Владимир Ильин - Напряжение 4

Дополнением к этому шли часы с платиновым браслетом и швейцарским механизмом, платиновые же запонки, а еще крикливый и неопрятный перстень со слишком большим камнем.

- Спасибо, у меня свой, - спохватившись, переложил я из своего костюма мешочек с перстнями, который прибыл на днях из дома.

Для сватовства готовили, но и тут, для солидности, пойдут. Выудил из него самый первый, с клеймом Самойловых и показал сопровождающему.

Своего герба им не полагалось, но несколько завитков на черненном металле были хорошо известны в узких кругах.

- Вы им родственник? - внимательно рассмотрев клеймо и вроде даже озадачившись, уточнил референт.

- Приемный сын.

- Пожалуй, так будет даже лучше, - кивнул референт. - А на остальных?

- Остальные для украшения, - пожал я плечами. - Показать?

- Не имеет значения, пойдет и так, - отмахнулся старик. - За старую одежду и ваш телефон не беспокойтесь, мы отправим их курьером к вам домой. Все что на вас - это подарок клана, - улыбнулся он обаятельно.

- Спасибо, - кивнул я, довольно равнодушно относясь к местным порядкам. - Только папку с документами мою оставьте. Там важные распечатки.

- Безусловно, очень важные, - показалось, или он ухмыльнулся? - Теперь возьмите меня за левую ладонь... Вот так... Посильнее, не бойтесь.

Рука референта была сухой и горячеватой, а множество перстней с прозрачными крупными камнями укололи кожу острыми гранями.

- Поклянитесь, что не таите против князя Панкратова Михаила Викентьевича зла явного или не явного, прямого или затаенного, не несете беду ему опосредованную али сокрытую с собой, внутри себя или на коже своей. - Произнес он и внимательно посмотрел на мою руку поверх своей.

- Клянусь, - легко ответил я.

- Поклянитесь, что не желаете смерти, мора, глада али разрушения великому роду Панкратовых.

Я подтвердил, внимательно прислушиваясь к собственной руке. Вроде, никаких изменений - но и зла я клану вовсе не желал.

С другой стороны, кидаться на князя - действующего виртуоза - надо быть сумасшедшим, не желающим жить. Либо иметь очень вескую причину и основательную подготовку. Никто, в общем-то, не бессмертен.

- Идемте, я провожу вас в приемную, - удовлетворился моими ответами референт и вновь указал по коридору в сторону лифта. - В назначенное время вас примут.

- Документы проверять не будете? - Указал я на папку, которую никакими сканнерами не просветили.

Зачем-то они же меняют одежду? Значит, боятся отравляющих веществ или контактного яда - а тут целая папка не просмотренная.

- Ах, оставьте. - Махнул он рукой. - Вы прошли через шесть или семь охранных рамок, давно бы выявили. Нет причин для беспокойства. К тому же, если эти распечатки так важны и только для взгляда Михаила Викентьевича...

- Именно так.

- Вот видите. Тем более. - иронично глянул референт и зашагал впереди. - Давайте поторопимся. У нас еще есть время, но вдруг сложится так, что князь освободится раньше? - Разумно отметил он.

Княжеская приемная больше напоминала огромный зал, в дальнем уголке которого приткнулся стол секретаря и чуть поодаль - единственный мягкий диван на две, максимум три персоны. К тому же - уже занятый человеком. Словом, чтобы просто дойти до секретаря, пришлось совершить около трех сотен шагов по мрамору, собиравшемуся под ногами в какое-то громадное батальное полотно, непонятное с роста человека. Над головами ярко сияли золоченые люстры, каскадами спускающиеся с высокого потолка - и это при огромном, во всю стену, панорамном окне напротив входа с видом на центр Москвы и Кремль. Очень грандиозно и немного подавляюще, с точки зрения обычного человека. Я же довольно быстро прикинул, сколько на все это нужно динамита и успокоился.

- Григорий Андреевич, ну когда уже меня примут? - Стоило подойти ближе, поинтересовался с диванчика ожидавший там господин.

По внешности - характерно утомленной и чуть помятой - давно уже ожидавший.

Господин был одет в коричневую жилетку, белую рубашку в клетку с узким лезвием галстука и обычные, чуть широковатые и коротковатые черные брюки, из под которых выглядывали лакированные туфли и белые носки. Сам господин был сильно в возрасте, с небольшим брюшком и слегка лысоват, с зачесом седых волос набок. Смотрел он на нас через массивные очки с простыми стеклами - которые, в общем-то, вряд ли ему были нужны и точно не украшали лицо. Но к которым он наверняка привык. К груди, обеими руками, господин прижимал портфель из коричневой кожи, явно плотно наполненный документами - даже ремешки, обхватывающие сверху, были с трудом застегнуты на последнее деление.

Общее впечатление - странноватое, особенно с учетом места, где мы находились. Похож на просителя, но во взгляде - упрямство и огонь. Достаток в одежде перечеркивается некой помятостью и нескладностью, из-за которой жилет и рубашка выпирают складкой у плеч и живота. И определенно - не ведаю, какой тут дресс-код, но одеяние ему не подбирали. Или же попросту постеснялись такое предлагать, исходя из статуса и положения гостя.

- Аркадий Алексеевич, у вас время на два часа дня, - словно легонько укорил его референт.

- Да, но вы обещали поспособствовать!

- Не получается, - харизматично улыбнувшись, чуть развел руками старик. - Знакомьтесь, пожалуйста - Максим Самойлов, из мещан. Ему назначено на час.

Господин неприязненно покосился, словно это время назначил я сам, и во вред ему.

- Колобов, Аркадий Алексеевич, - протянул он руку, чуть согнув пальцы.

На загорелой руке отчетливо была видна белая полоса вокруг указательного пальца - словно еще недавно на нем был перстень, но теперь его нет. Золотая полоска обручального кольца, впрочем, присутствовала.

Поиздержались? И Колобовы - что-то знакомое, но точно не припомню. По ощущениям - юг, но туда ходят составы с топливом, а обратно - с зерном, так что мне не сильно интересно. Формат вагонов уж больно специфичен, под мои нужды не подходит - ни танк не поставить, ни САУ.

Я подхватил его ладонь и обозначил осторожное рукопожатие. Все-таки, еще час тут сидеть минимум, и уж лучше не нагнетать обстановку.

- Господа, я вас оставлю на какое-то время. Прошу простить, дела клана, - референт изобразил виноватую мину, легонько поклонился и отправился по залу к выходу.

А буквально через минуту со своего места поднялся секретарь и тоже заспешил с бумагами из приемной, и мы остались в огромном зале одни. Коротая время, встал с дивана и сделал шаг к панорамному окну - сверху что-то недовольно прорычало, а окно немедленно закрыла металлическая створка.

- Не мельтешите, юноша, - попросил со своего места Колобов. - Иначе охрана подумает, что вы передаете сигналы сообщникам.

Я недоуменно качнул плечами и вернулся на свое место, под звук вновь открывающейся створки. Глянул на циферблат - целый час времени, без малого, впереди. Нерациональная трата времени, откровенно говоря - но пусть так.