Татьяна Буньковская - Художник

И по мере того, как рамки его сознания расширялись все сильнее, прямо в этот миг она, не отрываясь, смотрела на Ивана, затаив дыхание. Девушка прочувствовала, хорошо видно было, что прочувствовала его движения мыслей и особенно чувств. Ей ничего не нужно было объяснять, она понимала все сразу.

— Сегодня для тебя самый удачный день чтобы начать фехтование. — сказала она, ковыряя вилкой в гречке.

Это было не вполне то, что он ожидал от нее услышать, поэтому он переспросил.

— Что?

— Занятие начинается в пять, поэтому я заеду за тобой в офис к двадцати минутам пятого.

— Фехтование — это была не шутка? — удивился Ваня.

— Ни в коем случае.

— Янина, я благодарен тебе за все, но не кажется ли тебе, что скоро с новой мастерской, контрактом и тому подобными заботами у меня не останется времени на то, чтобы заниматься поисками «моего» вида спорта.

— Надеюсь, мы сегодня его найдем. — парировала Янина и мило улыбнулась.

Ему нечего было на это ответить, поэтому он глубоко вздохнул и с гримасой наигранного отчаяния взял бутерброд.

Как бы скептически ни был настроен Ваня по поводу того самого фехтования, результат его немного ошеломил. Инструктором оказался колоритный японец метиз, который был для японца необычайно высок, даже выше Вани, так же он был привлекательным и имел харизму легкой крадущейся пантеры, которая и опасна и игрива. Его звали Аки, лет на вид примерно за тридцать, но Ваня был знаком с японской особенностью сохранять молодой вид до пятидесяти и даже до шестидесяти, поэтому возраст скорее неизвестен. Видно было, что Ваня понравился этому Аки, неизвестно почему, ведь с фехтованием его потенциальный ученик был знаком только из фильма о мушкетерах, а сегодняшний урок воспринимал как очередную авантюру, инициированную Яниной. Тем не менее, что-то притягательное было в этом учителе и что-то понравилось учителю в Иване, а начальная взаимная симпатия помогла выстроить мост, через который Ваня начал принимать посылы Аки верно и улавливал все, чему тот хотел его научить практически без слов. По мере продвижения урока Иван все больше убеждался что фехтование — это его. Ванин растекающийся мозг и рассеянность куда-то улетучилась, все мысли были сосредоточены на конце своей шпаги и шпаги оппонента. Он словно не учился, а вспоминал… вспоминал давно забытую технику, которую хранил остаток мышечной памяти. Хоть это было и невозможно, нереально, но во время урока Ваню не покидало ощущение того, что все это с ним однажды уже было. Словно он был знаком с этим интересным видом спорта и не просто в виде техник и забав, он явно ощутил адреналин в крови, выброс неизвестно откуда взявшейся ярости и затаенного гнева. Ученик порой терял понимание того, что это игра, а не бой, ощущение сражения не на жизнь, а на смерть под конец урока перенесло его далеко от реальности. Поэтому, когда учитель объявил об окончании урока, Ваня вынырнул в мир, словно из сна, даже не понимая, радовало ли это его или же он хотел все же продолжить тренировку.

Когда он встретился взглядом с Яниной, то увидел в ее глазах понимание. Она всегда все видела и понимала, и от нее нельзя было что-то скрыть. Ваня начал привыкать к этой ее особенности — все понимать, все знать и принимать всех, абсолютно всех людей без суждений, принимая все, абсолютно все поступки и реакции Вани без оценки, а как должное. Он замер и понял, что она ВСЕГДА будет принимать его таким, какой он есть, и он НИКОГДА ее не разочарует, каким бы он ни был. Для нее не существует хорошего и плохого, для нее все хорошее, а негативные реакции людей — просто их выбор, который тоже имеет право на жизнь. Совершенно необычная девушка!

Когда они вышли из здания и за руку пошли по темным, заснеженным улицам города, он поблагодарил Янину за то, что она подтолкнула его к минувшему занятию фехтования и сообщил, что нашел свой вид спорта, не без ее помощи, конечно. Она его похвалила за то, что Ваня неплохо держался, и выразила мнение, что в фехтовании ему удастся добиться неплохих результатов. Некоторое время пара шла молча, мимо проходили спешащие домой люди, проезжали машины, но было тихо и спокойно, а может быть это просто Ваня не чувствовал в себе дискомфорта. Выплеснув давно сидевшее внутреннее напряжение, этот гнев, жаливший его в течение нескольких последних месяцев и не находивший выхода, блокировавшийся Ваней неосознанно, ему стало спокойно и легко. Словно груз с плеч упал, и даже крепатура перестала донимать усталое тело. Молодому мужчине было просто хорошо сейчас, и он был рад разделить этот миг с девушкой, идущей с ним рядом.

Как-то не хотелось идти домой, хотелось ходить по этим улочкам, время от времени заходя в попадающееся на пути уютные кафешки, дабы погреться горячим чаем. Около двенадцати ночи они забрели в весьма миленький отель в национальном стиле, за очередной порцией печенья с чаем, но совершенно естественно они сняли номер на двоих на ночь. И это была самая волшебная ночь, которую можно было вообразить. Теперь он точно запомнит навсегда, что значит телесная близость между людьми, не отягощенными никакими лишними эмоциями и ожиданиями. Он ничего не ожидал сегодня и получил столько, сколько бы в другом времени не смог бы принять, не смог бы понять, не смог бы оценить. В некотором смысле Ваня обновился, перезагрузил свои взгляды на жизнь, обострил свои чувства и смог подарить ей того себя нового, которым он стал в том числе и благодаря ей.

Ночь сменилась днем, день очередной ночью, пара потеряла счет времени, выключив телефоны, отключившись от жизни, они наслаждались собой, они учились новым граням любви, они познавали друг друга и себя новых, а как это было объяснить еще, Ваня не знал. Он просто чувствовал, что это может быть последнее такое время наедине, а может быть, они всю жизнь будут наслаждаться такими мгновениями. На утро после второй ночи Янина решила сделать ему подарок, и он уже знал, что это ее подарок на прощание, ведь она явно собралась снова исчезнуть из его жизни. Девушка ничего не говорила ему об этом, но ей и не нужно было говорить. Ваня понял, что Янина убедилась в выполненном ею задании, ее миссия на этот период Ваниной жизни была плодотворно исполнена, ее ждала дорога туда, где ей сейчас хотелось быть больше. А возможно где-то в ней нуждались больше, чем он сейчас. По большому счету он в ней не нуждался уже, он вырос за несколько дней, которые они провели вместе и это расставание будет не таким болезненным, каким было то, в сентябре на вокзале. Хотя, конечно, он бы предпочел, чтобы она осталась.

Молодые люди вышли на улицу, рядом находилась развязка общественного транспорта, люди в основном рассеялись — кто на работу, кто на учебу и, тем не менее, то тут, то там находились мужчины и женщины, направляющиеся по своим делам. Ваня стоял на одной из таких остановок, а Янина стояла немного позади него.