Александр Балабаш - Александр Македонский (история жизни и смерти)

— Какое замечательное совпадение. — промолвила она наконец, — Ты ведь знаешь, что на гербе Саррасы изображен дракон. Но если нижняя часть герба рассказывает о прошлом, то верхняя посвящена будущему. Этот герб дал городу Маливан. Но никто не знает почему он изобразил на гербе дракона. Возможно это связанно с тем, что дракон спасет Саррасу от врагов. Ведь ты выиграл войну и спас город. Как ты думаешь?

— Возможно. Я не знаю. — сказал Александр, — Но если это и так, то значит и верхняя часть герба уже стала прошлым. Вряд ли я еще когда нибудь приму деятельное участие в Македонских делах.

— Кто знает, будущее так непредсказуемо.

— Ты говоришь точь-в-точь как мой друг Альдаон.

Зарина положила ладонь ему на плечо. — Ты даже не представляешь себе, как мне больно, когда ты говоришь этим холодным тоном, — сказала она. — Впрочем, я сама в этом виновата. Но и ты должен меня понять. Прошло два года, и за это время я чего только не передумала и не перечувствовала.

Он накрыл ее ладонь своею, улыбнулся: — А ты превращаешься в лисицу?

Она улыбнулась в ответ: — Иногда. За это меня считают колдуньей.

— И дарят цветы.

— Не знаю, прав ли Удивительный Енот, но из животных мне всегда нравились лисицы. Умные, осторожные, неуловимые. Может быть мои предки были лисицами?

— Есть и другая теория. Правда она рассказана врагом.

— Белкой?

— Да, Ушей. Я говорил тебе о нем. Он утверждает, что люди в древности поклоняясь животным, научились с помощью магии превращаться в них.

— Эта теория нравиться мне больше, хоть и исходит от того, кого я ненавижу и боюсь. Я и сама превращаюсь в лисицу похожим способом. Мне не нужны никакие препараты. Немного воображения, чуть чуть силы воли, капельку времени для погружения в себя — и вот я лисица. Ну не так просто конечно, — она рассмеялась.

Всего лишь через мгновенье на скамейке стояла рыжая лисичка. Зверек смотрел на Александра, бусинки его глаз блестели. Казалось лисичка улыбается чуть плутоватой улыбкой, наблюдая за человеком.

— Ты можешь говорить? — спросил Александр.

Лиса мотнула головой из стороны в сторону.

— Можно тебя погладить?

Лиса наклонила голову и словно собака ткнулась носом ему в бок. Он провел рукой по мягкой шерсти и услышал слабое урчание.

Может быть ты превратишь в лиса и меня. Тогда у нас все получиться. — предложил он.

— Ну, во-первых, — сказала Зарина, снова, в мгновенье ока, становясь сама собой, — Я не могу ни кого ни во что превратить. Ты плохо учился в Школе, и поэтому у тебя извращенные представления о магии. А во-вторых, наверное, нам стоит совершить еще одну попытку. Ты так ласково меня гладил, — сказала она с лукавой улыбкой. — Что теперь я даже и не знаю, как мне поступить.

— Зато я знаю, — сказал Александр.

Он коснулся пальцами ее щеки и провел вниз по обнаженной шее: — Правда похоже?

— Да, — сказала она и прижалась щекой к его плечу.

Они сидели на скамейке и целовались, как школьники. И поцелуи их были то нежными, то страстными. Наблюдающий за ними молодой офицер, безнадежно и горько влюбленный, кусал губы и теребил листья яблони, не замечая, что трава у его ног уже вся покрылась их скомканными лоскутками. Впрочем, досмотреть сцену до конца у него не хватило сил, и вскоре он бесшумно отступил в глубь зарослей, перелез через ограду, сел на коня и ускакал с места событий.

Впрочем, он потерял немного, ибо через короткое время Зарина и Александр встали со скамейки и, оставив беседку, ушли в дом. Они не покидали спальни весь день, и объявились лишь к ужину. Весь тот вечер улыбка не покидала их губ, а в глазах светилась грусть, ибо Зарина приняла решение.

В ту же ночь Александр покинул замок. Он не стал дожидаться утра, а Зарина не стала его уговаривать. На прощанье она подарила ему настойку собственного изготовления.

— Здесь собрано лучшее, что дает человеку силы, снимает усталость и прогоняет отчаяние. — сказала она, — Даже если рана твоя будет опасной, лекарство поможет справиться с болью и ускорит выздоровление. Сердце мое снова наполняется тоской, но так будет лучше. Я буду растить твою дочь и вспоминать о тебе с любовью. Теперь прощай.

Александр ничего не ответил, в его душе начиналась зима. Он поцеловал ее руку, спустился бегом по ступенькам лестницы, вскочил на лошадь и погнал ее галопом к воротам замка. Разбуженный привратник ворчал и долго возился, отпирая засовы. Лошадь Александра, прекрасно чувствуя настроение седока, била копытами по земле и танцевала в нетерпении.

Зарина вернулась в свою спальню, где чуть позже ее навестила тетушка, а потом Анис. И та, и другая застали ее плачущей, и попытались утешить, каждая на свой лад. И вскоре Зарина почувствовала, как к ней приходит облегчение. Словно лечебная мазь, наложенная на рану, жгущая и исцеляющая одновременно.

В тот день Александр лишился части своего сердца. Вероятно, он и сам не осознавал, что с этого момента его жизнь повернула вспять. До сих пор знавший лишь успех, он впервые потерял что то необыкновенно важное. И если правда, что наши души излучают сияние, то без сомнения его душа в этот вечер лишилась части своего света.

Всю ночь он скакал по дороге на юг прочь от замка, прочь от болот и лишь под утро, когда усталость одолела его лошадь, он сделал привал в степи и ненадолго уснул. Проснувшись в полдень он снова пустился в путь, обходя заставы, сворачивая в сторону при приближении конных патрулей. Изредка давая лошади отдохнуть и поесть высохшей от зноя травы, сам он не чувствовал ни голода, ни жары. Остаток воды в его фляжке и грустные мысли с успехом заменили ему пищу.

Четыре дня занял путь до столицы через степи и леса. Во дворец прибыл совсем иной человек, нежели тот, который всего несколько дней назад покидал ее на летающем корабле. Его щеки ввалились, в одежде застряли сухие соломинки и сосновые иголки, а глаза блестели нездоровым блеском. Лишь теперь, по прошествии некоторого времени, он в полной мере ощутил величину своей потери.

Однако, измотав себя одиноким путешествием и постом, он, достигнув, наконец, дна отчаяния, снова ощутил под ногами твердую почву и обрел опору, чтобы начать новый подъем. Вернувшись вечером в свои апартаменты усталым и изможденным, утром он пришел на верфи подтянутым и посвежевшим. Ибо таково было свойство его души, каждый раз, испытывая поражение, возрождаться вновь. И пока на горизонте оставалась хотя бы одна единственная цель, хотя бы призрачный отблеск надежды, нашему герою не грозило ни отчаяние, ни окончательное падение.

Александр провел на верфи весь день и лишь к вечеру возвратился во дворец, где отужинал вместе с Гидоном. В течении еще пятнадцати дней он оставался в Саррасе. Столько времени требовалось, чтобы постройка яхты, названой «Солнечный Ветер», была окончательно завершена, припасы в дорогу и необходимое снаряжение заняли свое место в трюме, мебель и личные вещи Александра разместились в капитанской каюте.