Ричард Артус - Последний военный демократ [СИ]

— Ой, беда. — Запричитал домовой. — Если-бы знал, что так обернется, ни в жисть бы вам путь не указал, а теперь что, теперь поздно. Повезет еще, если обратно в дом к Кащею запрут. Ой, беда-беда на мою голову. Что же мне теперь делать-то? Кащей ведь не помилует. — С тоской посмотрел на Андрея Глава.

— Не переживай. — Положил ему на плечо руку Андрей. — Глядишь, все как-нибудь, да и утрясется. Да и скорее всего не до тебя сейчас Кащею.

— Ты Кащея не знаешь. — Тяжело вздохнул Глава. — Если он на кого зуб наточил, не успокоиться пока со свету не сживет.

— Пусть только попробует, очкарик чертов. — Андрей с Главой повернулись, и уставились на Глафиру, стоящую в дверном проеме. — Я ему так изживу, что сам жизни рад не будет.

— Ого, как ты на него взъелась, аж оторопь берет. — Мягко улыбнулся Андрей. — Ты уж так не руби сгоряча.

— А по-твоему что, понять и простить, как выражается один известный персонаж. — Глафира тяжело вздохнула. — Мне ведь показалось, что он вполне нормальный, ну если не считать его чрезмерный интерес к обогащению. Правильно люди про него сказки рассказывали, гад, он и есть гад.

— Глафира, успокойся. Не такой уж это большой повод, чтобы так радикально менять отношения к человеку.

— Небольшой? — Глафира аж захлебнулась от эмоций. — Ладно, я, а как он с тобой обошелся? Неужели тебе не обидно? Да и не человек он вовсе.

— А чего на него обижаться? — Пожал плечами Андрей. — Поверь, в его понимании, это всего лишь безобидная шутка. Невинная шалость, если можно так выразиться, я-то уж его хорошо знаю, к тому же ты правильно подметила, он совсем не человек, и довольно долгое время чурался человеческого общества. Вся его жизнь, одни сплошные цифры, а за ними, как известно, людей не рассмотреть.

— Я не понимаю, ты его еще и защищаешь? — Удивление было так велико, что Глафира прошла на кухню, и села на стул.

— Да нет. — Оперся плечом о стену Андрей. — Просто, как я сказал, я его очень хорошо знаю, да и не его одного.

— К тебе что, память вернулась?

— А она никуда и не пропадала. — Улыбнулся Андрей.

— Подожди. — Растерянно подняла руку Глафира. — Я чего-то не понимаю. Если у тебя память никуда не пропадала, получается, ты прикидывался просто. — Она с удивлением посмотрела на Андрея. — Зачем? Или, это какая-то секретная миссия?

— Зачем? — Повторил Глафирин вопрос Андрей, и пожал плечами. — Да сам не знаю, просто интересно наблюдать за их суетой, как они сами постоянно выискивают, какие-то подводные камни, ищут скрытый смысл, которого нет, как нет и никакой секретной миссии. Я ведь и сам не знаю, что я такое. Мне иногда кажется, что я просто побочный эффект, какого-то неудачного эксперимента, вынужденный вечно скитаться по мирам. Вначале я искал ответы, а потом бросил. Чем больше ответов, тем отчетливей виден тупик.

— И давно ты так маешься? — Сочувственно спросила Глафира.

— Прилично. Самое поганое, что вся моя жизнь, постоянная война. Вот уж где не подфартило. — Андрей оторвался от стены, и подошел к кухонному столу. — Может, чайку сообразим?

— Давай. — Кивнула головой, соглашаясь, Глафира. — Ты оказывается тоже, еще тот «фрукт». — Улыбнулась она Андрею, когда он поставил чайник. — Это получается, никому верить нельзя. Кругом все врут.

— Конечно. — Легко согласился Андрей. — Не понимаю, почему ты так удивилась. Можно подумать ты всегда говоришь правду. — Глафира попыталась что-то ответить, но Андрей просто отмахнулся рукой. — Лучше ничего не говори, и так все ясно. Просто прими тот факт, что весь мир состоит изо лжи, и сразу жить станет проще. Меньше будешь забивать свою голову глупым вопросом, как же жить, если никому не верить. Самое лучшее, верь себе, а не тому что тебе говорят.

— Я уже поверила себе. — Тяжело вздохнула Глафира. — И вон как оно получилось.

— Не переживай ты так. Лучше учись воспринимать людей такими, какие они есть, со всеми их недостатками. Ты же не переживаешь так, когда по телевизору умные дядьки втюхивают разную туфту. Ты просто знаешь, работа у них такая, врать с умным видом.

Глафира улыбнулась, принимая в руки поданную ей чашку с чаем.

— Знаешь, а я ведь по большей части этим дядькам верю.

— Да это тоже нормально. — Приложился к своей чашке Андрей. — Людям проще верить обещаниям, чем думать.

— А может, ты мне сейчас сам туфту втюхиваешь? — Улыбнулась Глафира.

— Может. — Кивнул головой Андрей и рассмеялся.

— Андрей, а когда ты появился в первый раз?

— В этом мире? — Уточнил Андрей у Глафиры, она кивнула головой. — Во времена Игоря Старого.

— А это кто такой? — Спросила Глафира, и в смущении уставилась в кружку.

— Князь Киевский. Отец Святослава, прозванного последним военным демократом.

— А я и про этого Святослава, ничего не знаю.

— Жаль, конечно. При нем чудные дела творились.

— Это какие? Расскажешь? — Глафира поерзала на стуле, устраиваясь поудобней.

— Можно и рассказать, коль интересно. Тем более что при его правлении, все сильные мира того, тряслись только при одной мысли, что Русь может в гости пожаловать. Сам Святослав не столько княжил, сколько воевал. Да и как иначе. Вырос среди дружины, в четыре года первый раз повел войска в битву.

— Так уж и в четыре года? — Не поверила Глафира.

— А что делать. — Пожал плечами Андрей. — Отца убили. Вот ему черед и выпал, войско в бой вести. Возраст значения не имеет, он ведь князь. В то время князья сами дружины в бой водили, да еще и в первых рядах.

— Ужас какой. — Передернула плечами Глафира.

— Ужас не ужас, а за смерть отца отомстил, а через десяток лет вел свои дружины уже на Булгар с Буртасами, союзников Хазар, что жизни Руси не давали, а на следующий год, и по самому Каганату ударил. Да так, что в одно лето, из великой империи, соперничающей в могуществе с Византией, само понятие Хазар, перестало существовать. Нет в истории больше примера, когда за один год, империя превратилась в пустой звук.

— И что, от этих Хазар ничегошеньки не осталось? — Не поверила Глафира.

— Столица их, Итиль. Святослав город не тронул. Его описание, после похода Руси, один араб сделал. Мол, страшное впечатление на него город произвел. Не было в городе жизни, даже деревья голые, без листьев стояли. Вот какие ужасные эти Русы. Представляешь, дома не тронули, золото с крыш не пообдирали, зато все листья сожрали. Ужас. — Сделал большие глаза Андрей, чем рассмешил Глафиру. — Между прочим, город тот, до сих пор археологи ищут, только вот найти не могут. Как будто и не было его вовсе.

— А почему не могут? — Глафира аж подалась телом вперед.

— Проклят он был брошенными богами Хазарскими, как и сами Хазары, что с теми богами сгинули в неизвестность. — Вздохнул Андрей. — А Святослав в тот год еще на Ясов с Касогами ходил, разбил их в пух и прах, а пленных рабов в Киев привел.