Марина Суржевская - Проникновение

Гулкие шаги разлетелись по залу, и разговоры смолкли. Печатая шаг, к столу подошел сухой старик, окинул совет взглядом желтых волчьих глаз. Его голова была белой, и на миг я подумала — снежный, а потом поняла, что старейшина просто седой. Еще один потомок Лагерхёгга — черного дракона. Он оперся руками о высокую спинку стула, но садиться не стал.

— Не могу сказать, что рад видеть вас в этот час, риары, — резко бросил он. — Совет собрался, потому что во фьорды пришла беда. Так что давайте опустим глупые расшаркивания и решим, что делать дальше. — Морские одобрительно закивали, длинноволосый Мелвин закатил глаза. Но спорить со старейшиной никто не стал. — Данар, ты первый. Что с Аурольхоллом?

Снежный коротко и сухо рассказал о нападении людей из-за тумана. На лицах хёггов отразилось сначала недоумение, потом ярость и гнев.

— Да как это возможно! — не выдержал один из морских. — Туман всегда защищал фьорды!

— Туман стал редеть еще две зимы назад, — сухо бросил Сверр. — И тогда же я предлагал выставить отряды для наблюдения. Но вы сочли мою идею безумной, а угрозу несущественной. Данар первый, насколько помню. Эта несущественная угроза сегодня способна уничтожить фьорды.

Снежный выразительно скривился.

— Я умею признавать свои ошибки, — желчно бросил он.

— А если бы умел слушать, твои воины были бы живы, — отбил Сверр.

Данар сжал зубы так, что побледнели и без того светлые щеки.

— Думаю, сегодня мы примем это предложение, — заключил Магнус. — Каждый риар выделит отряды, которые будут наблюдать за туманом рядом со своими землями. Если враг снова придет на наши земли, то будет замечен и уничтожен…

— Уничтожен будет отряд, — без эмоций сказал Сверр. — Кажется, здесь не понимают масштабов проблемы. Я допросил конфедератов, оставшихся в живых. Машины, пришедшие к Аурольхоллу — это капля в море. А скоро хлынет водопад. Тысячи машин, оснащенных установками, которые способны разрушить наши города.

— Мы риары! — вскочил Мелвин. — Один хёгг стоит сотни этих глупцов, на чем бы они ни разъезжали! Огонь моего зверя плавит не только железо, но и камень! Им не устоять!

— Их слишком много, — в голосе Сверра скользнула усталость. — Если к нам придут войска Конфедерации, то фьордам конец. У них слишком много оружия. Машины, самолеты, снаряды, что летают по воздуху… Мы сильны, но не бессмертны. Если Конфедерация явится — начнется война, и она унесет тысячи жизней. Фьорды потеряют слишком много.

— Да с чего ты это взял?! — взвился один из снежных.

— Я был там. Был в столице Конфедерации. Видел их город, ощущал их оружие. Железо… его так много там… и почти все — мертвое. И железо, и камни. Их не пробудить зовом, а значит, невозможно остановить.

— Мертвое? — риары недоуменно переглянулись. — Но почему?

— Не знаю. Я пробыл там слишком мало.

— Ты пересек туман без позволения совета, Сверр? — угрожающе спросил Магнус. — Это недопустимо!

— Сейчас это не имеет значения, — хмуро отозвался ильх. — Я сделал это, чтобы узнать, что известно людям о прорехах в тумане. Но они так же, как и мы, не понимают, в чем причина. А между тем восстановить завесу между нами и Конфедерацией — это единственный способ сохранить фьорды.

— Мы искали ответ, — тяжело уронил старейшина. — Каждый из нас сделал все, чтобы понять, что происходит с туманом. Мы обращались к эльвам на юге, йотунам на вершинах гор, прорицательницам и морским рыбам, что помнят мир с его сотворения. Но все без толку! Ни в одном мифе и сказании нет ответа. — Магнус опустил голову и сел на свой стул. И я поняла, что этот хёгг очень стар… — Ты прав, Сверр. Нас ждет война. И я не уверен, что хёгги смогут в ней победить. Нам остается только сражаться…

— У меня есть теория, — произнесла я.

Старейшина удивленно поднял голову, остальные хёгги нахмурились. Сверр угрожающе сдвинул брови, но я уже вышла вперед.

— Женщина? — хмыкнул старейшина. — В зале ста хёггов запрещено говорить женщинам!

— Возможно, поэтому фьорды сейчас стоят на пороге войны, которая их уничтожит, — отбила я.

— Оливия, — рыкнул Сверр.

— Уберите ее, — скривились снежные. Данар промолчал.

— Сверр, ты привез свою постельную деву?

Риар Нероальдафе вскочил, его глаза угрожающе сузились.

— Закрой рот, Йонс.

— Да уберите ее!

— Она скажет! — рявкнул Сверр.

— И правда, пусть девчонка скажет, — протянул вдруг одноглазый Бенгт. — Надоело слушать ваши вопли. Уж лучше усладить слух женским голосом.

Снежные снова скривились, но замолчали. Старейшина пронзил меня взглядом.

— Говори. Кто ты?

— Меня зовут Оливия Орвей, — негромко произнесла я. — Я родилась в столице Конфедерации.

— Она одна из них! Почему девка не в оковах?!

— Дайте ей сказать! — разозлился Сверр. Он уже стоял, настороженно осматривая остальных. Воины Нероальдафе напряглись, рука каждого лежала на рукояти меча. Вот только такой отряд был у каждого хёгга. Я глубоко вдохнула.

— То, что я сейчас скажу, покажется вам странным. Но возможно, это причина всех бед фьордов. И причина того, почему туман редеет.

Густая тяжелая тишина давила на плечи. Но хёгги слушали. Они слушали меня!

— В своем мире я была ученым. Я изучала природу человека, его путь от начала и до сегодняшнего дня. Я считалась неплохим ученым… Некоторое время назад я попала в Аурольхолл, — кивнула в сторону нахмурившегося Данара. — И снежный риар попросил… то есть дал мне указание изучить его родословную. — Я опустила подробности, заметив, как блеснули серебром глаза снежного. — Я выполнила приказ и исследовала все поколения великих риаров Аурольхолла..

— Какое это имеет значение? — вскинулся Йонс.

— Молчать! — пригвоздил старейшина. Он смотрел заинтересованно, и я приободрилась.

— Проблема тумана не единственная, великие риары. Все гораздо хуже и глубже. Это место называется залом ста хёггов. Потому что когда-то за этим столом сидела сотня самых сильных воинов фьордов. Не всех, кто умел сливаться со зверем. А самых сильных! А сегодня вас всего двадцать три. Скажите, какой зверь считается самым яростным и могучим?

— Лагерхёгг, — усмехнулся Бенгт.

Я склонила голову и поправила тихо:

— Самый сильный Хелехёгг, риары. Но здесь нет красного зверя. Второй по мощи — это повелитель железа и камня. И лишь четверо из вас сливаются с подобным зверем. Третий — снежный. Но больше всего здесь морских, которые на фьордах считаются самыми слабыми.

— И что с того?

— Вырождение. Вот что происходит с вами. Вы теряете силу. Мальчиков, способных надеть кольцо Горлохума и поймать сильного зверя в каждом поколении становится все меньше. Это вырождение. Настанет день, когда на фьордах не появится ни один новый риар. Ни один мальчик не сможет слиться с драконом.