Сильвия Лайм - Не буди короля мертвых

В его походке отражались невозмутимость и спокойствие. Словно прямо сейчас здесь совершенно ничего не произошло. И скоро так и стало казаться, ведь с каждым шагом мужчины музыка стихала, а незваные гости стали покидать зал.

Мертвые уходили.

Как только Рейв вернулся на свое место и забросил в рот аппетитную виноградинку, все снова было, как прежде. Волшебные светильники горели под потолком, портьеры вернулись на место, открыв из окон вид на оранжевый закат. Исчезли трон и канделябры. Пропали со стен изображения драконов.

Хрустнула во рту Рейва плотная ягодка, а за столом все еще царила тишина. Король и Ливия смотрели на мужчину горящими, почти невменяемыми взглядами. И если Герхард очевидно был напуган, то на лице его половинки светилось лишь голодное удовольствие.

— Простите, граф Эридан, — прокашлялся его величество. — Это что сейчас было?.. Вы сказали, что сами придумали эту мелодию. Но… Уж не Ноктюрн ли смерти это был?

Все остальные гости ожидали ответа с таким же нетерпением, как и Герхард.

Рейв про себя усмехнулся.

«Ага, сейчас…» — подумал он и ответил:

— Какой ноктюрн, ваше величество? Вы о чем?

Некромант невозмутимо изобразил самое невинное выражение лица.

— Но… как же?.. — Герхард не мог подобрать правильные слова.

Зато Ливия подалась вперед и с широко распахнутыми глазами спросила:

— Вы сидели на троне короля мертвых, граф. Что это значит?

— Это просто занятный фокус. Представление в историческом духе. Мне хотелось вас развлечь, — сделал неопределенный жест рукой Рейв.

Дама справа от него нервно дернулась.

Король переглянулся со своими магами, которые обступили его с двух сторон. Стража в углах зала тоже очевидно напряглась.

Кто-то из братьев Ливии оперся о стол рукой и уверенно проговорил:

— Говорят, Ноктюрн смерти было под силу сыграть только вашему далекому прадеду. Может, этот секрет передался и вам?

Рейв улыбнулся. Определенно, Ренданы трусливостью не отличались. Что будущая королева, что ее родственники совсем не выглядели напуганными.

— Наверное, это у меня в крови, герцог, — ответил некромант спокойно, отпив вина из бокала.

Следующие полчаса он рассказывал о том, как глубоки его познания в магии, и снова повторял, как рад будет чем угодно помочь его величеству и ее светлости Ливии. Постепенно окружающие вроде бы немного успокоились, и где-то на другом конце стола некромант даже расслышал слова, заставившие его улыбнуться: «Да брось, какой из него король мертвых? Клыков нет, крыльев нетопыря тоже…»

Совсем скоро, когда все нормы приличия уже были соблюдены, Рейв решил, что пора заканчивать этот утомительный ужин и возвращаться к себе.

Ангелина смотрела на него восхищенным взглядом, явно желая задать тысячу вопросов. И некромант не собирался ей мешать. Пускай пока только ей, но сегодня он был готов сказать правду.

Зомзом

«Тихо. Тихо как в могиле. Только звук шагов едва слышен. Отражается от стен, проникает в голову. И ветер… Слышу, но не чувствую.

Интересно, когда лежишь в могиле, ветер шумит так же тихо и заунывно? Кажется, именно так и должно быть под толстым слоем земли и червей…»

Зомби медленно бродил по коридорам замка и размышлял. Хозяин оставил его в особняке для гостей, но мертвецу было… Как бы правильно выразиться?.. Скучно. Да, именно так.

В день своего второго рождения Зомзом превратился в нежить, обладающую разумом. Король мертвых своим заклятием разжег искру в его мозге, и теперь по венам, капиллярам, а также нервам и нейронам курсировала сама Тьма. Именно она заставляла двигаться конечности, и именно она создавала в голове зомби иррациональные, необъяснимые импульсы, дающие возможность размышлять.

С каждым днем эти импульсы делались ярче. Они позволяли мертвецу обучаться, становиться умнее. И даже в какой-то мере — чувствовать. Хотя, несмотря на это все, самым главным чувством Зомзома оставалось желание убивать.

Впрочем, сейчас это желание стало почти номинальным. Запрет Рейва на употребление человеческой плоти уже совсем не расстраивал мертвеца. Какой смысл злиться, если ничего нельзя изменить? Поэтому каждый раз, когда фальшивый лакей графа Эридана встречал какого-нибудь настоящего слугу, он насильно отворачивался, пока его глаза не вспыхнули алым, и обещал себе обглодать вкусные человеческие пальчики в другой раз.

Сейчас в Файреле было довольно темно. В коридорах не было окон, да и волшебные светильники зажглись не везде. А в том крыле, где он сейчас очутился, вообще словно бы кто-то нарочно потушил весь свет.

Зомзом чувствовал, что хозяин где-то рядом. Связывающая их нить почти совсем расслабилась. А потому зомби гулял здесь, не отдавая себе отчета в том, что на самом деле просто инстинктивно движется к своему создателю.

Но вот впереди коридор повернулся под прямым углом, и за ним в кромешной тьме мелькнуло женское платье.

Мертвецу не нужны были огни, чтобы видеть сквозь сумрак. Его глаза, внутри которых пульсировала магия, были универсальным артефактом. Совершенное зрение днем, ночью, в тумане и даже в воде. Зомзом не знал, у всех ли мертвых такие же способности или только у него одного. Но собственная удача его радовала. Если, конечно, мертвецам вообще ведома радость.

И вот сейчас он продолжал неторопливо двигаться по коридору, различая до мелочей каждую деталь вокруг: древние держатели для факелов, рисунок трещин на каменной кладке и мягкую ткань юбки, стелющейся по полу далеко впереди.

Зомзом не испытывал страха или любопытства. Ему было, в общем-то, наплевать, кто там прячется за поворотом. Но с каждым шагом вокруг все сильнее сгущалась Тьма, превращая воздух в липкий кисель.

В смердящее варево из костей и крови…

У мертвых свое видение происходящего. И то, что живому показалось бы просто усилением магического фона, зомби ощущал глубже. Вот, например, сейчас совсем рядом какая-то колдунья проводила очень злой ритуал.

При жизни Зомзом прекрасно знал, что некоторая часть некромантов Альденора изучала сумеречную магию в ее худших проявлениях. Яды, порчи, болезни, моровые поветрия, эксперименты на крови. Теперь же, будучи созданием Тьмы, он понимал больше: магия таких колдунов носила особый отпечаток. И на вкус она казалась горькой.

Потому Зомзом дошел до поворота и затаился, по привычке втягивая воздух, который был ему уже не нужен. А затем повернул голову, незаметно выглядывая из-за угла.

То, что предстало его глазам, было действительно ужасно. Даже для мертвеца.

Молодая женщина стояла посреди коридора и глубоко дышала. Она явно была возбуждена, и не только в моральном плане, но и в физическом. Ее щеки горели, а губы она беспрестанно облизывала, то и дело задумчиво зарываясь пальцами в волосах.