Энтони Варенберг - Рыжая Соня и ловцы душ

Душа ее ликовала: она опять оказалась права в своих подозрениях!

Ковент абсолютно беззащитен, как всякий обычный человек. Он больше не Магистр! И замок его — просто груда серых камней, нет там ничего опасного! А если так, покончить с ним будет проще простого.

Осталась одна проблема: разобраться с его рыжей подружкой, но на то существует Алида — девчонка-шлюха, которую Велда подобрала с улицы и пообещала щедрую плату за труды... Пока все складывается как нельзя более удачно. Жаль лишь, что приходится тратить столько усилий на то, чтобы исправлять грубые ошибки тех дураков, которые не способны ни здраво мыслить, ни решительно действовать, даже когда судьба к ним явно благоволит.

— Я так и не успел тебе сказать, Соня, что твой брат произвел на меня огромное впечатление. Он совсем не такой, каким я его себе представлял,— говорил Гинмар, когда через несколько часов вновь встретился с нею.

— Конечно, откуда тебе было знать его? Наверное, тебе трудно привыкнуть, к тому, что я наполовину твой заклятый враг, а? — поддразнила его Соня.

— Какой же ты враг? — возмутился ковент.— Никогда так не говори! Да ведь все лучшее, что произошло в моей жизни, связано с тобой, моя Огненная Жрица.

— Как ты меня назвал? — изумилась девушка.

— Огненная Жрица. По легенде, это бессмертная женщина-воин, совсем как ты, которая приходит на землю, когда без ее вмешательства силы света обойтись не могут, а потом возвращается на свою далекую родину, куда заказан путь обычным людям.

— Очень интересно. Впервые слышу о таком. Кто тебе рассказал? Отец?

— Мать. Это ванирское сКазание. Огненная Жрица является на белом коне, в белых одеждах и с сияющим, точно солнце, мечом в руке... Я помню, что в детстве был так очарован ее образом, что она снилась мне по ночам. Я мечтал стать великим бойцом и когда-нибудь вступить в ее рать и сражаться вместе с нею. Мать говорила, это великая честь, которой удостаивается не каждый. Но я ни с кем не делился своей мечтой. Надо мной стали бы смеяться.

— Почему это? — не поняла Соня.

— Ну...— Ковент слегка смутился.— Я был меньше и слабее всех своих сверстников, какой уж там великий боец. Зато когда я чувствовал себя совсем одиноким и несчастным, я молился Огненной Жрице и клялся, что обязательно стану достойным ее. Мне казалось, она меня слышит.

— Ты ее любил?.. В мечтах?

— Нет. То есть не в том смысле, какой обычно вкладывают в это слово. Огненную Жрицу нельзя желать как женщину, ведь у нее есть супруг в ее стране и она не прощает тех, кто осмеливается посягнуть на ее честь. Вот такая история. Так что, рыженькая, гирканка ты или нет, для меня не имеет значения... И твой брат Кейнкорт тоже занял в моем сердце прочное место.

— Надеюсь, и ты — в его. Эйдан недоверчив и мало кого к себе подпускает, но после того как вы подрались, он тебя явно полюбил.

— Для мужчин вроде нас это верный способ получше узнать друг друга,— засмеялся ковент.— Ладно, давай теперь обсудим, как вести себя на Совете. На сей раз ты придешь со мной открыто...

Дальше Алида, стоявшая, прижавшись ухом к другой стороне двери, слушать не стала: полученной информации и так было довольно. Она неслышно отступила, а потом, подобрав юбки, со всех ног помчалась докладывать Велде обо всем, что узнала. Она так спешила, что чуть не налетела на Лиару, которая недовольно фыркнула.

— Чего мчишься как на пожар... как там тебя, Алида, кажется?

— Живот схватило,— смущенно пробормотала та,— извини...

— Угу. Жрать меньше надо,— наставительно заметила Лиара, пропуская ее.

Сама она полдня провела рядом с Лори. Едва не потеряв его, Лиара окончательно убедилась в том, что этот парень ей очень дорог, да и он в ее присутствии просто воскресал душой и телом. С трудом заставив себя оторваться от него, она вернулась в Риатеос, чтобы узнать, нет ли для нее каких-нибудь распоряжений.

Таковых, однако, не последовало — разве что Соня попросила подругу присматривать время от времени за беременной вдовой Зарха; бедняжка осталась совсем одна и мало ли каких глупостей способна была наделать с горя.

— Надо, чтобы с нею рядом все время кто-нибудь находился, а у нас осталось не так много людей,—сказала Соня.

— Ну не я. Роды принимать я не умею,— возразила Лиара,— и вообще я нужна Лори. Не разорваться же мне! Вон пусть эта тощая ею займется, ей все равно делать нечего, только бегает по замку, что твоя лошадь.

— Алида, что ли? — спросил Гинмар.— Забавная девчонка.

— По-моему, дура противная,— категорично отрезала Лиара.

— Мне она тоже не нравится,— подтвердила Соня.

— Перестаньте,— отмахнулся ковент,— она немного странная, но вовсе не глупа и довольно исполнительна. Соня, ну мы опять отвлеклись...

Ей трудно было не отвлекаться. Новая загадка Риатеоса не давала Соне покоя почти так же сильно, как естественное волнение перед началом Совета. Призраки, которых она, единственная, отчетливо различала с первого же дня их с Гинмаром возвращения от гирканцев, продолжали преследовать девушку. Незримые тени, шелестя, повсюду двигались за нею, впрочем отчего-то не вызывая страха. Что им нужно от нее?!. Нет, никак невозможно разбираться со всем одновременно. Сначала — Совет. Потом, когда она придет сюда снова, — эти создания. Им пока придется подождать, потом найдется время и для них. Двенадцати тысяч лун как-нибудь хватит.

Подробно, во всех деталях обсудив, как наиболее убедительно представить свой план действий, Соня и ковент одновременно облегченно вздохнули. Собственная логика казалась им железной, и они чувствовали себя готовыми отразить любое возражение.

Они заблуждались. И вскоре им предстояло в этом убедиться. Но в тот момент ни один, ни другая ни о чем подобном не догадывались.

Совет встретил их гробовым молчанием, в котором таилась плохо скрытая всеобщая враждебность, ее просто невозможно было не почувствовать. Только разве что Маргир продолжал ободряюще улыбаться.

Однако Монторн «милостиво» позволил ко-венту высказаться. Слишком милостиво и с язвительной снисходительностью, даже не подумав выразить сожаление по поводу нападения на Риатеос посланных им солдат и сопутствующей этому трагедии. Соне это сразу не понравилось, и она немедленно внутренне подобралась, переглянувшись с Гинмаром, который тоже почувствовал неладное.

Впрочем, отступать теперь было некуда, поэтому ковент все-таки изложил свои соображения о дальнейших отношениях с гирканцами, объяснил полную бессмысленность развязывания открытой войны — и то, что, помимо гирканской, существует более страшная угроза, со стороны пиктов. В связи с этим следует объединиться с войсками Кейнкорта на выгодных для Офира условиях, сохранив жизни сотен, если не тысяч, солдат с обеих сторон, чтобы иметь возможность дать достойный отпор другой, движущейся с Запада, орде.