Александра Лисина - Когда темные боги шутят

Я там появлялся редко — зачем, если я питаюсь в дешевых трактирах? А вот госпожа Одди заглядывала частенько и по вечерам любила поворчать на задранные до небес цены, невоспитанных продавцов и мелких воришек, которых на таком хлебном месте всегда водилось в достатке.

Нужный дом располагался буквально в двух шагах от площади — унылое, давно не крашенное здание, один взгляд на которое навевал беспросветную тоску. Зато он был построен из камня, а не простого дерева. И даже в два этажа. Забор вокруг него недавно подновили, немногочисленные деревья в крохотном саду явно подстригли, да и занавески на окнах висели чистенькие. Так что не исключено, что в доме недавно сменились жильцы и просто не успели привести его в порядок.

А еще возле ограды я заметил знакомую фигуру заместителя начальника городской стражи, который отпустил штатный экипаж буквально за миг до нашего приезда и вот-вот собирался войти в дом.

— Опять вы? — устало спросил он, увидев нас и повременив с визитом к хозяевам. — Все трупы в свой «холодильник» собираете? Может, я вообще отзову людей, чтобы они не делали вашу работу?

— Было бы неплохо, — хмуро бросил Йен, выбираясь из брички. Дождавшись, когда из второго экипажа высадится остальная команда, так же хмуро кивнул им и скомандовал: — Рэйш, отправляйся в сад. Осмотри тело. Родерик, ты с ним — оглядишь все и занесешь в протокол. Барни — за мной. Мы пока займемся родителями. Гуго, Вит… вы — как обычно. Все, разошлись.

Он дернул плечом и, едва не толкнув Лардо, прошел в дом. Мог бы, правда, и не ходить — начальнику вообще не обязательно самому везде присутствовать. Но Йен есть Йен. И он пока не избавился от некоторых заблуждений юности. Поэтому мы с парнями понимающе перетянулись и разошлись куда послали.

— Я с вами, — вздохнул Лардо, увязавшись за мной и Гуном. — Заодно, так сказать, введу в курс дела. Родители, как ты понимаешь, сперва обратились к нам…

— Что произошло? — осведомился я, проходя на задний двор и распахивая ведущую в сад калитку.

— Несчастный случай… да-да, очередной! И не надо на меня смотреть с таким скепсисом! Девочка просто играла в саду, забралась на дерево, но не удержалась и…

Я чуть не споткнулся, увидев место преступления: раскидистую яблоню, окруженную забором из коротких, мне по пояс, заостренных кольев. Прислоненные к ним ящики, позволяющие без проблем забраться на ствол даже ребенку. Поломанные ветки, на которых дозревало несколько десятков яблок. И совсем еще маленькое тельце, обвисшее на импровизированном заборе и проткнутое насквозь аж в двух местах.

Глядя на медленно развевающееся платьице, на котором расплывались кровавые пятна, беспорядочно спутавшиеся золотистые волосы, перехваченные на лбу ярко-красной лентой, и остекленевшие глаза на кукольном личике, мне впервые за последние десять лет захотелось выпить.

— Когда? — только и спросил я, изучив труп.

Лардо принялся нервно теребить свой ус.

— Примерно свечу назад. Родители услышали крик, выбежали из дома, а она уже висит… девочку звали Лори. Ей было восемь. Говорят, колья сняли со старого забора неделю назад: решили сделать новую ограду. Выбросить сразу не решились — думали, может, где пригодятся. А она просто играла. День другой-третий… отец сам помогал их вкапывать… говорил, загородку для собаки сделает. Они ее раньше в доме держали, а тут кто-то повадился яблоки воровать, вот он и решил: пусть какое-то время псина поживет на улице. А теперь у него ни собаки, ни дочки, ни, похоже, яблони больше не будет… с корнями выкорчует, лишь бы никогда не вспоминать. Эх, не зря говорят, что у Фола скверные шутки. Я раньше как-то не верил. А сейчас…

Лардо яростно почесал кончик носа, на который злорадно плюхнулась холодная капля с прохудившихся небес, и встряхнулся.

— Ладно. Работай, Рэйш. Если опять скажешь, что дело ваше, то я сразу сворачиваюсь и не порчу своим людям сон. Если же нет…

Я одернул сбившийся на одну сторону плащ и пошел убедиться, что в отличие от счастливчиков из городской стражи у меня сегодня будет тревожная ночь. Хорошо, если без видений и шепота. Все-таки три смерти подряд — это слишком. Но тут даже духов выпускать не надо, чтобы понять, что никаких следов мы не найдем.

На мой призыв Тьма отозвалась мгновенно, будто только и ждала, пока я открою ей душу. Лениво колыхаясь, сомкнулась вокруг, жадно лизнула кожу, заставив ее похолодеть. Зашептала на ухо сотнями разных голосов. Обняла, запустив ледяные когти под одежду. А потом неохотно схлынула, оставив после себя едкий привкус горечи и непроницаемую для обычного света пленку на глазах. Сквозь которую я совершенно отчетливо увидел горящую на лбу девочки и знакомую до боли печать.

— Понял, уже ухожу, — поднял руки Лардо, когда я повернулся и коротко указал ему на выход. — Счастливо оставаться.

— Я бы тоже ушел, — тяжело вздохнул Родерик, проводив его завистливым взглядом. — Но шеф мне этого не простит. И как ты умудрился довести его до такого состояния?

— Для этого нужен врожденный талант, которым ты явно не обладаешь, — флегматично откликнулся я, отпуская Тьму восвояси, и на всякий случай все-таки попробовал взять след.

Не вышло, естественно. Ну да ничего. Зато не придется вызывать призраков, один из которых сразу же разорется, едва узнав о новом деле, а вторая мгновенно расквохтается. Жуку вовсе смотреть на это не стоит: его в свое время подло зарезали в одном из переулков… незачем лишний раз напоминать.

Я прикоснулся ладонью к шершавой коре и на пробу тронул один из кольев — острый. Потом, обернувшись на строчащего что-то у себя в бумагах сыскаря, тщательно осмотрел тело… мало ли… но, как и в предыдущих двух случаях, ничего толкового не нашел и в задумчивости присел на первый попавшийся ящик.

Что могло связывать пожилого отца-настоятеля — верного последователя Рода и просто хорошего, если верить Йену, человека… с боящейся открытых пространств экономкой и маленькой девочкой, за которой и грехов-то никаких не водилось? Родственные узы? Маловероятно — отец Нил никогда не был женат, у девочки имелись родители, а погибшая женщина вовсе оказалась сиротой. Да и по возрасту они не подходили: для матери восьмилетней Лори Элизабет была слишком стара, а отец Нил к моменту рождения девочки уже давно принял обет безбрачия.

Но тогда, может, они пересекались в храме? На службе? Или были посвящены одному богу? Вот только Элизабет не верила в богов и ни разу не посещала храм. Соответственно, не могла видеться с отцом Нилом. Девочка, быть может, и бывала там когда-то с родителями, но обычно посвящение происходит позже восьми лет. Да и знаков на ее коже никаких не было. Дроуди уверял, что посторонних в дом не водил, поэтому вероятность, что его экономка могла встретить других жертв во время какого-то приема, собрания или иного мероприятия, равнялась нулю.