Сергей Садов - Рыцарь Ордена: Наследник Ордена. Рыцарь двух миров. Клинки у трона (сборник) [litres]

– Я лучше пойду, милорд.

– Минуту. Мне кажется, вы кое-что забыли.

Зарей обернулся и беспомощно посмотрел на меня.

– Вы прямо сейчас официально передадите мне ваши опекунские права на Рона и вернете ему те двести терхемов, которые он вам заплатил. А так же вернете те вещи, которые были на мальчике, когда его подкинули вам. Вы ведь не выкинули их?

– Нет… Но… – Зарей кисло посмотрел на меня.

– Я не настаиваю. У вас есть совершенно свободный выбор между принятием моих условий и судом.

– Хорошо, милорд. – Было ясно, что Зарей сломлен и уже не в силах сопротивляться.

Я позвал Лерия, который раньше с тревогой, а сейчас с интересом прислушивался к разговору.

– Капитан, будьте так любезны, позовите мага и нотариуса, которые смогут засвидетельствовать передачу опекунства.

Ни того, ни другого долго искать не пришлось. На нашу удачу, два купца в гостинице в этот момент как раз закончили оформлять договор между собой, и маг с нотариусом согласились засвидетельствовать еще один договор. Вскоре Зарей поставил свою подпись. Бумага была составлена в трех экземплярах: два хранились у подписывающихся сторон, а один шел в архив нотариуса, где он должен был храниться в течение восемнадцати лет.

– Благодарю, вас господа, – проговорил я, расплачиваясь с ними за услуги. – Ригер, пожалуйста, отправьте двух солдат с уважаемым Зареем. Пусть он передаст им двести терхемов и вещи Рона. Не будем утруждать его лишней ходьбой. Да и мне не хочется его лишний раз видеть.

Когда Зарей с сопровождающими вышел, Нарнах посмотрел на меня.

– Знаешь, Энинг, я рад, что торговаться по нашей сделке с грамотой мне пришлось не сейчас. Ты набрался опыта. Хотя твои решения, как всегда, неожиданны.

– Я тоже не ожидал такой жесткости от своего сына, – признал отец. – Мне кажется, что мне придется заново узнавать его.

– А что вы хотите? – ощетинился я. – Чтобы я заплатил этому негодяю? Да лучше я потрачу в двадцать раз больше того, что он требует, но ему платить не буду. К тому же он должен был быть наказан за свое обращение с Роном.

– Егор, – вмешалась мама. – Что ты говорил о плетях?

Я молча подошел к Рону и, преодолев его легкое сопротивление, задрал рубашку на спине и повернул так, чтобы все видели. Мама охнула.

– Какой негодяй, – процедил Нарнах. – Жаль, что я не знал об этом раньше. Энинг, как ты считаешь, может, стоит заняться торговлей зерном? Мне понравилась твоя идея.

– Оставь его, Нарнах. Зарей и так получил свое. Хотя… все-таки жаль, что он отказался от суда.

– Суд, месть, неужели у вас нет других забот? – Мама подошла к Рону и, обняв за плечи. Тот плакал от всего пережитого, прижимаясь к ней.

Мы с Нарнахом обменялись виноватыми взглядами.

– Мы больше не будем, – пообещал я.

– Надеюсь. – Мама повела Рона из комнаты. У двери она обернулась: – И, Егор, ты молодец.

– Спасибо, – прошептал я.

– Ты сильно изменился, – заметила Танька, которая все это время молча наблюдала за происходящим. – Знаешь, я боюсь тебя.

– Я тоже, – шутливо заметил Нарнах. – Не хотел бы я быть его врагом. Однако быть его другом очень выгодно. Так что, юная леди, советую держать его в своих друзьях. А теперь, пока до начала заседания гильдии есть время, мне бы хотелось, Энинг, поговорить с твоим отцом. Наедине, – заметил он мое движение. – Извини, но заключать договоры я привык без свидетелей.

Я пожал плечами. Если Нарнах думает, что без меня ему будет легче, то он ошибается. Пока их не было, я постоянно ловил себя на том, что с нетерпением поглядываю на дверь, ожидая окончания переговоров.

– Ну как, папа? – спросил я, когда они вернулись.

– Мы договорились на двенадцать процентов с прибыли.

– Всего-то? Я же говорил, что меньше, чем на двадцать пять, не соглашайся.

Отец улыбнулся.

– Нарнах предлагал мне тридцать, но я отказался.

Теперь уже я удивленно смотрел на отца, потом на Нарнаха и увидел, что он не особо доволен заключенной сделкой.

– А какие условия?

– О, я согласился на двенадцать процентов, но хотел, чтобы Нарнах финансировал любое мое начинание.

– Папа, но я бы предоставил тебе средства, если бы ты захотел чем-нибудь заняться.

– Я так и сказал Нарнаху, только поэтому он и согласился. Правда он настоял на том, что дает мне не заем, а является полноправным партнером с сорока девятью процентами капитала. Это показалось мне гораздо выгодней, чем получать проценты с прибыли. В конце концов, если уж мы поселились здесь, то надо зарабатывать деньги.

– Но почему ты не хотел взять заем у меня? – недоуменно спросил я.

– Извини, Егор, но твои деньги – это твои деньги. Ты их заработал, и мне кажется, будет неправильным, если я воспользуюсь твоими деньгами. Нормально, когда сын берет заем у отца, но чтобы наоборот… Извини, но я еще не совсем калека.

Я понял гораздо больше, чем хотел сказать отец, и мне оставалось только порадоваться за него. До этого он ощущал свою неполноценность. В нашем мире он умудрился влезть в неприятности, и всей семье пришлось спасаться бегством. Мало того, спасителем выступил младший сын, который, оказывается, не только попал в другой мир, но и добился там успеха, уважения, влияния, стал достаточно богат. То есть, сделал то, что не удалось отцу дома. Теперь же он снова был в своей колее. Ему представился шанс начать все сначала, и он не собирался его упускать. Он – отец, и он не хотел получить этот шанс из рук сына. Ему хотелось добиться всего самому, чтобы доказать прежде всего самому себе, что он все же чего-то стоит. Что ж, не буду мешать. Надеюсь, у отца все получится. Вполне возможно, что в будущем мне придется даже заключать сделки с собственным отцом. И я уверен, что никаких скидок он мне делать не будет. Как и я ему.

Зал заседания магистрата был похож на цирковую арену, разрезанную пополам. И шум в ней стоял не хуже чем в цирке. Его виновник – Нарнах – стоял около трибуны и невозмутимо слушал гневные выкрики в свой адрес со стороны купцов. За всей этой суматохой я наблюдал с небольшого балкончика вместе с Альфонсио.

– Сейчас можно сразу определить, кто знает о твоем появлении в городе, а кто нет, – хмыкнул Альфонсио.

– Это как? – удивленно посмотрел я на него.

– Очень просто. Тот, кто громче всех кричит, ничего не знает. Кто сидит спокойно – знает.

– А где Севан?

Альфонсио показал на крайне правое кресло в нижнем ряду. Там сидел высокий худой человек с ястребиным лицом. Он нервно переводил взгляд с Мервина на дверь и обратно.

– Кажется, он обо мне знает, – заметил я.

– Знает, потому и нервничает. Он никак не поймет, что задумал Мервин.

– А ему не интересно, что задумал я?

– Ты для него никто, – загадочно бросил Альфонсио.