Ричард Артус - Последний военный демократ [СИ]

— Остановись.

Молнии, и неведомая сила, словно наткнулась на стену, в бессильной ярости, эта сила стала ломать деревья, словно это были сухие ветви. Кто-то могущественный, выплескивал свою бессильную ярость, на ни в чем неповинный лес. Перед нами, бушевал ураган, который был словно запечатан, в невидимом сосуде.

— Я не ищу ссоры, но если вы бросаете мне вызов, я его приму. — Сказал я, в сторону урагана.

Молнии, все еще сверкали, и ветер не унимался, но, он только раскачивал деревья, а не вырывал их с корнем. Через несколько ударов сердца, я почувствовал на себе, оценивающий взгляд. Подняв глаза, я увидел немолодое лицо. Оно, рассматривало меня, своим одним глазом, второй был прикрыт куском кожи, плотно прикрывавшим глазницу. Наши взгляды на мгновение встретились, по его лицу пробежала тень изумления, и в тоже мгновение, все кончилось. О недавнем буйстве стихии, напоминал только небольшой участок, поваленных и разбросанных деревьев, посреди леса.

— Хи-хи. — Услышал я смешок снизу. Я опустил глаза, и встретился, с закатившим глаза, взглядом Герденя. — Вот так вот, просто. Если честно, я поражён. Ты, полон сюрпризов. — Гердень прикрыл веки, встряхнул головой, и посмотрел на меня уже своими глазами. — Чего уставился? Лучше-бы помог подняться. — Недовольный моей непонятливостью, ворчливо пробурчал он себе под нос.

Я наклонился, подхватил его под мышки, и легко поставил на ноги. Потом еще, зачем-то, отряхнул с его коленей песок.

— Это, правильно. — Пробурчал он. — Старость, нужно уважать.

— Ой, да брось ты. — Отмахнулся я рукой. — Ты еще, всех нас переживешь. — И мы засмеялись, сбрасывая с себя напряжение пережитого. Отсмеявшись, я посмотрел на Ирму, тихо стоявшую рядом с нами. Было такое ощущение, что она даже, дышала через раз.

— Ну. — Посмотрел я на нее. — Чего стоим? Кого ждем? Пойдем, расскажешь нам, свою историю. — Я, повернулся в сторону, сбившихся в кучку, как отара перепуганных овец, варяг. — И смотрите у меня, чтобы без баловства. Я, этого не люблю.

Дальше, был вечер, наполненный печальным рассказом Ирмы, истории любви Валькирии, к живому смертному, и о том какую цену им пришлось заплатить за свою любовь. О ее рождении, и коротком счастливом промежутке жизни рядом с родителями. О гибели отца, и неизвестной судьбы матери. О бегстве, из родных мест тех, кому удалось уцелеть, и полное страданий, и лишений скитание изгоев, преследуемых по пятам своими врагами.

Обед прошел, в теплой, дружеской обстановке. То есть молча. Не сказать, чтобы это было редкость, скорее норма. Но, обычно, Андрей с Кащеем успевали перед едой поцапаться, а Глафира за столом, устраивала разбор полетов, пытаясь сгладить острые углы. В принципе, они неплохо ладили, но, какие-то старые обиды, время от времени, вылазили наружу.

К тому же Андрей, все время, пытался шутить по поводу того, что Кащей постоянно сидит в своем компьютере, следя за прибавлением своих барышей. На это, Кащей всегда отвечает одной фразой, что только дурню, ничего не надо.

Сегодня, все было по- другому. Андрей, не обращая внимания на Кащея, лениво ковырял вилкой в своей тарелке, напряженно о чем-то думая. Кащей, вообще практически ничего не ел, и отчаянно создавал видимость, что его очень интересуют цифры и графики на экране компа. Да, и у самой Глафиры, слегка пропал аппетит.

Она пыталась понять, откуда вдруг взялась горячность, с которой она, встала на защиту Кащея. Скорее всего, злую шутку, сыграло время. Попробуйте провести, почти три недели, в обществе двух парней, домовые не в счет, к тому же, они муж и жена. Волей неволей, начнешь кому-то, отдавать предпочтение.

От размышлений, Глафиру оторвало робкое подергивание за локоть.

— Чего тебе. — Чуть наклонившись, спросила Глафира, у стоявшей рядом с ней домовой Феофанны.

— Неужели все так плохо приготовлено, что вы ничего не едите? — В ее глазах, был явно заметен испуг.

— Да нет, что ты, блюда как всегда обалденные. — Успокоила ее Глафира.

— А чего тогда? Аль поругались шибко? — Сразу успокоившись, зашептала Феофанна.

— Тебе заняться больше нечем? — Не дав Глафире ответить на вопрос, прикрикнул на Феофанну Кащей. Феофанна испуганно подскочила на месте, и, кланяясь как китайский болванчик, задом попятилась за барную стойку.

— Зачем ты так, Эдуард? — В голосе Глафиры прозвучал упрек.

— Ты их не знаешь так, как знаю я. Им только дай волю, враз на шею сядут. Мелкие паршивцы с маленькими загребущими руками, все под себя гребут.

— Да неужели. — Хихикнул Андрей. — И в кого они только такие?

Кащей не стал отвечать Андрею, просто скривился как от зубной боли, и демонстративно уткнулся носом в комп, показывая всем своим видом, что не намерен продолжать разговор. Конечно, в чем-то Кащей был прав. Все домовые, без исключения, страшные собственники.

Глафира, многое о них узнала, за то время, как их привел в дом Кащей. По своей сути, они невидимки, в них, на генетическом уровне, заложено умение отводить глаза. Поэтому, люди практически не знают, как они выглядят на самом деле. То, что их видит Глафира, это заслуга Кащея. Как он этого добился, известно только ему одному, во всяком случае, он этим секретом не делился. Да, его никто и не спрашивал, по большому счету.

Домовые не обладают большим ростом, и практически лишены, каких-либо, магических способностей, но, в доме, обладают неимоверной силой. К примеру, в дом, где живет домовой, никогда не сможет проникнуть нечисть, ни под каким видом. Домовых мало интересует, какие хозяева живут в доме, главное для них, сам дом. Но, если хозяева, по их мнению, плохо смотрят за своим жилищем, то могут устроить им, если можно так выразиться, развеселую жизнь. К примеру, человек будет постоянно спотыкаться, ударяться об углы и косяки, терять нужные ему вещи. Короче говоря, по мелким пакостям, им нет равных.

Раньше, к домовым относились, с глубоким уважением. Дом, без домового, мертвый дом. В обязательном порядке, им оставляли на столах угощения. Таким образом, показывая свое уважение. До сих пор неизвестно, как они расселяются. Домовые, не живут вне дома. И живут они столько, сколько стоит дом. Если дом разрушается, то вместе с ним, гибнет и домовой. А еще, они практически не готовят еду. Тем более удивителен тот факт, что Феофан выполняет функции слуги, а Феофанна готовит завтраки, обеды, и ужины. И нужно отдать ей должное, ее еда просто объедение.

На простой Глафирин вопрос, «почему», она получила такой же простой ответ, «попробуй, откажись». Не нужно быть всевидящим, чтобы увидеть, что домовые боятся Кащея, до икоты, до дрожжи в коленках, до самой последней молекулы их организма, а еще они боятся, что Кащей отправит их обратно в свое жилище, лишив возможности жить, в таком замечательном доме.