Галина Гончарова - Зеркало отчаяния [СИ]

Матильда честно извинялась. Утром, днем и даже вечером.

Но… детей ведь именно так и делают! Хотя необязательно в такой позе, можно и в другой…

Мария-Элена злилась и ругалась. В интернете можно было найти, что угодно, но не стоило начинать с порнографии. Или стоило?

Нет. Не стоило. Но оказалось очень познавательно.

Мария-Элена Домбрийская

Ровена с интересом наблюдала за своей работодательницей. И… то ли она дура, то ли с герцогессой что-то неладное? Она никак не могла понять, что происходит.

Сидит Мария-Элена себе в карете, поджав ноги на сиденье, вяжет странным приспособлением нечто кружевное, вся в своих мыслях… Последнее и неплохо, Ровена ненавидела болтать попусту, но когда тебе нечем заняться, начинаешь следить за человеком.

Иногда губы Марии-Элены начинали шевелиться, словно она разговаривала сама с собой. Ровена не понимала ни слова, читать по губам она не умела, но попыталась подловить герцогессу. И когда та в очередной раз зашевелила губами, поинтересовалась.

– Ваша светлость?

– Лицевая, шестая… что?

– Мне показалось? Ваша светлость, вы не ко мне обращались?

– Нет. Я петли считала, – отмахнулась Малена и опять ушла в свое занятие.

И с петлями тоже было странно.

Руки Марии-Элены действовали по-разному. Когда она вязала свое рукоделие, пальцы двигались неуверенно, медленно, словно бы по подсказке. Когда ликвидировалась ошибка и нить распускалась, руки буквально мелькали над кружевом.

И движения были разные.

То плавные и медленные, то быстрые и резкие…

Два разных человека? Но так же не бывает…

Спрашивать Ровена в любом случае не собиралась. Тем более, что ей была подарена большая кружевная шаль серого цвета. Красиво…

Карета медленно ехала уже по землям Домбрии. И по совету Матильды, Малена начала делать остановки в деревнях. Осматривала поселок, беседовала со старостой, покупала всякие мелочи, вроде хлеба, сыра, молока – когда в отряде куча мужиков, они все сожрут.

Девушки строго следили, чтобы все покупалось, а не «дарилось безвозмездно», но и так произошел неприятный случай.

Деревенька называлась «Яблочница», и яблонь тут было видимо-невидимо. Плоды сушили, варили варенье, гнали сидр, вот кальвадос тут еще не освоили. Матильда пообещала подруге найти рецепт, но пока еще время пройдет…

А вот пирог с яблоками оказался выше всяких похвал. И легкое яблочное вино, и варенье…

Девушкам хотелось все попробовать, узнать рецепт, купить кое-что…

Когда раздался крик, Матильда насторожилась первой. Уж за ней – Ровена и Малена.

Развернулся в ту сторону Дорак, но сделать ничего не успел. Из-за сарая вылетел солдат, а за ним, потрясая вилами, гналась тетка необъятных размеров.

Сначала никто не понял, что происходит. Солдаты просто автоматически, по привычке, ощетинились саблями на тетку, но та и не подумала дрогнуть.

– Что ж это деется-то?! Охальники!!!

Мотя встряхнула подругу.

– А ну рысью! Ты тут герцогесса! Не дай бог, Дорак все сам решит, потом не расхлебаешь!

– Но я…

– Я подскажу! Не теряйся!

Мария-Элена отбросила серую шаль и медленно вышла из дома.

Она и сама не знала, но выглядела девушка в этот миг по-королевски. Солнце окружило золотым ореолом ее голову, словно короновало на трон, величественная осанка, неспешные движения и роскошное платье дополнили картину, да и Мотя внутри не давала расслабиться.

– Рукой, вот так, спокойнее. А теперь – голос.

– Я – герцогесса Домбрийская. Что здесь происходит?!

Ровена на всякий случай держалась сзади. Мало ли…

Но нападать никто не собирался, вместо этого тетка отбросила вилы в сторону – и почти упала в ноги герцогессе.

– Что ж это деется-то, ваша светлость?!

– Что именно? – Малена трепетала, как заячий хвост, но Матильда не давала ей расслабиться. Ишь ты, рассиропилась. Выясняй! – Рассказывайте!

Ну что бы новое?

Увидел солдат красивую девушку, спросил попить, да и прижал ее в углу. Девушка отбиваться, солдат, видимо, распалился, платье рвать начал, тут мать вошла, да и приветила насильника, чем под руку попало.

– А это пострадавшая… Ага.

Матильда и Малена вместе созерцали симпатичную крестьянку. Действительно, мог солдатик и повестись. Фигурка точеная, личико очень симпатичное, копна каштановых кудрей… правда, волосы сейчас стоят дыбом, да и личико заплаканное, но все равно вид приятный. И округлости все на месте…

– Если она его не завлекала? – засомневалась Малена.

– Не думаю.

– Почему?

– Малечка, а ты на ее руки посмотри?

Действительно. Руки у девушки были вполне себе крестьянские – загорелые и натруженные. И на этой загорелой коже отчетливо проступали пятна синяков. Словно кто-то удерживал ее в жестокой хватке.

– И платье…

Платье, действительно, было порвано, но только на груди. Видимо, сильнее не успел. Мать не дала.

– Ваша светлость, – кашлянул над ухом Дорак.

Матильда, сейчас именно она, развернулась – и пригвоздила капитана взглядом.

– Вы что-то хотите сказать, любезнейший?

Эх, не слышала этого голоса бабушка Майя. А услышала бы – порадовалась. Не пропала генетика! Ее кровь, ее выучка…

Дорак аж вздрогнул. Но уже не так сильно.

– Вы бы вернулись в дом? Ни к чему вам эти дрязги…

– Вы хотите сказать, капитан, что командуете отрядом насильников? И предлагаете мне закрыть на это глаза? Замечательно…

Дорак смутился.

– Ну… не было ж ничего.

– Потому что солдата прогнали. А если бы нет?

– В таком случае он разложил бы девушку, где придется, – голос Ровены почему-то был исполнен сдержанной ярости. – И пошел бы дальше. А на ней уже вряд ли кто-то женится. Будет там ребенок, не будет – дело другое, но муж бы ее всю жизнь попрекал.

Малена прищурилась.

– Может, стоит женить слишком горячего парня?

От такой перспективы побледнела даже тетка. И едва не взвыла. Матильда поняла, что тут точно все было не по согласию, и пригляделась к солдату.

Стоит, умник, штаны поддерживает, Завязать не успел толком, когда в тебя вилами тычут, не до того. И парень-то вроде не самый страшный, фигуристый, с выправкой, достаточно симпатичный, а поди ж ты…

– Женить не будем, – вынесла вердикт герцогесса. – Надо бы выпороть, к примеру, плетей пятьдесят, но тогда он в седле держаться не сможет. Всех задержит. Сделаем проще. Сколько составляет месячное жалование солдата?

– Две серебряных монеты в неделю, ваша светлость, – отчитался Дорак.

– Заплатите этой женщине три монеты золотом. Здесь. При мне, – отчеканила Малена. – Солдат…

– Варьен.

– Солдат Варьен, из вашего жалования будет удерживаться ровно половина. Пока не отработаете долг. Не захотите работать – пятьдесят плетей – и на все четыре стороны. Я жду?