Александра Лисина - Когда темные боги шутят

Тогда где же связь? Где ниточка, которая объединила этих троих и сделала их одинаково значимыми для убийцы?

У них разные сроки смерти… по крайней мере Лори умерла позже… ничем не похожие места и способы гибели… разное окружение и совершенно различные привычки… у них даже положение в обществе разительно отличалось! Храм, богатое поместье, квартал бедняков… все трое только умерли одинаково странно — от самых, казалось бы, обыденных причин. Да еще печать Смерти горела на их лицах обрекающей меткой. А во всем остальном я, как ни старался, не мог углядеть даже малейшего сходства.

Да и кому они могли помешать? Что могли сотворить такого, раз их решили наказать столь необычным способом?

В Алтории нет гильдии убийц, как та, что процветает в соседнем с нами Лотэйне. И Верль отнюдь не слывет негласной столицей преступного мира, чтобы здесь наказывали детей за грехи их родителей. В нашей глуши, где самая большая трагедия — это окружающие город непролазные болота, преднамеренное убийство огромная редкость. Не говоря уж о том, чтобы оно было тройным, да еще в такие короткие сроки.

Разве что это какой-то гнусный рок? Внезапно обрушившееся на город проклятие? Но тогда какого Фола оно поразило троих самых неподходящих для этого случая жертв? У которых к тому же не было АБСОЛЮТНО НИЧЕГО общего?

Я остановившимися глазами уставился на притихший сад, в котором только слышался скрип пера и тихий шелест веток на яблоне.

Не понимаю…

В первый раз за долгое время я совсем ничего не понимал. Отвратительное чувство. Мерзкое. Вот уж не думал, что когда-нибудь испытаю его снова.

— Арт, я закончил, — вдруг тронул меня за плечо поднявшийся с соседнего ящика сыскарь. — Тебе здесь что-нибудь нужно?

Я молча качнул головой.

— Тогда идем. Надо найти шефа…

— Сходи один. Он на меня сегодня злой.

Родерик понятливо хмыкнул и ободряюще хлопнул меня по плечу. После чего пригладил мокрые волосы, отряхнул с формы прилипшие яблоневые листочки и ушел, оставив меня бессмысленно глазеть на пронзенный двумя кольями труп маленькой девочки, по неподвижному лицу которой медленно стекали крупные дождевые капли.

У меня редко бывают сны. Вернее, их практически не бывает, за что, признаться, я почти благодарен Солу. Ведь сон — это зыбкая граница между явью и небытием. Та самая невидимая грань, которая отделяет живых от мертвых. И через которую в наш мир нередко проникают те, кому здесь быть не положено.

Но этой ночью мне не повезло: я проснулся от ощущения чьего-то пристального взгляда. Не враждебного, к счастью, хотя порой всякое бывало. Просто взгляда — требовательного и настойчивого.

Рывком сев на постели, я оглядел погруженную во мрак, скудно обставленную комнату и безошибочно определил причину своего беспокойства: напротив окна, занавешенного толстой шторой, висел полупрозрачный силуэт, который, вероятно, уже давненько дожидался моего пробуждения.

Неожиданный посетитель был молод, хорош собой и выглядел так, словно только-только вернулся со светской вечеринки: деревянная трость с искусно выполненным набалдашником, расшитый золотом камзол, безупречно белые кружева на воротнике, строгого покроя и чрезмерно зауженные книзу бриджи, которые вышли из моды еще лет семь назад. Короткие светлые волосы гостя были тщательно завиты и аккуратно уложены. На благородном лице лежала печать грусти. Синие глаза смотрели внимательно, но в них, как и всегда, не было ни намека на раздражение: он пришел сюда не обвинять. И не требовать правосудия, которое в его случае пока не свершилось.

Убедившись, что гость не опасен, я расслабился и с досадой буркнул:

— Давно тебя не было, Лен…

По губам призрака скользнула печальная улыбка.

— И ты здравствуй, братишка.

— Зачем пришел? Мне показалось, мы все решили.

Он улыбнулся снова, но с места почему-то не сдвинулся. Гордость отца, любимец матери, подающий большие надежды молодой водный маг, на которого можно было только равняться… когда-то Лен был старше меня на восемь лет, однако теперь мы с ним почти ровесники. Его лицо за эти годы ничуть не изменилось и все так же несло в себе фамильные черты, которые были и для меня когда-то родными. Одно время сходство было настолько явным, что наше братство выглядело неоспоримым. Теперь же мои волосы стали седы, как у столетнего старика, некогда синие радужки выцвели от постоянного всматривания во Тьму, лицо огрубело, голос охрип… а у него на горле кровавой улыбкой расцвела безобразная рана, оставленная стеклом от разбитой бутылки.

— Ты же нашел убийцу, Арт, — снова, как и во все прошлые наши встречи, тоскливо повторил он. — Все обвинения были сняты. Чего еще тебе нужно?

— Найти заказчика, — желчно ответил я, на мгновение сузив глаза, на которые без спросу легла тонкая пелена Тьмы. — Не для того я гнил в тюремной камере, чтобы теперь отступиться.

— Прошло столько лет, Арт… следы давно остыли.

— Не для меня, — сухо ответил я, чувствуя, как в душе снова тугой пружиной скручивается ненависть. — Не начинай, Лен. Я обещал и завершу начатое хотя бы ради себя, раз уж тебе стало безразлично.

Он тяжело вздохнул, не в силах понять моего упорства, а потом, как и всегда, с сожалением отстал.

— Как знаешь…

Я тут же встряхнулся.

— Зачем ты явился, Лен? Не поверю, что из простого любопытства.

— Вообще-то меня попросили.

Чего?! Интересно, кто это вдруг явился к моему покойному брату со столь необычной просьбой?

Я нахмурился, изучая сквозь полупрозрачное тело Лена причудливый рисунок на шторах. И совсем не ожидал, что из-за его спины робко выглянет детское личико в обрамлении густого облака золотистых волос, а тоненький голосок жалобно пискнет:

— Пожалуйста, не сердитесь, господин маг. Он пришел к вам из-за меня.

Я замер, когда рядом с неловко переступившим Леном появилась маленькая девочка. В коротеньком платьице, на котором все так же виднелись два безобразных багровых пятна, окаймляющие дыры от кольев; с фарфоровым личиком, пухлыми щечками и ярко-алой лентой в волосах, при виде которой у меня чуть волосы не встали дыбом.

— Лори?!

— Здравствуйте, господин маг. — Полупрозрачная кроха присела в неуклюжем реверансе. — Простите, что мы вас побеспокоили. Я просто хотела сделать вам подарок.

Я вздрогнул, когда девочка улыбнулась, отчего застывшие на ее подбородке капельки крови качнулись в сторону, а затем подошла и, сняв с головы ленту, с невероятно серьезным видом протянула;

— Возьмите, господин маг.

Я раздраженно дернул щекой.

— Зачем?

— Она вам поможет, — все с той же невероятной серьезностью заявил ребенок. — Пожалуйста, возьмите.