Юлия Чепухова - Лисья тропа [СИ]

Оставшиеся воины не пошли за своим хозяином, как другие два. Наоборот, они двинулись к Шейну и его драгоценной ноше. Но тот не собирался сдаваться без боя. Бережно уложив девушку на сухую траву, мужчина выхватил тяжелый меч из ножен. Лязг металла привлек внимание князя, и тот, с удивлением оглянувшись, резко взмахнул рукой. Шейн, не ожидая удара с его стороны, отлетел на добрый десяток метров и с треском врезался в дерево. Гул в голове стоял такой, будто по ней врезали кувалдой. Чернота затягивала Шейна в свои сети, и он сопротивлялся ей как мог. Но с силой Фейри человек тягаться не мог, и прежде, чем отключиться. Шейн расслышал раздраженный окрик князя:

— На это сейчас нет времени. Мы должны вернуться прежде, чем кицуне очнется…

Шейн медленно приходил в себя. В ушах стоял нестерпимый звон, а зрение сработало не сразу. Или просто здесь темно? Пошевелив затекшими руками, мужчина понял, что те надежно скованы цепями, как и его ноги. Плаща на нем уже не было, впрочем, как и легкой кольчуги. Про кинжалы он уж и заикаться не стал. На нем оставили лишь сапоги, брюки и разодранную рубашку, что не смогла спасти от леденящего плоть холода.

Память возвращалась урывками, и вскоре Шейн осознал всю серьезность положения, в котором оказался. Он был, скорее всего, в темнице князя, и, вероятно, в скором времени его ожидает ох какая не ласковая встреча с ним. И явно он тут не гость, судя по железу, в которое был спеленут, как младенец.

Шейн и не подозревал, насколько силен князь, за что и расплатился столкновением с деревом. Как он мог забыть, что пребывает в мире магии?! Конечно, князь обязан уметь нечто подобное, раз смог удержать оборотня в своем подчинении! «Ну и растяпа же ты, Шейн! Какой же ты сообразительный малый! Вот теперь виси здесь, будто боксерская груша, и в скором времени тебе вколотят в голову немного ума, если не выбьют все последки».

Сарказм над собой не очень воодушевлял, да и особо поразмышлять ему тоже не дали. Шейн расслышал вдалеке топот ног по каменному полу. Шаги приближались, неся с собой тусклое свечение. Совсем скоро, толстая железная дверь в его камеру отварилась, впуская в себя ослепительный свет факелов и троих стражников мрачной наружности мясников с князем во главе процессии. Свет огня хоть и нестерпимо жег глаза, после кромешной тьмы, но все же это было лучше, чем быть абсолютным слепцом. Окинув быстрым взглядом свое пристанище, Шейн наткнулся взглядом на что-то, от чего у него тошнота подступила к горлу. Уж лучше бы он остался в вечном мраке.

У дальней стены, на которой висели различные виды плетей, кнутов и цепей, покоился длинный стол, на котором мрачно блестели в свете огня различные орудия пыток со странным бурым отливом на металле. Уж не запекшаяся ли это кровь? Молотки, клещи, зубила, что-то вроде пилы и тому подобный дьявольский арсенал. Не давая повода своим тюремщикам позлорадствовать раньше времени, Шейн застонал про себя и грязно выругался. Чертова камера пыток! Это последнее место, где он хотел бы быть на данный момент.

— Как смел ты, смертный, позариться на мою собственность?! — Вывел Шейна из его внутренних терзаний гневный рокот князя, что неприятно отразился эхом от каменных стен.

Все остальное вдруг отошло на задний план. Шейн ощутил дикую ярость, что распалялась подобно солнцу в его груди, вытесняя смертельный холод жуткой обстановки. Все, что он теперь видел перед собой, это тот монстр, что подвергал его любимую многолетним страданиям. С силой рванув свои оковы, Шейн вперил в него свой пылающий взор, желая дотянуться до него своими руками.

— Скайлер не собственность. Она — женщина, достойная поклонения, а не рабских оков! — Как можно спокойнее ответил Шейн, не позволяя гневу затмить его рассудок.

— Кто? Скайлер?! Ее имя Таллиата. Так прозвал ее я и мой народ. Но ты можешь звать ее, как тебе вздумается. Это теперь не столь важно. — Взгляд князя был бездушным. Он явно наслаждался своей властью. Садистская улыбка расплылась по его бледному лицу, и, смакуя чужие страдания, он нарочито медленно произнес. — Сначала, я покончу с ней… болезненно и не спеша. Уверяю тебя, она сполна заплатит за свое предательство. А потом я вернусь сюда и с удовольствием полюбуюсь на твои муки. Жаль лишь, что люди не столь выносливы, и смерть настигнет тебя быстрей, чем мне того хотелось бы. Но все равно, я буду упиваться ею…

Шейн снова рванул свои оковы в тщетной попытке дотянуться до мерзавца, но князь лишь снисходительно хмыкнул и исчез в каменной тьме коридора. Его шаги, что эхом разносились по всему этажу темницы, все дальше и дальше уносили его на пути к сердцу Шейна, что тот без раздумий вручил в нежные ручки Скай.

— Будь ты проклят, фантастическая тварь!! — Рычание сорвалось с его губ, когда Шейн продолжал вырываться из цепей, все больше раня свои руки и ноги.

Но князь ушел, а он остался с его дьявольскими прислужниками, которые внезапно набросились на него со всех сторон, нанося жестокие удары дубинками и плетьми. Все что ему оставалось делать, это изворачиваться, насколько позволяли не слишком длинные цепи, и наносить ответные удары по мере достаточного приближения противника. Может он и распрощается с жизнью сегодня, но прежде заставит изрядно попотеть своих палачей.

Когда Тайли открыла глаза, то не смогла сразу определить, где находится. Вокруг было темно, холодно и сыро. Под ней был каменный пол, что ощущался до боли знакомым. Не видя ничего кругом из-за кромешной тьмы, девушка, дабы не поддаться панике, обратила все внимание на свое состояние. Горло саднило и ныло, будто побывало в тисках. Ноги были свободны, а вот о руках она того же сказать не могла. На запястьях были массивные кандалы, что крепились к длинным цепям, которые в свою очередь были вмурованы в пол.

Складывая все свои знания воедино, Тайли с ужасом поняла, где находится. Даже без света она могла знать, что помещение, в котором она была заточена, было с гладкими стенами, напрочь лишенным углов, как колодец. Цепи располагались по центру камеры и были зачарованы, чтобы удержать существо любой силы. В них была заложена та же магия, что и в ее ошейнике. Тайли находилась в подземелье, на самом нижнем уровне, где столько раз была заточена после своих побегов, где стражники избивали ее длинными плетьми, из-за страха подойти ближе, бессчетное количество раз. Здесь ее мучениям не было конца. Эта камера стала ее ночным кошмаром во снах и наяву.

Тайли изо всех сил дернулась в своих оковах, но без особого успеха. Ей не выбраться отсюда, железо заговорено кровью князя. Паника начала подбираться к ней, касаясь липким холодом ее сердца. Темнота, казалось, становилась гуще, тяжелее. Она душила ее своей интенсивностью. Перед глазами Тайли запрыгали яркие точки, в висках застучала кровь. Хотелось завыть и сжаться в маленький комочек, обхватив себя крепко руками.