Марина Суржевская - Проникновение

Данар склонил голову, внимательно рассматривая меня.

— Интересно… Теперь я понимаю. — Он тряхнул головой, отбрасывая на спину длинные серебристые косы. И, не отвечая, пошел в сторону.

Я уже хотела закричать, найти слова для убеждения, но в этот момент снежный пригнулся, и его тело накрыло белым маревом. Я метнулась в сторону, по опыту зная, что лучше быть подальше от обернувшегося дракона. Так, на бегу, меня и подхватила гигантская лапа. Во второй Данар держал Сверра…

Нероальдафе встретил нас отрядами воинов. Но Данар лишь рыкнул, оставил нас у стены и снова взмыл в воздух.

— Риар ранен! — заорала я. — Скорее!

— Что с ним? — Ко мне подбежал Хасвенг, а Сверра осторожно подняли на плащ. Я коротко рассказала, что произошло, из глоток мужчин вырвались встревоженные и гневные возгласы. Люди Конфедерации… Туман… Прореха… Нападение… Люди пытались осмыслить изменения в их привычном мире.

— Потом потрещите! — рявкнул Хасвенг, обрывая разговоры. — Главное — спасти риара. Несите его в место силы, да шевелитесь!

Про Ирвина он не спросил, и я поняла почему. В руке Сверр все еще сжимал кольцо Горлохума, снятое с шеи своего а-тэма. И воины тоже увидели его, склонили головы, замолчали. Когда мы подходили к скале, над Нероальдафе поплыл гул колокола, извещая о печальных событиях.

Сцепив от напряжения зубы, Хасвенг положил ладони на гладкий камень. И я поняла, что наместник Нероальдафе раздвигает скалу, образуя проход.

— Шевелитесь, я долго не удержу проход! — стирая со лба пот, бросил он и махнул на узкий туннель. — Несите его. Шире раздвинуть не смогу, я не хёгг…

Воины боком втиснулись в узкий лаз, таща Сверра.

— А ты куда? — бросили мне.

— Я с ним, — отрезала, не глядя на Хасвенга. И, прежде чем меня успели остановить, ужом пролезла в трещину.

— Дура! — в сердцах бросил мужчина. — Он же сольется со зверем. И разума у него совсем не будет!

Я не ответила, углубляясь в темное нутро скалы.

— Да Хелехёгг с ней, — устало бросил один из воинов. — Сожрет ее риар с голодухи, так и хорошо, перекусит заодно…

Дальше мы шли молча, пока скалы не раздвинулись и мы не оказались в уже знакомой мне пещере с золотом. Мужики осторожно уложили Сверра на груду желтого металла, кинули на меня хмурые взгляды и ушли. Скала закрылась за ними. А я осталась.

В полумраке пещеры, освещенной золотыми и красными прожилками, дающими тусклый свет. С горой золота. И умирающим Сверром.

Присела рядом с ильхом. От страха мне показалось, что он уже не дышит. Неужели мы опоздали?

— Живи! — я с отчаянием прижала пальцы к его шее, пытаясь нащупать пульс. Но снова ничего не ощутила… Данар сказал, что риару нужно его место силы. Значит, это оно? Золото? Здесь хёгг восстанавливается? Я осторожно потянула с тела Сверра остатки рубахи и штанов.

— Может, тебе нужно больше контакта с золотом? — с отчаянием бормотала я, присыпая тело ильха монетами. — Всей кожей? Почему ты не дышишь? Проклятый Хасвенг ничего не объяснил… А я не понимаю! Надо промыть рану! И найти антибиотики, похоже, ваше хваленое место силы не работает! Что б его… что б вас всех! Не умирай, слышишь? Не смей умирать! Не смей! Я не могу без тебя…

Кусая губы, метнулась туда, где стояли бутылки с водой, схватила сразу несколько и побежала обратно. Надо промыть раны! Но когда я вернулась, человека не было. Был черный дракон, кольцом свернувшийся в ямке из желтого металла. Его хвост закрывал морду, сожженное крыло растянулось обугленной тряпкой.

Я тихо выдохнула, открыла одну бутылку, сделала жадный глоток. Полила себе на голову. И уже хотела развернуться и тоже поискать тихий уголок, когда дракон открыл глаза. Золотые и мутные, они уставились на меня, ноздри втянули воздух.

— Сверр, я уже ухожу, — забормотала я, делая шаг назад. — Все хорошо…

Хёгг издал недовольное шипение. Я сделала еще шаг, и пещера содрогнулась от злого рыка. Я застыла на месте, дракон тоже замер. И вдруг мотнул головой.

— Э? — произнесла я. И неуверенно шагнула к нему. Дракон снова мотнул своей огромной башкой, не спуская с меня взгляда. Еще шаг. Еще. И еще несколько. Дракон следил пристально, пока я не уселась на золото. А потом фыркнул, тяжело поднялся, раскопал металл и снова улегся. Драконья голова упала рядом со мной, глаза закрылись.

— Ну ладно, как скажешь, — пробормотала я. Несмело оперлась о черную чешую. Теплая… — Деспот.

