Ирина Матлак - Ундина особых кровей

Весь обратный путь до дома я раздумывала над тем, как вынудить адмирала выпить зелье. Еще пару недель назад само предположение, что стану таким заниматься, виделось бы мне абсурдным, но, как показала практика, в жизни бывает всякое.

Убедившись, что Факсу по-прежнему нет до меня никакого дела, я украдкой достала пузырек и тщательно изучила инструкцию. Конечно, идти и одновременно читать было не очень удобно, но в особняке бдительные потерянные души могли поймать меня с поличным.

Как и сказал торговец, зелье запрещалось добавлять в горячие напитки, зато рекомендовалось в белое вино — это и стало главной загвоздкой. Если чай и кофе адмирал Рей пил каждый день, то с вином все обстояло куда сложнее. Из-за того что его всякий раз отказывалась пить я, за ужином оно больше не появлялось.

Кроме того, меня мучили сомнения. Маленький червячок так и точил изнутри, заставляя сомневаться в правильности своих действий. Какая-то эгоистичная часть меня стремилась, чтобы все оставалось по-прежнему, а еще с невероятной силой хотела верить, что адмирал не находится под действием чар.

Нет, я была уверена — обещание меня защищать с чарами если и связано, то самую малость. Скорее, его действия основаны на благородстве и намерении не допустить воссоздания кристалла душ. Но вот остальное…

Какой бы неискушенной в любви я ни была, его интерес ко мне был очевиден. Интерес не как к кадету и подчиненной, не как к подопечной, а как к девушке. И самое страшное заключалось в том, что это было взаимно. Чем дальше, тем сильнее я жаждала его внимания, хотела находиться рядом, вновь и вновь оказываясь в надежных объятиях, и — Поднебесье, прости, мечтала о повторении того единственного поцелуя.

Именно поэтому следовало поторопиться и положить этому конец. Я не имела права претендовать на то, что никогда не сможет мне принадлежать. И лучшее, что могла сделать для лорда Эртана Рея, адмирала королевского флота в благодарность за его ко мне доброту, — это избавить от искусственных, насильно навязанных чувств.

А со своими чувствами и болезненно ноющим сердцем я уж как-нибудь справлюсь.

Недолгий послеобеденный сон мне на пользу не пошел. Вновь снился кошмар, оставивший после себя крайне неприятный осадок и вынудивший порадоваться внезапному пробуждению.

— Да что за ши? — пробормотала я, присев на постели и убрав прилипшую ко лбу прядь.

Переведя взгляд на лежащий рядом с учебниками шаромаг, напряглась и непроизвольно затаила дыхание. Повторившийся образ из сна вновь напомнил о том моменте, когда я в последний раз держала его в руках.

— Это просто сон, — твердо произнесла, не сводя с него глаз. — Сон, и не более.

Злясь на себя за иррациональный страх, я решительно поднялась, подошла к столу и, поколебавшись не дольше пары мгновений, взяла шаромаг. Стекло было слегка прохладным, но показалось, что чем дольше его касаются мои пальцы, тем холоднее оно становится.

Перед глазами против воли проносились образы неспокойного моря и черного, стелющегося по нему тумана. Пугающие картины мелькали вспышками, от них по коже бежали мурашки и учащалось биение сердца.

Прерывисто вздохнув, я еще крепче сжала теперь уже ледяное стекло и всмотрелась в появляющуюся за ним дымку.

— Ловцы не боятся, — мысленно твердила себе. — Ничего не боятся!

Вскоре в шаромаге стали появляться очертания бледно-голубых кристаллов. Они медленно разрастались, цеплялись друг за друга и принимали форму знакомой хризантемы. Увидев восемь ровных, слегка мерцающих лепестков, я всхлипнула от облегчения и медленно осела на стул. Еще никогда не испытывала такой радости, видя перед собой наглядное свидетельство своей особенности. На черный туман не было и намека, а повторяющийся ночной кошмар в самом деле был всего лишь сном.

Я улыбнулась, но уже в следующую секунду улыбка застыла, чтобы затем бесследно исчезнуть. Тогда, на корабле, один из лепестков хризантемы потемнел, будто покрывшись серым налетом. Сейчас прямо на моих глазах это внезапно повторилось, только темным стали не один, а сразу два лепестка. Цвет же сделался не просто серым, а графитовым, практически черным.

Я беспомощно хватала ртом воздух, не веря, что действительно это вижу. А когда в завершение к ожившему кошмару на стекле появилась разветвленная трещинка, выронила шаромаг из ослабевших рук.

— Фрида? — тут же раздался обеспокоенный голос Овара. — У тебя все хорошо?

— Д-да, — чуть подрагивающим голосом ответила я и, собравшись, подтвердила уже увереннее: — Все в порядке.

Схватив дорожную сумку, быстро сунула в нее шаромаг и затолкала ее под стол. Страх сменился неожиданной злостью на свою реакцию — да сколько можно бояться каждого пустяка?

Изменениям кристаллов существовало простое и понятное объяснение: с течением времени и развитием навыков моя магия менялась, что естественно. Конечно, обычно трансформировалась только внешняя форма, а не цвет, но наверняка простое объяснение можно было найти и этому. А что до трещины, то шаромаг изначально был с изъяном, так что ее появление вовсе не удивительно!

— Лорд Рей просит тебя спуститься в гостиную, — вновь обратился ко мне дворецкий. — Конечно, если ты не занята.

Посмотрев на часы, я обнаружила, что время как раз приблизилось к ужину.

«Что ж, по крайней мере, от одного волнения я в силах себя избавить», — проговорила мысленно, решив, что сегодня пытаться использовать купленное зелье не стану.

Вопреки ожиданиям, адмирал звал меня совсем не для того, чтобы поужинать. Спустившись, я застала его облаченным в верхнюю одежду, и в ответ на свой вопросительный взгляд услышала:

— Тебе не помешает немного развеяться, Фрида. Надеюсь, ты не возражаешь против небольшой вечерней прогулки?

«Вы даже не представляете, насколько не возражаю», — подумала я и робко вложила руку в протянутую мне ладонь.

Опустившиеся на Нортегару сумерки окутали ее флером тайны, добавили особого шарма и сделали похожей на Сумеречье. Я не спрашивала, куда нас везет экипаж и как долго продлится прогулка, — сейчас это было не важно. Само присутствие адмирала отгоняло все страхи, и хотя находиться рядом с ним было невероятно волнующе, такое волнение можно было смело назвать более чем приятным.

Когда экипаж вдруг остановился и адмирал помог мне из него выйти, я снова не стала задавать вопросов. Но тем не менее удивилась, увидев, что мы приехали куда-то на окраину. Здания здесь выглядели очень старыми, даже заброшенными, но в этом существовала какая-то особенная красота. Нечищеные тротуары и дороги покрывал легкий слой белоснежного снега, на котором кое-где виднелись следы от копыт лошадей.