Анастасия Романчик - В тени леса

– Малышня! – крикнул Валентина. – Чего сидим?! Помогаем собираться! А вы тут расселись! Завтра день охоты!

– На которую берут только мужчин, за исключением тёти Ули и тёти Марины, – добавила Катя обиженно.

– Но-но, ягоза! Стрелять научись для начала не себе в ногу, а в цель, тогда возьмем!

– Как будто Вовка стрелять умеет!

– Террориста-Вовку дома оставлять страшно, – встрял сын Валентина – Максим с загадочным видом томного гота. – Проведет ритуал призыва товарища Гитлера.

По тому, как скривился Валентин, за ересь отпрыска ему было стыдно. И в первую очередь стыдно перед старым отцом, покачавшим укоризненно головой. У Валентина имелось два сына, но Антон – гордость отца, аспирантуру заканчивал, а Максима все чаще хотелось где-нибудь забыть.

– Тебя страшно брать с собой, сатанист, еще в жертву кого принесешь, – хмуро заметил усатый Денисыч, едва взглянув на готический макияж.

– Прошу не путать, дядя, я – гот. Такая субкультура к вашему сведенью.

– Вот же развелось всякой нечисти…

В доме стоял шум до самого вечера, потом все разошлись по комнатам, и со всех уголков слышался разнообразный храп. О происшествии днем всё благополучно забыли.

***

В четыре утра люди были на ногах, даже те, кого на охоту не брали. Мужчины матюгались, подготавливая оружие и припасы.

– Мальчики, давайте не будем ругаться матом! – подошла к ним Светка в розовом спортивном костюме. – Мы же все интеллигентные люди!

– Иди отсюда, женщина, твое место на кухне! – отмахнулся от неё Валентин.

Светка обиделась на брата и дала ему по почкам. Мужики загоготали с ошеломленного выражения лица рыжего задиры, не ожидавшего подлости от младшей сестры.

Пристроившаяся возле окна Катя грустно провожала охотников взглядом, а когда они расселись по машинам и уехали, в доме стало тихо. Только с кухни доносился приглушенный разговор оставшихся дома женщин.

«Повернись» – словно в тумане услышала Катя и невольно подчинилась голосу, которому не придала особого значения из-за сонливости. На глаза попался рюкзак, из которого торчал уголок книги в тёмной обложке.

Пару движений и Катя бежала на чердак, где любила запираться. Практически все дети обожали это место, но тут работал принцип «кто первый успел, того и чердак».

Катя с удобством расположилась в старом гамаке возле окна и приступила к чтению.

«Как только начал таять снег и ушел обратно к сородичам Рахо, Дара стала собираться в дорогу. За зиму она неплохо заработала и выбрала город, где планировала устроиться, чтобы начать жизнь с чистого листа. Дахот хоть и был недоволен её решением, но препятствовать не пытался.

Таня со страхом ожидала её отъезда, ведь хвост за собой Дара не планировала брать. И самое страшное, что после ухода Дары дом стал тем, чем был изначально – обычным камнем. Магия Дахота перестала действовать с уходом его дочери.

Уезжающая Дара, ни разу не обернулась на бывший дом и провожающую её Таню. Дочь духа не привязывалась к людям и выбрасывала их из жизни с той же легкостью, как когда-то выбросили её. Дальнейшая судьба молодой матери её нисколько не заботила. В наследство Тане были оставлены иголка, спицы, пара башмаков, потрепанное платье со штанами и свитер. За свой труд Таня не получила ни копейки, все имеющиеся деньги Дара забрала в уплату за жилье и пищу.

С самыми мрачными мыслями Таня по памяти направился к домику, где начинала жить в лесу. Дом она не узнала. В него вросли ветки и оплетали так плотно, что виднелись лишь очертания прежнего строения. Вокруг дома была выровнена и вспахана большая площадь земли, из которой уже показались первые ростки. Появился колодец.

Несмотря на опасения, дверь подалась без труда и внутри Таню тоже ждали изменения. Все стены были оплетены ветками, появилась мебель из плотно сплетенных лиан и посуда из природного стекла. Вместо печки–буржуйки стоял синий кристалл, от которого исходило тепло.

– Благосклонность Лафо, – появился сидящим за столом Жахо. – Теперь тебе есть, где жить.

– Спасибо… – Таня осторожно положила Пашу в висящую на лианах люльку с высокими бортиками.

– Можешь оставлять ребёнка нам, мы позаботимся о нем в твое отсутствие, – исчезая, добавил Жахо.

– Удача очень любить глупый женщина, – рассмеялся Дахот где-то с потолка.

Но Татьяна как будто не услышала его, села за стол и почему-то заплакала…

***

С наступлением весны появились проблемы в виде непоседливого годовалого ребёнка, которому все хотелось попробовать на зуб. И если бы не Жахо… Тане было страшно подумать, что случилось бы.

Вернулась старуха.

– Ай-яй-яй, – покачала она головой, укоризненно посмотрев на затрапезный вид Тани. – Со мной в город.

Женщина принесла Тане грубое платье и велела переодеться. Ткань кололась, но она было лучше, чем те лохмотья, в которых ходила Таня пока жила у Дары.

Всю дорогу до города Паша капризничал и вечно норовил свалиться с рук вниз головой, едва не устроил камнепад… Только ближе к городу он успокоился и, засунув палец в рот, с интересом смотрел по сторонам.

У знакомых старухи Таня наконец-то смогла избавиться от украшений и получить деньги. Возможно, она продешевила, но ей нужно было жить прямо сейчас, а не задумываться где бы продать украшения подороже, да и никто не исключал возможность кражи.

Люди обращали на неё внимание из-за необычной внешности, но едва замечали глаза Паши, как сразу теряли к женщине интерес. Жена камня и ребенок камня – это проблемы.

– Тэй хала!

Таня вздрогнула от знакомого названия и едва не побежала, когда к ней устремился мужчина в мантии.

– Тэй хала! – указал на Пашу и быстро затараторил.

– Я не понимать, – неловко улыбнулась Таня, – говорить медленно.

– Тэй хала дар!

Из-за странного говора Таня понимала его через слово и обращалась за помощью в переводе к старухе. Совместными усилиями ей удалось понять, что тэй хала – это редкий вид волшебников с огромной магической силой.

Подошедший к Тане мужчина был учителем в местной школе магии и хотел, чтобы тэй хала учился в его учреждении, потому что это почетно и престижно для школы обучать тэй хала. Волшебник пожелал говорить с мужем Татьяны, чтобы договориться об обучении мальчика.

– Говорить со мной, – показала на себя Таня. – Муж много работать. Не может говорить.

Волшебник находился в таком восторге от встречи, что готов был говорить с кем угодно, только чтобы тэй хала обучался в его школе. Он еще долго восхвалял богов и благословлял женщину, родившую тэй хала, чем успел утомить Таню и её спутницу.

– Тебе повезло, что твой ребенок – тэй хала, – медленно сообщила Тане старуха, после того как волшебник все-таки отстал от них. – Тэй хала – почет в семье. Богатство. Везение. Слава.