Дракон не ответил, он уже спал. Я тоже зевнула и прислонилась к драконьему боку. Не сказать, что было очень удобно, все-таки металл и чешуя хёгга — это не любимый диван, но я слишком устала, чтобы привередничать. И потому закрыла глаза, проваливаясь в тяжелый, беспокойный сон…

Я не знаю, сколько прошло времени. Несколько раз я просыпалась и уходила подальше, чтобы справить естественные потребности, съесть что-нибудь из запасов, найденных в пещере, или освежиться в воде. Иногда смотрела в угол, где еще недавно оставила мальчика. Что с ним? Жив ли? Но рассказать о судьбе парнишки пока было некому. И каждый раз, стоило слишком задержаться, дракон просыпался, и пещера вздрагивала от недовольного рычания. Так что я возвращалась и снова устраивалась в кольце лап, правда, уже на предусмотрительно принесенных меховых одеялах. И лишь тогда хёгг закрывал мутные глаза и снова засыпал. И, похоже, его сон влиял и на меня, потому что я тоже проваливалась в сновидения. Здесь, в мерцающем золотом полумраке, время казалось несуществующим, как и мир снаружи.

Я понятия не имела, день снаружи или ночь, но, в очередной раз проснувшись, поняла, что выспалась на год вперед. Так что решила скоротать время за чтением. Удобно устроившись на одеяле, я жевала слегка подсохший шоколадный батончик, обнаруженный в ящиках, и пыталась погрузиться в любовный роман. Мне это даже почти удавалось, вплоть до того момента, когда спящий дракон дрогнул и его силуэт стал размываться. Миг — и на монетах остался лишь мужчина. Сверр открыл глаза, и меня обожгло расплавленным золотом его глаз. Я задохнулась, улыбнулась несмело.

— Привет, — сказала я, не придумав ничего умнее. Он промолчал, и я нервно облизала губы. — Твои раны… Они… затянулись?

Сверр поднял руку и провел пальцем по моим губам, на которых остался шоколад.

— Я дико проголодался, — хрипло сказал он.

— Там есть консервы… — начала я и осеклась, увидев насмешку на его лице.

Она сидела на мехе, поджав ноги, жевала шоколад, лениво листала страницы книги. Темные волосы растрепались, простое платье облегало тонкое тело, а мой голод достиг апогея. Желание бурлило в крови вместе с силой, полученной от золота. Я приподнялся на локте и провел пальцем по губам Лив, стирая кусочки сладости. Демонстративно облизал, не сводя взгляда с девушки. Она ожидаемо покраснела, а я чуть не выругался в голос. Пекло Горлохума! Хочу ее… Всю ее, такую сладкую, нежную, страстную… Переместился рывком, прижал Лив к шкуре и лизнул ее губы. Она приоткрыла рот, и наши языки встретились в порочном и диком поцелуе, сводящем меня с ума. Я дернул ее одежды, досадуя, что ткань все еще скрывает от меня Лив. Я хотел владеть ею. Хотел сделать своей здесь, в месте моей силы, ощутить так полно, как только смогу. Желание заставляло просто перевернуть ее и войти, но я уже ощутил вкус иных игр… И потому стащил с Лив платье и провел языком по нежной коже, смакуя ощущения. Контур лица, шея, грудь, твердые соски, которые я втягивал в рот и царапал зубами, жадно ловя сдавленные женские стоны. Впалый живот и гладкий, безволосый женский холм, от вида которого у меня внутри извергается лава и похоть разрывает на куски… Еще ниже, еще жарче… Оливия стонет и извивается в моих руках, я сжимаю ее бедра, не позволяя отклониться. Лив дышала чаще… мое собственное возбуждение уже достигло вершины. Вернее, я так думал. До момента, когда Оливия вскрикнула, обмякла в моих руках, а потом решительно толкнула меня на спину. Я дышал тяжело, рассматривая деву, которая проказливо улыбнулась, а потом… Потом склонила голову и лизнула мужскую плоть. Моя пересохшая глотка издала первобытный рык, все ощущения сосредоточились внизу, там, где двигалась голова Лив. Это было так дико, так возбуждающе хорошо, так запретно и остро, что разум покинул меня… Мучительные спазмы расползались от паха по всему телу, я инстинктивно сжал в кулаке темные волосы Лив, хмелея, как от самого крепкого вина… А она дразнила, заставляя сполна ощутить сладостные мучения этой порочной ласки. Проклятие! Да одно понимание, что именно она делает, заставляло меня сжимать кулаки и молить перворожденных дать мне сил! Смотреть я уже не мог — это было слишком… Откинул голову, невидяще глядя в темные своды пещеры. Но так ощущения стали лишь ярче и острее! Тело дрожало, словно после смертельного боя, и я порадовался, что лежу… А когда кровь забила в ушах колоколом, зарычал, рывком перевернул девушку, придавил к шкуре. Лив вскрикнула — протяжно, хрипло, подалась навстречу бедрами… И это тоже было так хорошо, что я прихватил зубами ее кожу на плече, просто потому, что мне нужно было ощущать ее везде… И эта ненормальная, какая-то всеобъемлющая потребность уже не злила меня… Больше, взять больше… Взять все. Присвоить, забрать, спрятать… Все себе, все мое…