Джанго Векслер - Тысяча Имен

Из толпы донеслись утвердительные возгласы. Адрехт нахмурился.

– Остроумный трюк, – проговорил он, – но…

– Пока что ничего особенно остроумного, – небрежно отозвался Янус, отдав ящик солдату. – Подобные приборы используются во многих случаях – к примеру, в ночное время на судах. Обычно с их помощью передается скромный набор заранее условленных сигналов. Одна вспышка – просьба подойти, две – одобрение, четыре – признаки непогоды и так далее. Наши десолтайские друзья явно пошли гораздо дальше. Они создали настоящий световой язык, посредством которого можно передать любые необходимые для них сведения. Более того, они довели до совершенства процесс повторения этих сигналов между постами, так что эти сведения передаются на огромные расстояния практически со скоростью света.

Маркус медленно кивнул. Простого сигнала может быть достаточно для начала согласованной атаки, но, чтобы действовать соответственно изменившимся условиям, нужно нечто большее. Это многое объясняет.

– Этот прибор, – продолжал Янус, – секретное оружие кочевников, и неудивительно, что они всецело полагаются на него. Они убеждены, что сообщения, передаваемые таким образом, невозможно перехватить, поскольку придуманный ими световой язык – тайна, которой они ни с кем не делятся. Они ошибаются. Имея достаточное количество перехваченных сообщений и зная действия, которые последовали за ними, достаточно умный человек способен изучить этот язык самостоятельно.

Адрехт побледнел:

– И вы утверждаете, что изучили его?

Янус скромно пожал плечами:

– Я умный человек.

Тишина наступала постепенно. Один за другим люди в толпе прекращали переговариваться с соседями или кричать друг на друга и затихали, ожидая, чем все обернется. Янус невозмутимо разглядывал Адрехта, который воззрился на него с безнадежным отчаянием загнанного в угол зверя.

Маркус наблюдал за толпой. Он сомневался, что хотя бы один солдат из сотни понял объяснения Януса, даже в первых рядах, где хорошо было слышно каждое его слово. И однако же они видели, что Адрехт сдает позиции. Маркус чувствовал, как заколебались чаши незримых весов.

– Я вам не верю! – выпалил Адрехт. Его голос сорвался на визг. – Вы блефуете!

– Я могу показать вам записи, – дружелюбно ответил Янус. – Впрочем, должен признать, что конечные расчеты я проделал в голове, пока сидел под стражей. Вы оказали мне неоценимую услугу. Тишина великолепно помогает сосредоточиться.

– Заткнитесь! – рявкнул Адрехт. – Вы завели нас сюда и готовы скорее послать нас на смерть, чем взвалить на себя вину! – Он развернулся к толпе. – Неужели вы не понимаете? Он погубит нас всех, только бы не признавать своих ошибок!

На лице Януса появилось озадаченное выражение. В толпе снова зашептались, удачный момент неотвратимо ускользал. Маркус шагнул вперед.

– До побережья нам не добраться! – произнес он так громко, чтобы его слышали все. – А если и добраться, то не всем. И что будет с теми, кто уцелеет? Неужели десолтай так просто дадут нам уйти?

– Это наш единственный шанс! – прошипел Адрехт. – Единственный!

Маркус смерил взглядом друга, закипая от злости. В глазах у него потемнело от острого желания врезать Адрехту по физиономии – прямо здесь, на глазах у всех. «После всего, что я для него сделал! После того, как я ради него едва не подал в отставку! После того, как я ради него уехал в Хандар!»

И все же из этой злости причудливым образом пробивался жалкий росток сострадания. Маркус знал Адрехта, знал, пожалуй, как никого другого в жизни. Он способен был шаг за шагом проследить все решения, которые привели командира четвертого батальона к его нынешним поступкам. Усилием воли Маркус заставил себя не смотреть на пустой левый рукав Адрехта. «Повел бы я себя так же, если бы оказался на его месте?»

– Почему, Маркус? – прошептал Адрехт. – За что? Я всегда мог рассчитывать на твою поддержку…

Маркус скрипнул зубами:

– Я как раз хотел спросить то же самое у тебя. – Он отступил на шаг и повысил голос до крика: – Если полковник предлагает нам вдобавок надрать задницу десолтаям, я первый пойду за ним куда угодно!

Адрехт ожег его уничтожающим взглядом, но смолчал. Маркус оглянулся туда, где стояли Мор и Вал, встретился глазами с одним, затем с другим.

Первым не выдержал Мор. Он шагнул вперед и, к изумлению Маркуса, встал рядом с ним.

– Черт подери! – прорычал он. – Я готов хоть неделю идти без капли воды, если мне скажут, что в конце пути мы вздернем этого стального подонка!

Вал согласно кивнул.

– Сдается мне, – сказал он, обращаясь к Адрехту, – что полковник кто угодно, только не сумасшедший. Он принял здравое решение, опираясь на доступные ему сведения. Думаю, у тебя нет оснований объявлять его недееспособным.

– Но… – начал Адрехт.

Впрочем, было уже поздно. Чаши незримых весов сместились, толпа разразилась ликующими криками. Даже солдаты второй роты примкнули к ликованию и, опустив мушкеты, помогали подняться рядовым седьмой. Что бы ни пытался высказать Адрехт, слова его безнадежно тонули в этом шуме, и в конце концов он смолк, стискивая правой рукой культю левой и с ненавистью глядя на полковника.

– Капитан, – проговорил Янус едва различимо в радостном галдеже толпы, – не будете ли вы так любезны сопроводить капитана Ростона в мою палатку?

Маркус мрачно усмехнулся:

– Охотно, сэр!

Бумаги. Казалось бы, в пустыне, перед лицом вероятной гибели Маркус мог надеяться, что наконец-то освободится от власти своего личного проклятия. К несчастью, Янус желал, чтобы все было сделано как должно, а это означало – оформить документы на каждого.

– Сэр?

Маркус поднял голову и, глянув на Фица, поморщился:

– Ты показывал свой глаз мясникам?

Фиц потрогал лиловый кровоподтек, занимавший почти половину его лица.

– На самом деле, сэр, все не так страшно, как кажется. Скоро заживет. Сэр, пришел капитан Солвен и просит разрешения с вами поговорить.

Маркус нахмурился. Вал обычно не склонен был прибегать к формальному обращению.

– Тогда позови его.

Фиц откинул полог, пропуская Вала в палатку. Маркус с облегчением поднялся из-за письменного стола, разминая затекшие ноги и спину. Он и сам не заметил, как долго просидел за столом, а стопка бумаг между тем как будто ничуть не уменьшилась.

– Вал… – начал Маркус и осекся. Друг замер по стойке «смирно», по-уставному глядя перед собой. Мундир его за время пребывания в пустыне заметно поистрепался, но щегольские усики были натерты воском и безупречно закручены.

– Старший капитан, – проговорил Вал тоном не менее официальным, нежели его поза. – Я хотел бы… то есть… – Вал осекся, и плечи его на миг ослабли, но тут же он молодцевато выпрямился и сказал: – Я хотел бы посоветоваться с вами по одному неотложному делу.