Кассандра Клэр - Земля, которую я потерял

Затем Хоакин поднес руку Джульетты к губам и поцеловал.

— Я и не подозревал, — выдохнул он, — что Королева Теневого рынка настолько прекрасна.

Алек внезапно осознал, что неправильно оценил ситуацию. Над головой склонившегося Хоакина Джульетта едва слышно потребовала объяснений у Алека, а еще произнесла несколько французских ругательств.

— Сумеречные охотники вечно из кожи вон вылезут, но получат желаемое, — фыркнула Лили.

— Хорошо, рад, что мы проникаемся духом взаимовыручки, — пробормотал Алек и повернулся обратно к толпе. — Это дитя — нефилим, и отныне он находится под защитой Института Нью-Йорка. Хочу отметить, что подобное усыновление — стандартная процедура. Также хочу сказать, что несмотря на коррумпированность главы вашего Института, вы сами пережили ужас неправомочного управления и сохранили свою честь, поэтому вы можете держать Брейкспира здесь до суда. Само собой, я буду часто возвращаться, чтобы завершить усыновление, и наблюдать за происходящим. Мне хотелось бы верить соратникам-сумеречным охотникам. Не подведите меня.

Он не сомневался, что Джем облечет эти слова в еще более красивую оболочку на испанском языке. Он обернулся к Джульетте, которой не без труда удалось освободить руку и сейчас медленно отступающей назад под восхищенным взглядом Хоакина.

— Я должна возвращаться к детям, — пролепетала она, указывая на троих подопечных. Рози застенчиво помахала Алеку.

— А-а, — протянул Хоакин, вложив в единственный слог бездну разочарования, затем он, казалось, заметил, что рядом с детьми больше никого не было. — Сложно вам было одновременно править Теневым рынком и растить детей в одиночку? — спросил он с воспрянувшей надеждой.

— Да уж, и то, и то легкой задачкой не назовешь, — откликнулась Джульетта.

Хоакин просиял.

— Но это же замечательно!

— Что именно? — не поняла девушка.

Но Хоакин уже направлялся к детям, в очевидном стремлении им понравиться. Алек понадеялся про себя, что у парня было много конфет.

Джульетта поинтересовалась:

— Он что, дыма наглотался?

— Скорее всего, — ответил Алек.

— Сумеречные охотники очень настойчивые, — отметила Лили. — Ну просто питбули. Насколько тебя привлекают крайне серьезные романтические отношения?

— Но я даже его имени не знаю, — указала Джульетта на очевидное обстоятельство, украдкой бросая застенчивый взгляд на Хоакина, чье завоевание детских сердец явно продвигалось успешно: он уже посадил мальчишку-колдуна себе на плечи.

— Его зовут Хоакин, — услужливо сообщил Алек. Джульетта улыбнулась.

— Полагаю, мне все же нравятся некоторые из сумеречных охотников. Как всегда, приятно было иметь с тобой дело, Алек Лайтвуд. Спасибо тебе за все.

— Да я ничего особенного и не сделал, — сказал Алек.

Джульетта быстрым шагом направилась к детям, призывая их прекратить донимать Главу Института.

Алек огляделся, замечая, что дым уже уплывает к звездам, а люди на улицах свободно общаются между собой. Он опустил глаза и встретился взглядом с Тессой и Джемом.

— Пора возвращаться домой? — задала ему вопрос Тесса.

Алек закусил губу в нерешительности, но все же кивнул.

— Я отправлю Магнусу сообщение, чтобы он открыл портал.

Существовала официальная процедура усыновления детей Сумеречных охотников, и Алек знал, что ему с Рафаэлем еще не раз придется перемещаться туда и обратно между Буэнос-Айресом и Нью-Йорком, но поездка домой, пусть даже ненадолго, стоила всех беспокойств. Алек хотел, чтобы Рафаэль оказался дома как можно раньше.

А еще он устал и желал спать в своей собственной постели.

— Полагаю, у вас нет идей, как объяснить все произошедшее Магнусу? — поинтересовался он у Джема.

— Думаю, ты найдешь нужные слова, Алек, — заверил его Джем.

— Спасибо, вы мне очень помогли.

Джем улыбнулся.

— Ты же ухитрился найти способ понравиться парнишке, которому вообще никто не нравится. Признателен тебе за помощь, Алек.

Сам парень жалел, что не смог сделать для них большего, но понимал, что приложил все усилия, по крайней мере, на данный момент. Им всем необходимо доверять друг другу, и он точно доверял им. Если Эрондейлу грозила опасность, то он не мог представить лучших защитников, чем Джем и Тесса.

— Не так уж я и помог, но был рад повидать вас обоих. Удачи вам с Эрондейлом.

Джем признательно кивнул.

— Благодарю, думаю, удача нам понадобится.

В это время открылся портал, сияющий искрами.

— Пока, Джем, — сказала Лили.

— Что, никаких прозвищ? — голос Джема звучал довольно. — Пока, Лили.

Алек пристально вгляделся в лицо Рафа.

— Я тебе нравлюсь? — спросил он. Раф просиял и кивнул, а затем еще крепче обнял Алека за шею.

— Что-что, а это ты понял, — проворчал парень. — Ну да ладно, идем домой.

Они ступили из портала под сень электрических звезд Нью-Йорка. Дальше по улице Алек видел окна своей квартиры: отсветы ведьминского огня за бледно-голубыми шторами. Он посмотрел на часы: Макс уже давно должен был спать. Сынишка сражался с отправкой в кровать, словно с демоном, поэтому Магнус, наверное, читал ему уже пятую сказку или пел третью колыбельную.

Каждый коричнево-белый фасад, каждое дерево на растрескавшейся мостовой, окруженное проводами, было бесконечно дорого ему. Раньше, когда Алек был моложе и чувствовал, что умирает среди рушащихся надежд и каменных стен Института, то мечтал жить среди стеклянных башен Аликанте. Он и не подозревал, что дом ждал его на другом конце Нью-Йорка.

Он поставил Рафа на лестницу, ведущую в здание с их квартирой, а затем прыжком переставил на ступеньку выше, а затем поднял еще на одну — исключительно от бурлящей внутри радости. Он открыл дверь домой…

— Алек, — набатом раздалось у него за спиной.

Парень вздрогнул от неожиданности. Лили немедленно подтолкнула Рафаэля за дверь, чтобы защитить, и обернулась, оскалив бритвенно острые клыки. Алек тоже повернулся, очень медленно. Он не был напуган, так как узнал этот голос.

— Алек, — повторил Роберт Лайтвуд, — нам нужно поговорить.

— Хорошо, пап, — отозвался Алек. — Лили, мне нужно будет все обсудить с Магнусом, поэтому не могла бы ты присмотреть секунду за Рафом?

Лили кивнула, продолжая пялиться на Роберта. Последовала пауза.

— Здравствуй, Лили, — выдавил Роберт сухим тоном.

— Кто, черт возьми, ты такой? — спросила Лили.

— Это мой отец, — ответил ей Алек. — Инквизитор, второй по значимости человек в Конклаве. Ты с ним встречалась, по меньшей мере, уже раз двадцать шесть.

— Не припоминаю, — отрезала Лили.

Скептический вид Алека, словно в зеркале, отразился и на лице его отца.

— Лили, — прокомментировал ситуацию Роберт, — я знаю, что ты меня помнишь.