Ричард Артус - Последний военный демократ [СИ]

— Что, молодость свою вспоминаешь? — Раздался голос из-за спины Глафиры, от неожиданности она аж подпрыгнула на стуле. Испуганно повернула голову, и плюнула под ноги стоящему там Кащею. — Тьфу, на тебя придурок, напугал только. Зачем пришел? — Глафира встала из-за стола. — Тебя здесь не ждали.

— Знаю, что не ждали. Знаю, что обижены. — Кащей поднял руку, призывая чтобы его дослушали. — Имеете полное право. Сам понимаю, перегнул палку слегка.

— Слегка? — Гневно сверкнула глазами Глафира.

— Хорошо, не слегка. — Тут-же пошел на попятную Кащей. — Но я все осознал, и даю свое честное, Кащейское слово, что постараюсь исправиться, к тому же у нас все-таки дело общее есть, не следует его бросать на полпути. Я понимаю что злодей, и веры мне мало, но приложу все силы, чтобы больше такое не повторилось.

Глафира перевела взгляд на Андрея, в ее взгляде явно читалось, что она хочет простить Кащея, но сама этого не скажет.

— Хорошо. — Кивнул Андрей головой. — Ради общего дела, так тому и быть.

КОНЕЦ ВТОРОЙ ЧАСТИ.

В который уже раз я стоял, и поглаживал свой бок, пытаясь унять боль. Напротив меня стояла Ирма, и, глядя на меня с печальной улыбкой покачивала головой.

— Не понимаю, ты столько прошел битв, как ты жив остался? Извини, но оружием ты владеешь на уровне ребенка. — Потихоньку, меня уже начало раздражать ее высокомерие. Мы такие непобедимые, ну-ну, посмотрим вечером, позлорадствовал я про себя. Хотя чего я тут храбрюсь, все равно ведь сдамся первым.

— Так уж и ребенка? — Недовольно буркнул я.

— Ну, с виду ты конечно похож на мужчину, да и в постели великолепен. — Игриво поиграла бровью Ирма, как будто прочитала мои мысли, отчего я невольно передернул плечами. — Но с мечом все же сущий ребенок. — Как у нее только, получается, быть одновременно, такой хрупкой и нежной, а через мгновение перед тобой разъяренная львица. Не дай бог дорогу не уступишь, порвет на сорок восемь клиньев, и даже не заметит.

— Ну что? С тебя на сегодня хватит, или продолжим? — Лениво поигрывая мечом, елейным голоском, и ехидной улыбочкой, глядя куда-то в сторону, поинтересовалась она у меня.

— Пожалуй, я еще некоторое время сегодня побуду мальчиком для битья. — Моя, вроде беззаботная улыбка, получилась слегка, кисловата. — Тем более что тебе доставляет удовольствие, издевательство надо мной. Это не большая цена за то, что ты чувствуешь себя счастливой, а мне не стоит особого труда ее уплатить.

— Какой же ты дурак. — В одно мгновение лицо Ирмы стало ласково печальным. — Я чувствую себя счастливой просто от того, что ты рядом. — И вновь перемена. Взгляд стал жестким, я-бы даже сказал, немного злым. — И прихожу просто в бешенство от того, что ты шляешься по каким-то походам, где тебя запросто могут убить.

Ну да, можно подумать сама только и делает, что дома сидит, да в окошко смотрит. Вон, у себя на родине какого шороху навела. Это ведь, нужно было додуматься, с такой-то малой дружиной, и лезть головы резать самым знатным мужам, да у них только одной охраны в три раза больше было. Хорошо еще, что так сложилось, что сама жива, осталась, людей сберегла, да еще умудрилась своих соотечественников из неволи вывезти. Немногих, правда, да и большинство дети, но кому- кому, а нам они не помеха. Время быстро летит, даже заметить не успею, как вырастут. Да и как не крути, не совсем они нам и чужие.

Ну да, боги разные, да корни одни. Что они, что мы, из славного племени арийцев выходцы. Только что каждый своей дорогой пошел, но на то они и дороги, то сходятся, то расходятся, это как жизнь повернет.

