Марина Дяченко - Казнь

«И в страхе замерли ящерица и хамелеон, а Создатель прошел мимо черного дерева к башне, туда, куда указывал деревянный идол… и вошел в ворота, и они закрылись за его спиной…»

Она давала Реку напиться. Запекшиеся губы раненого упускали воду, капли стекали по щетинистому подбородку, по шее – на рогожу…

Башня.

День они провели в зарослях, неподалеку от источника. Рыцарь ненадолго пришел в себя; пытаясь соорудить на костре нечто вроде грибного шашлыка, Ирена постоянно ощущала на себе его взгляд. Не сухо-сосредоточенный, как прежде, – грустный, очень теплый, внимательный взгляд…

Ирена маялась, желая расспросить Река о башне – и не решаясь. Напрасно, в общем-то, маялась – раненый все равно не мог говорить…

Потом Рек вернулся в забытье. Семироль заново перевязал его раны, и Ирена, стиснув зубы, выстирала в ледяной воде заскорузлые бинты. Кто знает, сколько еще придется их стирать…

– Он сильный парень, – сказал Семироль. – В общем-то, и раны не такие опасные, он бы справился и без антибиотиков…

Семироль замолчал, и в молчании его читалось несказанное «но».

– Но?.. – спросила Ирена.

– Но Провидение очень уж на него обозлилось. Боюсь, как бы…

– Ясно. Можешь не продолжать.

Весь день ее преследовали ящерицы и хамелеоны. И назойливая, как дятел, мысль: вспомнить… вспомнить… сообразить…

Она не спала вторые сутки. Перед глазами плавали цветные пятна; ночь принесла вместо облегчения страх.

– Сорвать… – бормотал Рек. – Красный… в траве… из него исходит… вытекает… сорвите его… цветок… он от крови… сорвите, сожгите…

– Ян… он бредит.

– Что я могу сделать?

– Не знаю…

– Успокойся, Ирена. Если ему суждено выжить – выживет… Подумай о ребенке… Спи.

Ирена отошла к костру. Протянула руки над мерцающими угольями.

Башня.

Закутаться в плащ – и спать до рассвета. Циничный Семироль прав – она ничего не изменит, она должна думать о ребенке…

Башня.

Высотой с пятиэтажный дом… Нет.

На письменном столе. Бронзовая… Коричневая с прозеленью. Подсвечник в виде башенки, подсвечник, извлеченный Анджеем с дальней полки антикварного магазина. Внутри зажигается свечка – на лица гостей ложатся полукруглые теплые пятна… «Как красиво, Ирена… Как оригинально…»

КАК ОНА МОГЛА НЕ УЗНАТЬ ЕГО СРАЗУ?!

Башня-подсвечник. И рядом с ней на шкафу – деревянная фигурка какого-то забытого полководца, властно указывающего своей несуществующей армии путь к победе… Анджей, вытри пыль… Надо убрать на шкафу – столько хлама… По-настоящему красивые вещи теряются…

Ирена на четвереньках отползла от костра. Казалось, ее сейчас стошнит. Головокружение…

– Ян…

Семироль проснулся моментально и беззвучно. Взял ее за плечи. Блеснул в темноте белками:

– Что?..

– Ян… – Ирена слизнула скатившуюся на подбородок слезу. – Я знаю, где выход… из МОДЕЛИ. Где ворота.

В любом селении находились охотники оказать помощь раненому. Ирена смотрела на них с невольной брезгливостью, даже и не замечая, что уподобляется при этом бескорыстному рыцарю.

Рек почти не приходил в себя.

Тяжелораненым не следует путешествовать в двуколке. Для рыцаря это бесчестье, а для ран опасность… Любой самозваный лекарь готов был это повторить при первой возможности. Ирена не слушала лекарей.

– Нужны антибиотики, Ян… настоящая медицина… Здесь у него нет шансов… Надо скорее…

Они сбились с дороги. Потеряли день. Наверстали. Заканчивались деньги, не хватало продуктов, Рек таял, уходил все глубже в бред, но отрывков из «Раскаявшегося» Ирена больше не слышала ни разу…

Потом они въехали в густой сосновый лес. Стволы забором стояли вдоль дороги, и Ирена закусила губу, потому что до заветной цели оставалось чуть более часа пути…

– Нас преследуют, – сказал Семироль, обернувшись.

Дорога была пуста. И ни звука, кроме синичьих переговоров и отдаленной кукушки…

Семироль хлестанул мула.

– Ирена, спокойно, да? Ты точно знаешь, куда идти?

– Мы войдем вместе, – сказала она испуганно. – Мы войдем вместе… Канал… Он для меня… Но он выдерживает… того, кто близко… как в сказке про девочку и серебряные башмачки… тот, кто держался за нее, тот…

Она молола и молола чепуху, и с ужасом понимала, что не может остановиться, в то время как отдаленный топот копыт различим был уже совершенно явственно, для этого не требовался утонченный слух Семироля.

– Ян, скорее… Ну скорее, Ян!.. Мы вернемся… все будет хорошо… Мы просто исчезнем на глазах этих дураков, вот смешно будет, вот… скорее, Ян!!

Колеса прыгали по неровной лесной дороге. Ирена удерживала голову Река, и все равно рыцарь раз или два ударился затылком…

Этот мул просто не умел бежать быстрее. Хоть забей его на месте.

– Ирена, спокойно, я говорю… Если увидим, что не успеваем – побежишь вперед, я постараюсь прикрыть…

Подъем. Спуск. На холм вылетают, будто возникая из-под земли, пятеро всадников на высоких конях…

Ирена ударилась локтем. Больно.

– Есть! – рявкнул Семироль.

Стволы расступились. Ирена невольно разинула рот; пятиэтажная башня, бывший подсвечник. Перед ним – корявая фигура полководца, только указующую руку безжалостно обломала буря…

На мгновение она ощутила себя пластилиновой игрушкой на том же шкафу. У Анджея была одна такая игрушка – подарила, кажется, какая-то поклонница…

Ворота.

– Ирена!!

Двуколка остановилась. Отвалилось колесо, покатилось замысловато, петлями, Ирена успела придержать голову Река, маленький экипаж накренился, вываливая путников в пыль…

Откуда у нее взялись силы? В ее-то положении, когда нельзя таскать тяжелое?!

Она подхватила Река под мышки. Ноги его волочились по траве, голова запрокинулась; глаза, прежде мутные, вдруг широко раскрылись, Ирена поймала совершенно осмысленный, удивленный взгляд…

– Бросай его! Уходи!

Она тащила.

На поляну вылетели всадники. Рассыпались полукольцом, придержали лошадей…

– Именем Высокой Крыши!..

Они будут официальны и вежливы. Они не хотят лишний раз гневить Провидение.

– Именем Высокой Крыши, сочинительница Хмель, остановитесь!

Семироль обернулся. Ирена успела встретиться с ним взглядом; потом он коротко взмахнул рукой – уходи, мол…

– С дороги!

Семироль прыгнул.

Все пять лошадей завизжали и шарахнулись, и один из преследователей не удержался в седле, грянулся в траву… Лошади бились и поднимались на дыбы, лошади в ужасе пятились от адвоката; в какой-то момент Ирене показалось, что можно перевести дыхание. Что Семироль сейчас догонит ее, и они вместе подхватят Река и уйдут в ворота, и секунду спустя ввалятся в лабораторию господина Петера, и эксперты, обалдевшие от постоянного кофе, эксперты в несвежих от долгого ожидания воротничках отшатнутся и загалдят, защелкают клавишами компьютеров…