Галина Гончарова - Зеркало отчаяния [СИ]

– Замечательный рецепт.

– Ага… Дальше, сам понимаешь, он ночевать остался… но так, на пару раз. Я все понимала, я ж его на десять лет старше. Ничего серьезного нам не светило, но вспомнить и сейчас приятно.

– Поняла?

– Тильда, он ведь помог. И ей, и Дине…

– За что с ним расплатились натурой. Хочешь такое же? На пару ночей?

– Нет!

– На нет – и спроса нет. Слушай дальше…

– С Лерой понятно. А Женя?

– Влюбилась. Тошка и решил, что проще ее на работу взять, чем отбиваться. С тех пор надеемся, что у нее это пройдет. Но не проходит.

– И не лечится.

– Примерно так.

– Нина, открой мне страшную тайну. Неужели шеф и с Сергеем тоже спал? Тенденция, однако…

Женщина едва не подавилась печеньем.

– Уффф! Н-нет! Кха! Тошка в этом плане четкий гетеро. Хоть и говорит, что все надо попробовать, но не до такой степени.

– Жаль…

Нина подавилась второй раз.

– П-почему? Кха!

– Шеф-гомосексуалист – мечта любой секретарши, – абсолютно серьезным тоном поведала Матильда. – И не пристает, и косметикой поделиться может. Тут главное с ним на одного и того же парня глаз не положить.

– Я кому сказал – не сплетничать на работе?

Антон стоял в дверях злой, как шершень. И по всему выходило, что последнюю фразу он слышал. А до того?

Матильда пожала плечами.

– Извините, шеф. Я просто рассказала о своем идеале работодателя. Но если вы будете регулярно выплачивать премию – я закрою глаза на эти недостатки.

– Я за кофе забежала, – Нина сделала невинные глазки. – Тоша, ты же знаешь, я жить без него не могу.

Воистину, наглость – второе счастье. Антон выдохнул, и уже вполне спокойно уточнил:

– Значит, не приставать – и косметика?

Матильда невинно кивнула.

– Извините, шеф. Но девушки должны иногда мечтать…

– Не приставать – обещаю. А с косметикой сложнее. Но вон там, в шкафу, от ремонта краска осталась. Пользуйтесь, не стесняйтесь.

– Благодарю вас, о великий, – поддержала игру Матильда. – Вы так щедры!

– Мудры, добры и великолепны, – Нина улыбалась вовсю.

Малена млела. Антон махнул рукой на нахалок. Инцидент был исчерпан.

Его величество Риний VI Эларский, Элар, Ларейя

– Проходи, Лера, садись.

Ее высочество Дилера Эларская присела перед отцом в почтительном реверансе, и послушно опустилась в кресло.

Риний проследил взглядом за любимым дитятком, и вздохнул.

Да…

Дитятко.

Любимое.

И ничего этот факт не меняет. Ни нескладности, ни неуклюжести – ничего. И винить в этом некого.

Короли редко женятся по любви, Риний исключением не стал. Женился достаточно рано, на женщине, которая была выгодна. Ее величество Вивиан, в девичестве Салейнская, была из достаточно знатного и богатого клана.

Элар – страна купцов. Так было, так будет, так остается, и это неплохо. Клан Салейнских был не настолько знатен, чтобы стоять рядом с троном, зато им принадлежало (и сейчас принадлежит) примерно двадцать процентов всех кораблей Элара. Это много. Это очень много…

Родители Вивиан согласились на королевское предложение с радостью. Но…

Девушка была откровенно некрасива.

Темные волосы непонятного оттенка, сухопарая фигура, которую одень в штаны – и от мужика не отличишь, да и зубы великоваты.

Дилера взяла от матери все эти не слишком приятные черты и добавила еще подбородок от отца. И бородавку.

Понятное дело, придворные крутились рядом, все же принцесса, но Дилера была еще и умна. Не в кого ей было дурочкой рождаться. И она прекрасно понимала, что восхищаются не ей. Восхищаются тем, что она может дать.

Властью, близостью к трону, состоянием…

– У нас будет серьезный разговор.

– Я вас слушаю, отец.

– Я договорился о твоем браке.

Дилера прикусила нижнюю губу, что ее не украсило. Подбородок выдался вперед еще больше, зубы стали уж вовсе лошадиными…

– Ваше величество?

– Лера…

– Хорошо. Кто он?

– Сын его величества Остеона. Принц Аллодии, Найджел.

Дилера вздохнула.

– Почему?

– Нам нужен союз. Если все получится – мы степь придавим за пару поколений.

– Я… какой он?

Риний со вздохом протянул дочери миниатюру, с которой улыбался светловолосый красавец. Правда, подбородок у него был мягким и безвольным, но художник умело замаскировал этот недостаток. Лера взяла ее в руки, повертела…

– Отец, это жестоко.

Риний понял ее без перевода. Действительно, красавец и дурнушка, иначе не скажешь.

– Лера, я понимаю. Но выбора у нас нет.

– Я… он ведь меня никогда не полюбит.

– Лера…

На этот раз в голосе короля звучала укоризна. Полюбит, плюнет, поцелует… что за простонародные гадания? И так ясно, что союзы между королями заключаются для выгоды государства. А любовь…

Оставим эти пошлости для простонародья.

– Он слишком хорош для меня.

– Зато ты у меня умная. Не мешай мужу жить, как ему нравится, и он не станет мешать тебе. Поняла?

– Д-да.

– Вот и отлично. Завтра начнем готовить приданое, а через месяц-другой отправишься в Аллодию.

– Да, отец. Разрешите мне удалиться?

– Иди, Лера. И подумай, что ты станешь королевой.

Девушка сделала реверанс и вышла из комнаты. Прошла по дворцу, небрежным кивком ответила на поклоны придворных, дошла до своей спальни, заперлась в ней…

И только там позволила себе разрыдаться.

Ах, почему жизнь так жестока?

Так несправедлива?

И так больно бьет тебя?

Да, он принц, а ты принцесса, но он – красавец. А ты…

Ты – страшилка. Чучело. Чалая лошадь, как тебя называют, хоть и оглядываясь, чтобы никто не услышал. А душа… а кто ее видит?

И никому нет дела до того, что ты влюблена в златокудрого красавца. Влюблена горько и беспомощно, отчаянно и безнадежно. Да-да, именно так.

Он будет улыбаться, он женится, даже ляжет с женой в одну постель и будет делать ей детей, но никогда! Никогда ее не полюбит!

Будет заводить себе любовниц, и каждый раз, когда Лера будет видеть их, каждый раз в ее сердце будут впиваться иголки. А ему… что ему? Видит небо, проще было бы выйти замуж без любви. Не так больно. Не так…

Слезы текли по длинному носу, капали на подушку.

Корона… ах, этот терновый венец. И не снимешь, не откажешься…

Мария-Элена Домбрийская

К концу подходит все. И путешествие в том числе.

Долго ли, коротко, но карета, сопровождаемая наемниками, остановилась у ворот Донэра, а потом и въехала внутрь.

– Нескромный домишко , – присвистнула Матильда.

И было от чего. Донэр был настоящим средневековым замком в полном смысле этого слова. Ров, правда, пересох и пришел в запустение, но все остальное было великолепно и внушало почтение.

Первое кольцо высоких стен. Ворота, которые даже отсюда казались неприступными.