Оксана Глазнева - Черная царевна

Когда она заберет свои слова обратно? Через месяц? Через год? Что он будет делать?

А если не заберет? Если останется верна своему слову, как верен ему он?

Роджеру нравилась тишина и невозмутимость маяка. В его мире ничего не происходило внезапно, все было подчинено правилам и распорядку. Он любил привычное и известное, и его совсем не радовало новое ощущение в груди: до боли вжимаясь в железные обручи, там билось сердце.

В Морин-Денизе начался последний месяц весны.

Цвела сирень на проспектах города и вишневые сады в Слободе. Дни стояли жаркие, ночи — теплые, проснулись пчелы. Надя убрала в сундук под кроватью плащ и калоши, заплела в косы новые ленты.

Все книги по магии, которые она смогла найти в доме госпожи Ван Варенберг — позолоченные и показушные, — уже были прочитаны. Там были основы и множество цитат, призванных показать обилие магических дисциплин, но не хватало по-настоящему полезных сведений. Морин-Дениз был одним из трех прибрежных городов, где король Веит открыл публичную библиотеку, но, чтобы посещать ее, нужно было быть подданным одного из городов Побережья, так что первый визит Нади в библиотеку закончился ничем.

Потребовалась еще неделя, чтобы набраться смелости и попросить госпожу Ван Варенберг о рекомендации.

Прошение и рекомендательное письмо Надя отнесла в Городскую канцелярию Морин-Дениза. Спустя десять дней ее вызвали для беседы. Комиссия из трех человек — двое мужчин и женщина — долго изучали письмо, дотошно выспрашивали о семье и ничего не обещали. Домой Надя вернулась измученной. Ей никогда еще не приходилось так много врать. Если бы она знала, что это будет так сложно, то даже не пыталась бы пробиться в эту дурацкую публичную библиотеку, но отступать было поздно.

Ответ пришел через неделю. Наде разрешили посещать библиотеку под ответственность поручителя, оставляя денежный залог.

Публичная библиотека Морин-Дениза оказалась трехэтажным зданием в нескольких кварталах от порта, на перекрестке улицы Ирисов и Бродяжьего переулка.

На первом этаже за столом библиотекаря царевну встретила суровая дама из комиссии.

— Даже не думай что-то стянуть!

Надя покорно кивнула и отдала ей залог.

Из вестибюля царевна по лестнице поднялась на второй этаж и попала в разветвляющийся коридор с золочеными алфавитными указателями с обеих сторон. Тома по истории, математике, физике и медицине…

Библиотека привела Надю в восторг.

Леший запрещал рубить деревья в центральной части континента. Их приходилось валить на севере, оттуда по рекам сплавлять на юг, и уже здесь превращать в мебель, лодки и бумагу. Такое долгое и сложное производство не могло быть дешевым. Вот и книги были дорогим удовольствием, доступным лишь для знати.

Надя нашла несколько интересных работ по ботанике Побережья и островов и на несколько часов просто выпала из времени. За чтением книг ее застала архивариус. Бесцеремонно подняла со стола книгу, которую царевна читала, удивленно подняла брови, увидев руководство по разведению роз, но ничего не сказала. Надя решила, что ей пора уходить.

В следующие две недели, преодолевая жажду деятельности, царевна намеренно не читала ничего кроме ботаники.

Она опасалась, что книг по колдовству здесь не будет, но ошиблась. Они стояли на полках посреди читальных залов. В золоченых обложках, украшенные, как шкатулки богатых господ. Трогать их Надя боялась. В конце зала с точными науками была небольшая деревянная лестница на четыре ступени. Двери были плотно прикрыты, но не заперты.

Надя несколько дней посматривала на эту дверь, пока решилась заглянуть за нее. Комната за дверью была в два раза меньше читального зала и лишена украшений. Простые деревянные панели на стенах, высокие пыльные стеллажи со стопками книг. Книги лежали как попало, многие были перевязаны по несколько штук бечевкой.

Здесь были книги слишком особенные, чтобы найти читателей, вроде «Методика выведения мопсов в лесных городах». Были книги, ждущие ремонта, с потрепанными обложками и выпавшими листами. Были книги, совсем не поддающиеся ремонту, с потерянными навсегда страницами. Книги по магии Надя угадала сразу — от них покалывало кончики пальцев.

Царевна подошла к одной из связанных стопок, стоящих прямо на полу, присела на корточки и погладила верхнюю из книг, открыла.

Слова в этих книгах были другие. Написанные на аринском и на гроенском, на кало и на сканском наречии, которое она лишь угадывала по вензелям и завитушкам. И другие… Языки, которые она угадать не могла, языки давно потерянных континентов и мертвых народов. Эти слова были верткие, все в зазубринах и в вензелях. Чтобы поймать ускользающий смысл, тайное значение, спрятанное между строк, нужно было постараться.

Она пыталась изо всех сил. Царевна приходила сюда день за днем, с трудом отрывая взгляд от пожелтевших страниц, забывая счет времени, засиживаясь в библиотеке, пока не раздавались на лестнице шаги архивариуса. Перед работой, после нее, в дни, когда все ходили в храмы, и в единственный выходной. У Нади было ощущение, словно она долго страдала от жажды и наконец нашла желанный колодец.

Магия кружев, подобия и одушевления. Магия крови, магия дыхания, магия слова и магия жестов.

Вновь и вновь она спотыкалась о перекрестные ссылки, заходила в тупик, угадывала по смыслу или оставляла в голове белые пятна и шла дальше, надеясь, что со временем смысл откроется сам. От этих колючих фолиантов ее знобило, стучали зубы, а ладони наоборот горели, но настоящее волшебство не давалось. Книжная пыль начинала искриться, вспыхивали от разогретых ладоней страницы, но на этом чародейство заканчивалось.

Но Надя не сдавалась. Умение учиться было единственным, приобретенным за годы сидения в башне.

Она зазубривала положение пальцев, разучивая заклинания плетения, как игру на гитаре, как вязание кружев. Запоминала лишенные рифм и ритма тексты заклинаний. Ритуалы. Амулеты. Имена вещей. Научилась любить горький напиток с островов. Началось лето, а магия не давалась.

Надя почти отчаялась, но не сдалась. Учила в надежде, что со временем эти знания пригодятся, чтобы исполнить пророчество. Но пока ее усилия ничего не стоили, потому что ключа, отпирающего закрытое в ней волшебство, она не имела.

Будевина привезли домой умирать.

В полдень привычно рыдали над городом колокола. Надя и госпожа Алид продолжали работать, не поднимая взглядов от бумаг. Обедали в столовой, ни о чем не разговаривали, потому что рабочие вопросы обсуждали в библиотеке.

Полин и Анук убрали со стола, подали кофе, когда у ворот остановился катафалк.

Сначала Надя даже не испугалась. Люди вокруг в одно мгновение пришли в движение. Слуги, госпожа, санитары из госпиталя и кучер, все ускорились, быстро двигались, быстро говорили, занесли в дом носилки, пропитанные кровью. Человек на них, бледный и неподвижный, был похож на восковую куклу.