Талех Аббасов - Противостояние

Город Тысячи Граней спал сладким сном.

По тёмным подворотням деловито шныряли воры и убийцы. Исправно несла службу городская стража на главных, освещённых улицах. Иногда раздавался вой и лай какой-нибудь бродячей собаки, и тогда к нему присоединялись голоса дворовых и других бездомных псов. Среди декоративных кустиков и деревцев пиликали сверчки. Магические фонари то и дело привлекали к себе всяких ночных насекомых, а также летучих мышей, охочих полакомиться мотыльками, жуками и прочими членистоногими. Посеребренные лунным светом облака лениво плыли над бескрайним полотном города, тени небесных странников послушно ползли вслед по крышам, куполам, башням Дархасана.

И в это предрассветное утро грянул утробный рокот, будто в недрах планеты пробудился вулкан. Земля дрожала и гудела, строения оседали, рушились, взметая тучи пыли. Разбуженные люди в страхе выбегали из жилищ, чтобы через несколько мгновений узреть, как их дома покрываются трещинами и разваливаются. Во многих местах города зазвучали крики и плач…

Колизей — гигантское кольцевое сооружение, где каждый год проводились гладиаторские поединки, сложился и обрушился внутрь самого себя, словно под зданием разверзлась ненасытная воронка. Располагавшиеся рядом с площадью арены постоялые дворы разрушались один за другим. Многие постояльцы в то утро так и не проснулись.

На месте колизея действительно образовалась гигантская воронка, на дне которой теперь бурлил круглый портал, ведущий прямиком в Океан Хаоса…

— Нет, — выдавил я из себя, прижимая к груди отрубленные головы и чувствуя, как вместе со скатывающимися по щекам слезами из глубин души поднимается клокочущий гнев. — Нунарти!

Пальцы сами сжались в трясущиеся кулаки. Ярость от того, что подруги погибли, от того, что не могу их воскресить, затуманивала сознание.

Даже если б у меня была собственная башня ядара, даже если бы я сумел регенерировать тела Алаи и Орилы, я бы не смог вернуть их к жизни. Их души ушли в царство мёртвых и через некоторое время отправятся на очередную реинкарнацию. Что же теперь делать? Ах если бы я смог отправиться за их душами, вернуть их… проделать всё, что сделала со мной Таргин, чтобы воскресить.

Я бессильно ударил кулаком по полу. Нунарти! Прикончу, тварь! Даже если придётся сгинуть в бою, всё равно заберу тебя с собой в Бездну!

Теперь я стану таким же, как Вахираз… Буду мстить, и пока не прикончу Королеву Змей — не успокоюсь!

— Мне казалось, ты достаточно силён, чтобы противостоять своей демонической сути, — зазвучал чей-то голос… тот самый, который помог мне вырваться из объятий Тьмы, напомнив, что за свободу выбора тоже нужно бороться. Голос звучал отовсюду, так что как ни крутил я головой, так и не нашёл его обладателя.

— И что теперь? Оставить Нунарти в покое?!

— Ну… это в конечном итоге решать тебе, старый друг.

— Какой ещё старый друг?! Если решать мне, то чего ты лезешь? Просто не мешай!

— Разве я мешаю? — «старый друг» хохотнул. — Мне всего лишь интересно, что ты будешь делать дальше.

— А что ещё остаётся? Выбирать не из чего!

— Действительно? И это говорит тот, кто однажды умер и воскрес?

На что он намекает? Я посмотрел на обезглавленные тела подруг, и это вновь принесло мучительную боль. Сердце буквально разрывало от тоски, душа плакала, а на глаза снова навернулись слёзы…

— Что я смогу сделать? У меня нет ядарской башни! Уже давно нет! И как мне вернуть с того света души Алаи и Орилы?! Это невозможно! Даже создатель при всём всемогуществе так не делает!

— Но ты же не создатель, — «старый друг» усмехнулся. — Ты всегда нарушал правила. Всегда шёл наперекор судьбе. Что тебя останавливает от ещё одной попытки? Только лишь вера в то, что это невозможно?

Твою ж мать!!!

— Ты смеёшься надо мной! Издеваешься над моей болью! Над моей потерей!

— А что ещё остаётся делать, если ты снова начал себя жалеть?

Тишина. Пальцы раз за разом бессильно сжимаются в кулаки и разжимаются. Хочу ли я вернуть Алаю и Орилу? Да, ещё как! Но… это невозможно.

— Ты говорил, что готов ради них сунуть голову в пасть льва.

Да откуда он всё это знает?!

— Знаешь… в действительности, мне всё равно, как ты поступишь. Наблюдать за тобой будет интересно в любом случае.

Наблюдать?! Он что, господь Бог?!

— Но… мне всё же хочется тебе напомнить. Только ты творишь свою судьбу. Так было всегда и так останется до скончания времён. А теперь выбор за тобой, старый друг…

Он замолчал. Прошло несколько долгих и томительных секунд. Кем бы он ни был, «старый друг» оставил меня в покое, но его слова глубоко запали мне в сердце и душу. Выходит, всё же есть возможность воскресить Алаю и Орилу? Допустим, что есть, невзирая на то, что это невозможно. И что я должен делать? Восстановить для начала свою башню, а затем вырвать из царства мёртвых души подруг? Не это ли значит сунуть голову в пасть льва?

Так… башня, башня. Должно быть всё в воспоминаниях Хавизара. Ладно, надо попробовать. И если ничего не получится, то тогда уж и мстить. По крайней мере буду знать, что я хотя бы попытался…

Опустив головы подруг рядом с их телами, я сел на пол и закрыл глаза. Сидя падать будет не больно, если память меня прошлого ударит по мозгам слишком сильно, от чего, возможно, потеряю сознание.

Хорошо. Я уже проделывал это несколько раз, но всегда осторожно, выуживая из воспоминаний Хави лишь крупицы знаний, а информация о башнях повелителей должна занимать огромный пласт памяти ядара. Опасно для психики, но… За всё нужно платить! А за воскрешение подруг платить придётся по крупному — рискую всем, вплоть до своей личности. Открыв глаза, посмотрел на бездыханные, лежащие в лужах крови тела Алаи и Орилы… Хрена-с два! Я должен попробовать!

Снова смежив веки, я сосредоточился и направил, как это сказали бы маги, луч внимания к заблокированной памяти, будто протянул невидимую руку. Всё, будь что будет. Присоединившись к воспоминаниям Хави, я скомандовал: «Информация по башням ядаров!»

Вспышка полыхнула в мозгу с такой силой, будто по затылку заехали увесистой дубиной. Я повалился на бок, схватившись за голову, пытаясь унять боль от вгрызающихся в разум воспоминаний меня прошлого, словно тысячи зубастых червей!

— Дерьмооо-о! — заорал я во всё горло.

Мои пальцы против воли давили изо всех сил, точно пытались пробить черепную коробку и разорвать мозг в клочья, дабы прекратить пытку. Но боль всё не унималась, голова словно распухла, а мозг кипел, будто в микроволновке. Крики перешли в хрипы, изо рта потекла слюна, глаза закатились…

Не знаю, сколько я так провалялся, без сознания. Когда очнулся, всё оставалось по-прежнему: мрачный тронный зал Королевы Змей; мёртвые Алая и Орила; и я между ними, свернувшийся калачиком на полу. Голова раскалывается и ноет, но боль вполне терпима. Пошатываясь, я поднялся на ноги.