Алекс Келин - Семейные обязательства [СИ]

Теперь это просто старые развалины. Курган над телами.

У Элизы очень болело плечо, в которое со страху впилась когтями Герда. Кошка изо всех сил держалась за хозяйку, даже прихватила зубами ткань ее платья на плече. Элиза осторожно стала отцеплять от себя кошачьи когти.

- Тише, маленькая, - приговаривала она сквозь подступившие слезы, - все закончилось, ничего больше не падает, мы в безопасности, тише...

Эрик поднял на нее глаза. Какое-то время, не вставая, наблюдал, как измученная дама с порезом на щеке, в грязном порванном платье, вывалянная в луже и испачканная всем, чем можно, обнимает спасенную кошку.

Он встал, держась за стену. Опираться на покалеченную ногу было больно, ребра ломило, под лопаткой явно назревал громадный синяк. Хорошо, если все кости целы после каменного града.

Эрик в упор посмотрел на Элизу. Она почувствовала взгляд и через несколько долгих секунд подняла на него глаза.

- Что. Ты. Такое? - отчетливо разделяя слова, спросил Эрик.

- Не знаю, - всхлипнула она. - Не знаю!

- Осмелюсь предположить, Елизавета Павловна, - раздался голос охранителя от крыльца уцелевшей башни, - что вы не совсем человек.

Епископ прислонился к дверному косяку и тяжело дышал. Ему полегчало от артефакта, но до выздоровления было еще далеко.

- А кто? - мрачно спросила Элиза, гладя Герду.

- Интересный вопрос... - протянул отец Георгий.

Снизу, от деревни, к замку бежала пара десятков человек.

Если на старое кресло положить несколько подушечек, набитых овечьей шерстью, в нем будет удобно, как на перине. Почти так же, как в ложе большого императорского театра.

Элиза еще не решила, какая у нее роль в этом спектакле. Прима? Актриса второго плана? Зритель в первом ряду? Заказчик пьесы?

Все варианты ей одинаково не нравились.

Она предпочла бы оказаться в массовке или на галерке. А еще лучше - прогуливаться по парку и даже не знать, какой спектакль сегодня идет на сцене.

Поспать Элизе так и не удалось. Она еле-еле выкроила время на то, чтобы помыться и переодеться. Сначала пришлось объяснять встревоженным крестьянам, что никакого конца света не ожидается, просто рухнула старая башня. Потом общаться с охающим урядником, пока прибежавший из деревни фельдшер перематывал раны охранникам и прикладывал холодный компресс к громадной шишке на голове епископа, восхищаясь возможностями магической медицины.

Урядник вздыхал, сочувствовал и прилежно записывал слова Элизы. От усталости она даже не пыталась говорить более понятным языком, то и дело скатываясь на заранее придуманные занудные обороты.

Да, напали. Впервые их вижу. Не знаю, может быть, им был нужен колдун в подвале, они не разговоров не вели. Колдун в порядке, только злой сильно. За охранителями уже послали, скоро прибудут, а пока можете с отцом Георгием поговорить, он колдуна поймал. Обрушение башни и куска галереи вполне объяснимо, замок ветхий, была гроза, видимо, что-то размыло. Почему сегодня? Не имею ни малейшего понятия, я не строитель, в прочности конструкций ничего не понимаю Призраки в замке? Н-не знаю... Однажды, после бутылки вина, мне показалось... Наверное, это было под воздействием большой дозы алкоголя.

Перспектива выяснения деталей уряднику совершенно не нравилась. Он хотел домой. Выпить чарку, довольно крякнуть, навернуть галушек со сметаной и завалиться на теплую печку. Или, на худой конец, засесть в участке, разобраться с мудреной историей большой драки наследников старого Юзефа на его похоронах. Кто зачинял, кто потом пришел....

Никак не рад был урядник надобности таскаться на холодном мартовском ветру, осматривая развалины.

Свидетелей нет, одни потерпевшие да трупы подозреваемых. К жителям замка никаких претензий, они себя защищали. Молоденькая барыня, вона, совсем испужалась. Голосок слабенький, тихонький, ручки ободранные трясутся - какой с нее спрос? Головорезы еёйные хозяйку обороняли, охранитель помогал. Да только мало этого! Как прознают в Перевальской управе, какие тут дела творятся - тут же спросят. Что за разбойники объявились? Зачем на барыню нападали? Точно всех ее охрана перебила, али кто-то еще тут по окрестностям гасает? Почему не уследили?

А кого спрашивать станут? Его, урядника, и станут. Полный мрак и безысходность.

Урядник был готов расследовать кражу коров, порчу посевов и прочие деревенские дела. Разнять драчунов, угомонить домашнего дебошира, разобраться, кто и за какие грехи Севку лопатой за околицей приложил - тут сельский стражник был на высоте. Но с разбойниками, которые, может быть, и не совсем разбойники, разбираться... Если хочешь спокойной жизни - держись подальше. Тут даже тела не осмотреть - завалило трупы рухнувшей башней.

Поэтому, когда урядник углядел приближающихся к замку всадников в цветах императорской гвардии, он счастливо вздохнул, вытер пот со лба и поспешил их встречать. Опытный служака всерьез рассчитывал на то, что его отправят восвояси, и со сложностями станет разбираться кто-то другой.

После бессонной ночи мир вокруг Элизы был прозрачным, звонким и пустым. Другие люди казались тонкими мазками краски на листе бумаги. Ей хотелось подумать, разобраться - что же случилось? Почему она вдруг стала всем сразу - замком, землей, виноградниками? Почему обрушение башни было чем-то правильным и необходимым? Что вообще происходит - с миром, с судьбой, с ней самой?

Не было ответа.

Зато Герда, живая и здоровая, лежала на коленях хозяйки и громко мурлыкала.

Элиза почти задремала в мягком кресле, но стук копыт по брусчатке замкового двора, ржанье лошадей и голоса помешали ей. Она осторожно переложила в кресло спящую кошку и пошла вниз - встречать очередных гостей.

Это уже было в ее жизни, когда-то очень давно. Гвардейцы по всему дому, подтянутый кавалергард, запах кожи, пороха и конского пота. Но теперь ей было совсем не страшно.

Георг фон Раух вежливо поклонился хозяйке Вейнберга и попросил провести его к отцу Георгию. Охранитель так и лежал на кушетке в гостиной, крутил в руках разряженную бусину артефакта и читал книгу из замковой библиотеки. Фолиант был напечатан лет сто назад, еще без магии, и грамматика с тех пор изменилась, но охранитель явно был увлечен интригой.

Короны на столе в гостиной больше не было.

- Здравствуйте, Ваше Преосвященство, - наклонил голову фон Раух.

- И вам здравствуйте, господин кавалергард. Простите, не встаю, здоровье не позволяет.

- Ничего страшного, - светски улыбнулся фон Раух. - Особы высшего духовного звания могут сидеть и при императоре. - И почти без перехода, сочтя светский ритуал законченным, кавалергард несколько раз негромко хлопнул в ладоши. - Браво, Жар-Птица. Примите мое искреннее восхищение. Как вы нас сделали!