Джанго Векслер - Тысяча Имен

Барабаны завели глухой тягучий ритм обычного шага, и седьмая рота более-менее приличным строем двинулась в указанном направлении. Винтер осталась на месте и, стоя по стойке «смирно», дожидалась Д’Врие. Молодой офицер озадаченно посмотрел, как его солдаты строевым шагом уходят прочь, а затем устремил все внимание на Винтер.

– Что здесь происходит? – осведомился он.

Винтер откозыряла:

– Исправительное учение, сэр!

Д’Врие беззвучно зашевелил губами, переваривая эти слова.

– Исправительное учение?

– Так точно, сэр!

– Я получил донесение от лейтенанта Андерса, – промолвил Д’Врие. – Он был чрезвычайно недоволен…

– Так точно, сэр! – перебила его Винтер. – Стыд и позор, сэр! Готов нести всю полноту ответственности, сэр!

– Еще бы ты не был готов! – заметил лейтенант с легкой иронией. – А теперь…

– Парней надо было подучить дисциплине, сэр!

– Да, пожалуй, – с подозрением согласился Д’Врие. – Дисциплина, безусловно, важна, но мои занятия…

– Они недостойны вашего внимания, сэр! – отрывисто рявкнула Винтер. – Шайка симулянтов, сэр! Ну да я вколочу в них прилежание, сэр!

– Вколотишь прилежание, – повторил Д’Врие, явно получая удовольствие от этих слов. И бросил взгляд в дальнюю часть плаца, где Бобби только что развернул колонну и строевым шагом повел назад. – Им и вправду не помешает кое-что вколотить.

– Как я уже говорил, сэр, я готов нести всю полноту ответственности, сэр! Дисциплина будет восстановлена, сэр!

Наступило недолгое молчание. Д’Врие несколько раз провел ладонью по усам и решил, что в конечном итоге одобряет позицию сержанта.

– Действительно, – проговорил он, и в голосе его слышалась крепнущая уверенность. – Исправительное учение. Недурная работа, сержант. Надеюсь вскоре увидеть положительные результаты.

– Вы их увидите, сэр!

– Продолжай, продолжай в том же духе. – Лейтенант потыкал тросточкой комок земли. – Что ж, препоручаю это дело тебе.

– Сэр! Можете на меня положиться, сэр!

– Безусловно.

Д’Врие направился прочь, отчасти сбитый с толку, но тем не менее довольный. Вернулся Бобби, остановился рядом с Винтер, знаком приказав барабанщикам умолкнуть, и девушка одарила капрала улыбкой.

– Вы отделались от него?

– Пока что да, – ответила она. – Ничто так не сбивает с толку офицера, как неистовое поддакивание.

Винтер выучилась этой уловке у Дэвиса, чьи отрывисто лающие «Так точно, сэр!» чуть не доводили до слез многих вышестоящих. Здоровяк-сержант, что бы там ему ни приказали, почти всегда ухитрялся провернуть дело на свой лад. Винтер неприятна была мысль, что она переняла у этого типа нечто и впрямь полезное для себя, однако в нынешнем положении сетовать на это было, пожалуй, неуместно.

Она вздохнула.

– Рано или поздно нам все же придется поупражняться в этом треклятом шаге наискосок вправо. Д’Врие захочет убедиться, что мы выполняем его как положено. Впрочем, пара дней отсрочки у нас, скорее всего, есть, и я предпочту потратить это время на что-нибудь более стоящее.

Винтер проговорила это с уверенностью, которой на самом деле не испытывала. Хоть она и прослужила в Колониальном полку целых два года, ей ни разу не довелось участвовать в настоящем сражении. Весь ее боевой опыт включал маршировку на плацу, парады и краткие перестрелки с разбойниками или мародерами, которые всегда предпочитали удрать либо сдаться в плен, чем ввязаться в бой. Сейчас она в основном действовала вслепую, но признаться в этом Бобби не осмеливалась.

– Так точно, сэр! – отозвался капрал. И немного несмело добавил: – Я не знал, сэр, что построение роты в каре – уставной маневр.

– Потому что он неуставной, – сказала Винтер. Обычно в каре строился батальон – тысяча человек. – Но прежний полковник однажды сказал мне, что, если в твоем распоряжении осталось хоть четыре солдата, они обязаны уметь построиться в каре. Учитывая недавнее происшествие на марше, я решил, что нам стоит немного поупражняться.

– Верно сказано, сэр. – Бобби глянул на солдат, стоявших у нее за спиной. Пользуясь краткой передышкой, одни утоляли жажду из фляжек, другие обмахивали себя чем попало, спасаясь от жары. – Может, продолжим, сэр?

Винтер кивнула.

Вечером этого дня Бобби и Графф обучали Винтер игре в карты, традиционному солдатскому развлечению. В силу своей намеренной отчужденности Винтер до сих пор не познала этой премудрости. Когда она вскользь упомянула об этом, все выразили дружное изумление, и после этого уже ничего не оставалось, кроме как согласиться играть.

Пока в котлах готовился ужин, Графф позвал еще двух капралов, пару рядовых и сразу ударился в объяснения – настолько сложные, что из трех слов Винтер понимала в лучшем случае одно. К тому же изложение правил Графф перемежал затяжными экскурсами в тактические приемы, да к тому же игра, которую он выбрал, по числу исключений и особых случаев явно превосходила армейский устав.

– Ну вот, скажем, он выкладывает тройку, – разливался Графф, не замечая, что его подопечный в полном замешательстве. – Или две тройки, или две четверки, но ни в коем случае не две пятерки, потому что тогда он может собирать черепаху. Дальше твой ход – открываться, удваивать, играть или пасовать. Открываться лучше не стоит, потому что даже если ты выиграешь, то получишь только его ставку, а с тройкой против девятки это самое большее шестьдесят-сорок. Если решишь удваивать, то вам обоим тянуть еще по одной карте, а он рассчитывает хотя бы на короля, потому что тогда сможет попробовать сорвать банк, а тебе нужна бы скорее шестерка или семерка, но ни в коем случае не пятерка – не забывай про черепаху. Итак, скажем, ты удваиваешь. Вы оба делаете еще одну ставку…

Он взял из своей горки монет одну, бросил ее в котелок, затем проделал те же манипуляции со скромной горкой монет, лежавших перед Винтер. Она поймала взгляд Бобби, сидевшего напротив в тесном кружке игроков. Паренек пожал плечами и криво усмехнулся.

– Это что еще такое? – гулко громыхнуло вдруг над головой Винтер. – Азартные игры? Карис этого не одобрит, Святоша, ой не одобрит! Гляди-ка, стоило мне на полминуты упустить тебя из виду, и ты уже вовсю катишься по кривой дорожке!

Сердце Винтер застыло, и на мгновение она утратила способность дышать. Другие игроки не сводили с нее глаз, а потому она заставила себя повернуться лицом к тени, которая зловеще нависла за спиной.

– Сержант Дэвис, – напряженно проговорила Винтер.

Здоровяк хохотнул:

– Вечер добрый, сержант Игернгласс.

Он двинулся вдоль кружка игроков, ни на секунду не сводя черных глаз с лица Винтер. Бугай и Втык, маячившие позади сержанта, следовали за его великанской фигурой, точно верные псы. Оказавшись напротив Винтер, он протолкался вперед и уселся, скрестив ноги. Солдаты слева и справа торопливо подвинулись, чтобы освободить место.