Марик Лернер - Всадник на чужой земле

— Если не удастся взять нахрапом, просто отходим, забирая все в поместьях. При любом развитии событий некому собираться для отпора. Половина на здешнем поле лежит, вторая забьется за стены и станет там сидеть и дрожать. А люди Кайла на помощь не придут.

— Если нет тигра, — сказал он задумчиво, — то и собака страшный зверь.

— Тигра мы уже затравили и поделили его шкуру. Осталось забрать землю, где он охотился.

— А почему не попробовать, — вставая, согласился он. — Четверть от всего добытого, включая налог на торговлю и городские доходы?

— Идет, — без особой охоты согласился я.

Много запросил, но ведь не из моего кармана. Еще неизвестно, сколько возьмем.

— Не думаю, что Гере в будущем побеспокоит, — пообещал он на прощанье.

Никто не ждал столь откровенной наглости. После сражения потери были у обеих сторон, а нам еще и богатая добыча досталась. Обычно после подобного успеха с кучей добра разбегаются по домам, или в худшем случае небольшая часть совершает налеты на приграничный район. Конечно, в воротах города стояли караульные, и беглецы уже поведали о постигшем их несчастье. Поэтому появление небольшой группы всадников в доспехах никого не удивило, благо и штандарт с собой хорошо известный.

Общую формы или цвет одежды даже для вассалов одного высокопоставленного человека можно встретить крайне редко. А накидки с гербами или флажок у нас имелись в немалом количестве. Охрана очень удивилась, когда вместо приветствий измученные дорогой конники принялись их деловито рубить. Из ближайшего чахлого леска в четырехстах локтях от стены с приличной скоростью выскочила пехотная колонна и понеслась по дороге в распахнутые настежь ворота.

Тяжелее всего было добраться незамеченными. Идти обходными путями — далеко не лучший из методов. Важнее скорость, позволяющая упасть на голову внезапно. Все равно, нескольких сотен человек от чужого взора не спрятать. Поэтому конница шла впереди, перехватывая слишком быстрых. Наверняка под это дело попали совершенно невинные, но война есть война. На ней посторонние частенько страдают. Если уж не убили, то лошадь или мула обязательно отобрали. Пусть скажут спасибо, что деревень не жгли и местных воинов не трогали. Фактически их предупреждали сидеть тихо, обещая в ином случае вернуться и не пожалеть.

Через четверть часа любое сопротивление в Йамтаре, помимо каменного особняка знаменосца Бжатапу, было подавлено. Действовали предельно жестко, убивая каждого, взявшегося за оружие. Мирных жителей и сдающихся не трогали. Они тоже знали, как себя правильно вести, и особых эксцессов не наблюдалось. Даже в дома не врывались, норовя поживиться. Приказ был четким, бойцы уже усвоили, что нарушать его нельзя, включая людей Шенапти. Тем более что он со своей стороны пообещал сурово обойтись с любым, без позволения прежде окончания штурма занявшимся развлечениями. Какой смысл нам самих себя грабить?

В окруженный оградой в полтора человеческих роста из валунов дом мои парни полезли как муравьи. Какие там ворота или лестницы! Подставляется спина или поднимают на щите, и дальше уже не требуется особая помощь. Это все же не замок с башнями и площадкой поверху, а обычный забор. Немногочисленную охрану, уже нечто почуявшую и приготовившуюся, частично перебили, а частично оттеснили внутрь. И тут положение несколько изменилось. Наше количество уже особой роли не играло в узких коридорах и на лестницах. Строя тоже не существовало, и здешние воины практически всегда превосходили в мастерстве фехтования привыкших драться строем бойцов. В общей свалке мы несли потери, и немалые. В какой-то момент впереди не осталось других людей.

На меня налетел человек с диким воплем и ударил с разбегу сразу двумя руками. В одной сабля, во второй кинжал. Первую я отбил с немалым трудом, от второго едва успел уклониться, сознавая, что нарвался на обоерукого, и это запросто может плохо закончиться. Совсем иной, непривычный стиль. Попытался ответно зацепить, но куда там. Его атаки следовали одна за другой с молниеносной быстротой. В грудь, в горло, в бедро, в живот, в щеку, в живот, в висок… Я только пятился, даже не пытаясь перейти в наступление. Стараясь остановить, рубанул попеременно справа и слева, крест-накрест, и в последний момент сфинтил в руку. Острие полоснуло по предплечью, оставляя кровавую линию. Он неловко дернулся, парируя очередной выпад, и получил пинок в колено. Самое время заканчивать, я, торжествуя, замахнулся. И тут он пошатнулся, глаза выпучились, изо рта потекла кровь — и опустился на колени, роняя оружие. За его спиной с возмущенным видом стоял Мортен, держа в руке окровавленный клинок.

— Учишь тебя, учишь, — недовольным тоном заявил, — где должен находиться командир, а ты куда лезешь?

Я молча кивнул, демонстрируя признательность. Обниматься со слезами счастья или возмущаться вмешательством не принято. Тут не дуэль, и все правильно. Сегодня тебе помогли, завтра ты спасешь ему жизнь. Он же не мимо проходил случайно. Тоже в общем веселье участвует. Но мысленно зафиксировал: нужно подарить бочонок лучшего выдержанного виньяка. Свою жизнь и здоровье я ценю, и в данном отношении старый вояка абсолютно прав.

Уже не торопясь мы пошли следом за умчавшимися вперед бойцами, переступая через трупы и не особо обходя лужи крови. Сохранить чистой обувь никому не удастся. В воздухе стоял острый запах крови, пота, испражнений и еще чего-то малоприятного. На больничные запахи не особо похоже, скорее на бойню. Стонут раненые, ползает человек, собирая выпущенные кишки. С такими ранениями не живут, только промучается дополнительный срок. Ничуть не удивился, когда Мортен мимоходом приколол его. Все равно не наш, чего волноваться.

В конце концов обнаружились покои семьи Бжатапу. На этот раз великого сражения не состоялось. Нашелся кто-то умнее меня или просто своевременно примчались арбалетчики. Два десятка человек просто расстреляли не приближаясь.

— Хозяйка? — спросил я, показав на тело притащенному слуге.

— Да, господин, — трясясь от ужаса, согласился он. — Сын и дочь тоже, — тыча в сторону покойников. — Ее братья.

Не иначе, разинули рот на наследство и примчались править, пока сын знаменосца не подрастет. Сыграли и проиграли.

— Бжатапов вынести и положить у входа, чтобы все видели, — приказал я. — Этот пусть идет.

— Будь благословен, господин, — кричал со слезами слуга, вылетая от пинка наружу из помещения.

Он что думал, зарежу? Зачем? Люди — важный ресурс, и так глупо избавляться от налогоплательщиков не требуется. Правда, нынешних держать в обслуге не стану. Кто его знает, может, преданные до безобразия прежним хозяевам и отравы крысиной в еду подсыплют. Сейчас некогда разбираться подробно с убеждениями.