Джанго Векслер - Тысяча Имен

– Значит, вы не собираетесь никому об этом рассказывать? – Винтер до сих пор нелегко было освоиться с этой мыслью.

– Я собираюсь, – сказал он, – поблагодарить вас за предотвращение попытки бунта и помимо прочего повысить в звании, как только мы благополучно избавимся от нынешних наших проблем.

– Мы еще ничего не предотвратили, – возразила Винтер. – Капитан Ростон…

– Предоставьте капитана Ростона мне, – ответил полковник. – Мы освободим капитана Д’Ивуара и ваших людей, а потом, думаю, вам надлежит как следует отдохнуть.

Винтер слишком выбилась из сил, даже чтобы расспрашивать, а тем более возражать. Приятно, когда приказы отдаешь не ты, а кто- то другой. И надо признать, что полковник идеально подходил для этого. По его манере держаться Винтер нипочем бы не догадалась, что еще несколько минут назад он был связан, а его рот заткнут кляпом. Тонкое лицо было оживленно, и по выражению, таившемуся в глубине серых глаз, казалось, что он ежеминутно готов улыбнуться, хотя на самом деле улыбался крайне редко. А ведь он счастлив, подумала Винтер. Интересно, с чего бы?

Полковник направился к выходу и приподнял полог:

– Прошу, лейтенант!

Винтер, несмотря на боль, вытянулась по струнке и козырнула:

– Есть, сэр!

Немилосердно ныли ободранные запястья. Пленников связали обычной походной веревкой, прочной и грубой, и, как ни старался Маркус не шевелить руками, жесткие путы болезненно впивались в кожу. Что ж, по крайней мере, ему не заткнули кляпом рот.

Джен, будучи женщиной, избежала этого унижения: Адрехт, даже став бунтовщиком, сохранил учтивость в обращении со слабым полом, в отличие от солдата из второй роты, которого сержант Дэвис оставил присматривать за пленниками. Он с неумеренной настырностью, – почти не отрываясь глазел на посланницу Конкордата.

Пленники находились в большой палатке, почти пустой, если не считать нескольких самодельных письменных столов. Один угол занимали Маркус и Джен, в другом сидели, тесно сбившись, капрал и несколько рядовых, которых захватили вместе с полковником.

У самого Адрехта не хватило духу встретиться лицом к лицу с пленниками, и это обстоятельство дало Маркусу некоторую надежду. «Он сознает, что не должен так поступать. Если б только мне удалось поговорить с ним, я бы его наверняка переубедил. – К сожалению, Адрехт оставил пленников целиком и полностью в распоряжении сержанта Дэвиса, а касательно его здравомыслия Маркус не питал ни малейших иллюзий. – Чертов Дэвис! Давно надо было его вздернуть». Маркус прекрасно знал, что это гнусный тип, знал еще в то время, когда полком командовал Бен Варус, вот только тогда нравственный облик Дэвиса его совершенно не касался. Кроме того, мелкое тиранство и измывательство над рядовыми считались в некотором роде традиционной чертой сержантов. Но не бунт.

Солдат второй роты опять ухмылялся. Он был коренаст, уродлив, с густой черной бородой и пунцовыми прыщами на щеках. Он сидел у входа в палатку, на ящике из-под галет, держа мушкет под рукой, и развлекал себя тем, что фальшиво насвистывал песенки либо, когда думал, что никто на него не смотрит, пожирал глазами пленницу.

– Маркус! – прошептала Джен.

Маркус обернулся, и она указала взглядом на прыщавого охранника.

– Если он посмеет хоть пальцем тебя тронуть, я…

– Никаких глупостей! – шепотом отрезала она. – Слушай. Если до такого и впрямь дойдет, просто не вмешивайся и не лезь на рожон. Обещаешь?

Маркус фыркнул:

– Если ты полагаешь, что я стану сидеть, как мышь, когда он вытащит тебя из палатки и…

– У него ничего не выйдет, – перебила Джен.

– Почем тебе знать?

Лицо Джен стало каменным:

– Потому что я ему этого не позволю.

– Но…

– Просто поверь, хорошо?

Маркус умолк. Со связанными за спиной руками он вряд ли сумел бы справиться с кряжистым солдатом, но другого выхода не видел. Впрочем, что проку спорить? Полог палатки с шорохом колыхнулся, и Маркус поднял голову, надеясь увидеть Адрехта, но понимая, что, скорее всего, войдет Дэвис. Чернобородый охранник тоже вскинул голову и потянулся к мушкету.

Пистолетный выстрел на таком близком расстоянии прозвучал оглушительно громко. Солдат второй роты, изумленно выпучив глаза, медленно повалился навзничь с пробитым пулей лбом. В палатку, пригнувшись, шагнул Янус и отшвырнул прочь еще дымящийся пистолет.

– Доброе утро, капитан, – сказал он. – Мисс Алхундт, капрал. Мне подумалось, что нам стоит переместиться в более приятное место.

Полковник нагнулся к убитому, снял с его пояса нож, развернул рукоятью вперед и вручил Джен. Она принялась разрезать веревку, которой были связаны руки Маркуса. Вслед за полковником вошел еще один человек, и Маркус не сразу сумел распознать молодого лейтенанта Игернгласса, который выглядел так, словно над ним потрудился взвод головорезов с дубинками. Лицо его было вымазано кровью, кровяная струйка сочилась из носа, губы распухли и полиловели, под глазом вздувался синяк. Он едва глянул на Маркуса и тут же поспешил к капралу с солдатами.

– Дайте угадаю, – сказал Маркус, высвободив руки. – Вы уговорили Дэвиса самому перерезать себе горло?

– Поразительно точная догадка, – отозвался Янус, – но не совсем. Старший сержант вряд ли мог равняться со мной в умственном развитии, однако оказался на редкость устойчив к убеждению. Должен признать, что мы обязаны свободой лейтенанту Игернглассу.

– Игернглассу? Но как он нас нашел?

– Если хотите узнать всю историю целиком, вам придется расспросить его лично. Насколько я понимаю, он наткнулся на лейтенанта Варуса и они вместе составили план действий.

– Значит, Фиц жив и здоров? – Тревога о судьбе адъютанта все это время не давала Маркусу покоя.

– Полагаю, что да. Лейтенант Игернгласс говорит, что оставил его в своей роте.

– Ладно. – Маркус неуклюже поднялся на ноги, осторожно разминая ноющие запястья. Он позволил себе потратить секунду на то, чтобы улыбнуться Джен, и снова повернулся к полковнику. – Так что же с Дэвисом? Когда я до него доберусь…

– Боюсь, старший сержант уже недосягаем для вашего справедливого возмездия.

– Он мертв?

Янус кивком указал на Игернгласса:

– Произошла небольшая стычка.

Маркус припомнил покрытую шрамами тушу Дэвиса, его увесистые кулаки, сравнил их с худощавой, почти мальчишеской фигурой Игернгласса – и негромко присвистнул, покачав головой.

– Чересчур легко он отделался. Что известно про Адрехта?

– По словам лейтенанта, капитан Ростон находится сейчас в основном лагере. Лейтенант Варус старается отвлечь его внимание.

– Стало быть, это еще не закончилось, – пробормотал Маркус. – Мы должны немедля отправиться туда и…