Ирина Матлак - Ундина особых кровей

— Что ж, сейчас он исправен, — подытожил адмирал, когда кристаллы в шаромаге сложились в потрясающей красоты сияющую фигуру. — Но если ты изначально приобрела его с дефектом, погрешности в работе возможны.

— Значит, дело в погрешностях? — с надеждой и облегчением спросила я.

— Иногда кристаллы могут темнеть, если смотрящий в шаромаг пребывает в сильном стрессе, — добавил лорд Рей. — Магия, как известно, неразрывно связана с общим эмоциональным состоянием ее обладателя. Быть может, причина в этом. Но в любом случае шаромаг нужно заменить.

Я знала, что он намеревается сказать дальше, и поспешила его опередить:

— Как только накоплю достаточную сумму, обязательно куплю новый, — заметив, что адмирал хочет возразить, добавила: — Я с благодарностью принимаю вашу помощь, пользуюсь предоставленной мне на время одеждой и живу в этом доме, поскольку это необходимо. Но новый шаромаг в настоящий момент необходимостью не является, и я предпочту позже оплатить его покупку сама.

Возражения так и остались неозвученными. А еще на короткое мгновение показалось, что также не было озвучено нечто другое — какая-то возможная причина потемнения кристаллов, о которой адмирал предпочел умолчать. Но ощущение этого было столь мимолетным, что я не стала заострять на нем внимания и радовалась, что хотя бы о шаромаге можно больше не волноваться.

Часы пробили одиннадцать, сообщая, что вечер подошел к концу. Благодаря службе я привыкла к строгому режиму, в такое время обычно уже спала, и сейчас организм напомнил о выработавшейся привычке, выразив протест бодрствованию широким зевком.

— Ты устала, — констатировал лорд Рей. — Нужно хорошо выспаться, завтра будет сложный день.

Я робко улыбнулась.

— А когда в последнее время дни были легкими? Адмирал Ре… — без перехода попыталась обратиться я, но, наткнувшись на убийственный взгляд, осеклась. — Лорд Ре…

Сузившиеся прозрачно-голубые глаза, сложенные на груди руки, недовольно поджатые губы.

— Есть какие-нибудь новости из Сумеречья? — спросила я, избежав прямого обращения.

Ответом мне стал все тот же взгляд, все те же сложенные руки и, что закономерно, все те же поджатые губы.

Понимая, чего от меня ждут, я обреченно вздохнула и, опустив глаза, на одном дыхании выпалила:

— Эртан, скажите, пожалуйста, есть ли какие-нибудь новости из Сумеречья?

— Есть. — Судя по голосу, он был доволен. — Горт Дагг дал показания, выдав того, кто платил ему за твое запугивание. Им оказался один известный в определенных кругах альв, которого сейчас усердно разыскивают. Естественно, за ним также кто-то стоит. Плюс к этому нам удалось напасть на след некроманта, накануне его попытались задержать, но он ушел, хотя и был серьезно ранен во время бегства.

Новости оказались не то чтобы потрясающими, но очень важными. В сущности, сейчас были важны любые зацепки, которые могли помочь расследованию.

— А убийца Гейры? — задала я еще один вопрос.

— Пока ничего. — Адмирал шагнул ко мне и, глядя в лицо, серьезно произнес: — Сейчас тебе следует быть особенно осторожной. Слишком многое стоит на кону, желающие получить осколки ни перед чем не остановятся. Я не говорил этого раньше, но твоя мать и бабушка также могут быть к этому причастны. Леди Шаркэ — крайне амбициозная, себялюбивая особа, поэтому ее заинтересованность в воссоздании кристалла душ не исключена.

А вот такие слова меня действительно потрясли, потому как мысли о подобном раскладе мне и в голову не приходили.

— Но даже если это предположение верно, тебе с ее стороны все равно ничего не угрожает, — тут же успокоил адмирал. — По крайней мере, пока все осколки не будут собраны.

Я хотела сказать, что не угрожает до тех пор, пока я нахожусь под его защитой, но вовремя опомнилась и промолчала.

Адмирал лично проводил меня до комнаты и, прежде чем позволить в нее войти, взял за руку, вынудив задержаться.

— Ты все еще меня боишься? — неожиданно спросил он, глядя мне в глаза.

Я замерла, борясь с поднявшимся внутри цунами, и, чуть помедлив, не отводя взгляда, выдохнула:

— Нет, — еще немного помолчала и тихо добавила: — Уже нет.

Глаза лорда Рея блеснули в полумраке, он нежно коснулся моей щеки и, улыбнувшись, пожелал:

— Доброй ночи, Фрида.

— Доброй ночи, — пожелала я в ответ и, не найдя в себе сил повторно произнести заветное имя, юркнула в спасительную темноту покоев.

Ее визит начался с уже знакомого запаха цветочной свежести, который пробрался в особняк еще до того, как она взошла на порог. Стоя у окна гостиной, я наблюдала, как из остановившийся богатой кареты выходит молодая женщина, закутанная в бледно-голубую шубку, а следом — женщина постарше, облаченная в шубку черную, украшенную у воротника переливающейся на свету крупной брошью.

Сегодня я почти не волновалась, чему способствовало долгое и упорное самовнушение. Этим утром я специально встала пораньше, воспользовалась любезно предложенной помощью госпожи Явиа в наведении марафета и оставшееся до визита родственниц время кормила себя духовной и телесной пищей — читала и пила успокаивающий мятный чай.

— Можно я косяк дверной опущу, чтоб они стукнулись, а? — в несвойственной ему ворчливой манере спросил Овар.

— Нельзя, — спокойно ответил адмирал, читающий свежую прессу. — Встреть как подобает и проводи сюда.

— А может, хотя бы снег с крыши на них стряхнуть? — робко настаивал дворецкий. — Совсем немножечко…

— Нет.

— А что, если ступеньки под их ногами вдруг исчезнут…

— Овар! — оторвавшись от чтения газеты, прикрикнул адмирал.

Дворецкий показательно вздохнул и приступил к исполнению своих непосредственных обязанностей — к этому моменту гостьи как раз стояли у двери, даже не подозревая, какие сюрпризы их могли ожидать.

Когда они входили в гостиную, я в очередной раз похвалила себя за предусмотрительно выпитый чай. Все же вновь видеть Аэлину Лавьет — нервотрепка еще та. Судя по обратившемуся ко мне взгляду, накануне она действительно меня не заметила — узнавание в ее глазах не отразилось. В первые секунды в них не отразилось вообще ничего, но затем, словно по щелчку, включилась широкая палитра эмоций.

— Фридочка, — прошептали выразительные, тронутые перламутровым блеском губы. — Девочка моя…

Я вздрогнула.

В гробовой тишине Аэлина стремительно преодолела разделяющее нас расстояние, и не успела я опомниться, как оказалась в цветочно-свежих объятиях. Машинально обняв в ответ, я не могла понять, играет она или этот порыв искренен. Но на некоторое время природа ее чувств стала для меня не важна, ведь я едва находила силы справляться со своими собственными.