— Ты давай не мечтай, а работай. — Зло прикрикнула на меня Ирма, едва не наградив меня тумаком по черепушке.

— За собой следи. — Проскальзывая ей за спину, и награждая шлепком чуть ниже спины, оскалился я в улыбке.

— Ах так. — Рассердилась Ирма. — Ну что же, сам напросился.

И ее меч, заплясал возле моей улыбающейся, физиономии. Тут уж не до шуток, пришлось проявлять всю свою изворотливость. Ой, проявляй не проявляй, не было у меня таких учителей, как у нее. Валькирии, сами по себе, для войны рождены, это у них в крови. Одной этой мелочи достаточно, чтобы перечеркнуть все мои жалкие потуги. А если учесть, что ее мама обучала, а потом, когда мамы не стало, папа продолжил. Отец, правда, послабее будет, да елы палы, у меня и таких учителей не было.

По сути-то я, самоучка. Да в принципе, в плотном строю не нужно быть виртуозом фехтования, достаточно просто этот строй держать. Как меня учили. Плечо товарища, щит, и копье, вот что необходимо, для того чтобы выжить, и победить. И чего мне только взбрело в голову, двуручным боем овладеть.

Я болезненно сморщился, получив чувствительный тычок в грудь. От ведь, разозлил на свою голову, даже смотреть страшно, еще чего, пришибет ненароком в запале, толку мне от того, что потом сама же и пожалеет. А вдруг и жалеть не будет? Женщины, они такие, сначала говорят, люблю, а потом молотят по голове со всей дури. Я, аж зажмурился от боли, когда Ирма рубанула, что есть маху, по левой руке.

Раскудрить твою качалку, пора завязывать, а то точно живым не выйти. Хорошо мечи тренировочные, так что жив пока, и кажется ключевое здесь слово, пока. Кое- как отбив еще два очень не приятных выпада, я принял окончательное решение. Попросту дал деру.

— А ну вернись, трус проклятый. — Полетел мне в спину грозный крик. Ирма сорвалась с места, и кинулась за мной вдогонку, а так как я не очень быстро драпал, в два счета меня догнала, что мне и нужно было. Я кубарем плюхнулся ей под ноги, сбивая ее с ног, и не теряя ни мгновения, прыгнул сверху, крепко прижимая ее руки к земле.

— Ирмачка, счастье мое, успокойся милая. — Попытался я успокоить, яростно сопротивляющуюся подо мной Ирму. — Совсем не обязательно убивать меня таким варварским методом, лучше ночью придуши подушкой. — Она что-то попыталась ответить, думаю что, что-то обидное, что мне не очень и хотелось-бы услышать, поэтому я просто закрыл ей рот своим поцелуем, а еще через некоторое время прекратилось и яростное сопротивление.

— На счет подушки, я подумаю. — После того как перевела дыхание, после поцелуя, мило улыбнувшись, сообщила мне Ирма. Потом посмотрев, как я, морщась, потираю левую руку, сочувственно добавила. — Что, сильно приложила? Извини. В следующий раз, вообще отрублю, если снова позволишь себе такое.

Я ласково погладил ее по волосам, а про себя подумал, и ведь отрубит, ну и бог с ним, пускай рубит, для нее ничего не жалко.

— Эй, заканчивайте там, в пыли валяться. Идите, мойтесь, да за стол, завтрак уже давно стынет.

У входа в дом, стоял Жила, и, судя по тому, как колыхался его живот от смеха, он был свидетелем моего бесславного поражения. Аккуратно пристроив мечи на стойке, мы умылись, и вошли в дом. Там за столом уже сидело, все мое семейство. Для постороннего, это могло выглядеть несколько странно. Мало того, что не родные по крови, так еще из разных народов. Я, Жила, да Малинка с Герденем, славяне, Дайна из ливов, Сверрир и Ирма варяги. Кому как, а по мне нормально, у нас и так теперь в поселении больше половины, варяги, и ничего, дружно живем. Правда, иной раз странно чужую речь слышать, особенно от своих, про детей вообще молчу, те лопочут на двух языках, как будто оба их родные.