен над ее чувствами, мой князь.

— Ложь!! — Сила, так давно не используемая князем, вырвалась на волю, разнеся массивный тяжелый стол, что стоял на его пути, в щепки. — Таллиата МОЯ!! И ее чувства тоже подвластны лишь мне!

— Так ли это? — Анкалион возвышался над ней, сгорая от праведного гнева, но Нессиме осталась совершенно равнодушной к этому. Ее ликование было сравнимо экстазу. Абсолютная победа над врагом — нет слаще мига! — Тогда почему она встречается с ним в Терновом лесу прямо сейчас?!

— Тайли! Почему ты каждый раз убегаешь от нас в Терновый лес? — Спросила Дафна, когда они уже достигли кромки леса.

— Поохотиться, размять лапки. Я каждый раз об этом говорю. — Бросила Тайли через плечо, легко соскальзывая с лошади.

— Ты охотишься большую часть пути! — Фыркнул Эраил, оперевшись о луку седла, с прищуром глядя на девушку-лису.

— Да ладно тебе, Райл! — На это прозвище воин в который раз недовольно поморщился, чем вызвал у Тайли теплую улыбку. — Лес густой и труднопроходимый для лошадей. Я же проскочу его минут за двадцать. Проверю, все ли тихо, и на обратном пути добуду дичь. Не стоит тащиться через эти дебри всем вместе, если есть такая удобная я!

Эраил что-то проворчал по этому поводу, но громче добавил.