Энтони Варенберг - Рыжая Соня и Осенняя Луна

— оставят меня в покое, и я смогу… — как именно она намерена распорядиться внезапно обрушившейся на нее свободой, Минта, похоже, сама не могла пока толком определить.

— Помолчала бы ты немного, — не выдержал Аггу, пристально разглядывая Эльбера и с каждым мгновением все больше склоняясь к мысли, что бритунец не имеет ничего общего с прокаженным, это абсолютно нормальный, здоровый человек.

Ну, не такое совершенство, как расписывала Араминта, но, во всяком случае, без малейших признаков страшной, разрушающей плоть, болезни. Слабый лучик невозможной надежды угас, сменившись горьким разочарованием.

— Что ты так смотришь на меня, парень? — спросил Эльбер. — Пытаешься вспомнить, не встречались ли мы где-нибудь раньше? Например, в некоем приграничном форте, — он усмехнулся. — Я рад видеть тебя!

— Значит… значит, это все-таки был ты? — изумленно и все еще недоверчиво воскликнул Аггу. — Но как же… А твоя спутница?..

— Вот она, — бритунец положил руку на плечо Сони. — Искусство менять внешность до неузнаваемости — великая вещь, верно ведь? Неплохо это у меня тогда вышло!

— Ты великий маг, — выдохнул Аггу. — То, что ты сделал в форте, создав целую армию воинов-призраков, было истинным чудом!

— Я же тебе, говорила, что он необыкновенный! — в полном восторге произнесла Араминта. — Что, убедился?!

Эльбер, для которого всегда было весьма приятно находиться в центре внимания, не смог удержаться и усмехнулся с явным оттенком самодовольства. Произведенный эффект ему очень понравился.

— Ну… да. Кое-что у меня отлично получается. Хотя, признаться, в Малиараке я еще не знал, на что в действительности способен, и те воины… это произошло почти само собой. Я не владею настоящей магией, но так вышло, что от рождения оказался наделен некими необычными, сверхъестественными способностями, о которых узнал совсем недавно. Я иллюминат. Бывает, что то, о чем я думаю и ярко себе представляю, становится видимым всем окружающим.

— Глария знала об этом? — спросила Араминта.

— Вероятно, она многое замечала, но мне кажется, что мои способности усиливаются со временем, а тогда они не проявлялись настолько ярко и отчетливо, как это происходит теперь.

— Значит, ты мне поможешь, — уверенно сказал Аггу. — Не знаю, как благодарить богов за ту невероятную милость, которую они мне явили тем, что привели к тебе! Ты подтвердишь, что Туорг — жирный, тупой ублюдок и предатель — не имеет никакого отношения к победе над пиктами в Малиараке, что он заслуживает вовсе не почестей, а смерти либо позорного вечного изгнания. Душа Архалука успокоится после того, как мы выполним его последнюю волю и восстановим настоящую справедливость. Двое свидетелей — это все, о чем я отчаянно мечтал и просил богов, хотя уже почти, да простят они меня, потерял надежду. Я думаю, теперь мы могли бы отправиться к Аргевалю и рассказать правду о той битве!

Аггу и в голову не могло придти, что Соня и Эльбер не поддержат его. Эти люди сами казались ему почти что богами, сошедшими с небес, на худой конец — живыми посланниками таковых. Он ощущал такое благоговение по отношению к ним, какое прежде вызывал у Аггу разве что Архалук, да и то, пожалуй, в меньшей степени. Привыкший уважать жесткую иерархию, юноша теперь, пусть с оттенком горечи в сердце, был согласен с тем, что его прекрасная Араминта должна принадлежать не ему, а Эльберу, если только тот желает получить ее. Учитывая, что ничего дороже нее он себе не представлял, это была по-настоящему великая жертва.

— Не думаю, что будет разумным поступить так, как ты предлагаешь, прямо сейчас, — негромко произнес бритунец, которому жутко не хотелось ввязываться ни во что, способное отодвинуть осуществление его великого замысла. Хотя… разобраться с Туоргом и неразрывно связанной с ним Ликенион, в свое время сделавшей все, чтобы погубить его, Эльбера, жизнь, разрушить такой дорогой ценой завоеванную славу — что может быть более справедливо?!

Соня, разумеется, видела, какое смятение бушует в его душе, но ход ее мыслей был несколько иным, и вся ситуация в целом виделась по-другому. Ах, какая красивая может получиться игра! Соня почти физически ощущала, как, в сладостном предвкушении удачной охоты, утробно мурлычет и довольно щурится Рысь внутри ее существа.

— Нет, — протянула она, улыбаясь сейчас так хищно, что дикая пятнистая кошка, кажется, просто вылезала наружу, – Эльбер прав. Мы не будем спешить, никому из нас это не нужно. Вам обоим следует вернуться по своим домам и держаться так, словно ничего не произошло и не изменилось. Сделайте вид, что полностью согласны со всеми планами относительно вас…

«Если бы вы видели себя со стороны, то поняли бы, насколько подходите друг другу и какую удачную пару можете, при желании, составить»,

— подумала при этом Соня, с удовольствием разглядывая обоих. Но, конечно, не высказала этого вслух: ну нет, еще она в качестве сводни никогда не выступала! Рысь в сердечных делах не советчик. Она сама ни с кем не составляет постоянной пары, как это бывает, скажем, у отважных, но недалеких волков, и не ей судить, хорошо или плохо провести бок о бок с другим существом целую жизнь.

— Полностью согласны?! — возмутился Аггу.

— Как?! Теперь, когда мы можем разрешить недоразумение, связанное с Туоргом, и показать всему миру и обманутому этим негодяем королю, какое это злое, вероломное ничтожество?!

— Положись на меня, — отозвалась Соня. — Я точно знаю, что и зачем делаю, а ты еще слишком молод и глуп, чтобы видеть дальше собственного носа. Например, ты, как я поняла, полагаешь, будто сам король не может иметь никаких, ровным счетом, недостатков, и его высочайший титул делает его авторитет непререкаемым. Ну-ну, наивное создание! Тебе не приходит в голову простенькая мысль, что либо правитель, которого так легко обвести вокруг пальца всем, кому не лень, не слишком мудр, либо его вполне устраивает его окружение, состоящее, именно, из злых ничтожеств, среди которых Туорг отнюдь не просто несчастное исключение, а? Этому тебя твой Архалук не учил? Наверное, едва ли. Ведь хороший солдат должен быть исполнителен, ему не следует задавать лишних вопросов, а лишь выполнять приказ.

— Соня, перестань, ты слишком жестока, — сказал Эльбер.

— Зато справедлива. Мальчик ведь добивается как раз этого? Справедливости? Почему бы не начать с себя самого?.. Ладно, у него еще будет время об этом подумать. Я же хочу, чтобы мы заставили Туорга самого признать свое полное поражение, а для этого нужно дождаться подходящего момента. Проявите терпение, чтобы поспешными действиями не испортить все дело.

— Но отец сказал, что я должна выйти за Аггу замуж уже через три дня, то есть… то есть завтра, — вмешалась Минта, — а я точно не намерена этого дёлать! Нет уж, мне пока удобнее числиться погибшей.