Анна Филатова - Что-то придется менять [СИ]

Она, вообще-то, сама этого хотела, она сама всегда считала, что День Рождения — праздник неудачников, единственный день в году, когда о любом, самом пропащем и безнадежном человеке говорят исключительно хорошее. Почти как о покойнике. Знай только благодари и не ломай голову над тем, как и зачем все эти люди выдумывают твои несуществующие достоинства. Но почему-то избавление от привычной повинности не принесло ей радости. Оно вообще ничего не принесло. Раньше этот день хотя бы таким образом выделялся среди других, а теперь это будет просто еще один день, такой же, как многие другие. Хорошо это или плохо?

Да еще и Полеты сегодня. Значит, день не такой уж обычный. Не нервничать, главное не нервничать, и все получится.

За этими мыслями она долго медлила за пологом кровати, прежде чем вылезти наружу и обнаружить, что в спальне, кроме нее, осталась только Дафна. Что, уже опаздываем? Она быстро привела себя в порядок и вышла в гостиную.

— С Днем Рождения! — почти дружелюбно и почти организованно закричал первый курс Слизерина, собравшийся у двери.

«Черт, черт, черт, только не это!» — взвыл внутренний голос Гермионы. Она тут же вспомнила, насколько сильно на самом деле не любит свой День Рождения. На что там она жаловалась? Что день получается обычный? Пусть он станет обратно самым обыкновенным, только не это, и не со слизеринцами, ну пожалуйста!

Уже через миг тот же внутренний голос подсказал ей, что это не может быть правдой. Совсем не может. Не только потому, что ей этого не хочется, но и… откуда бы они узнали о ее Дне Рождения? Декан сказал? Зачем бы он стал это делать? И самое главное, разве они стали бы поздравлять грязнокровку? Это какая-то совершенно нелепая ошибка, и наверняка сейчас все разъяснится…

Гермиона обернулась.

За ее спиной стояла — и впервые с начала учебного года безраздельно владела вниманием однокурсников — Дафна Гринграсс. Это ее они поздравляли.

Облегчение, испытанное Гермионой, было колоссальным. Какая-то небольшая часть ее порывалась огорчиться или обидеться, но она быстро утихомирила ее, напомнив, что именно этого на самом деле и хотела, и сделала несколько шагов вперед, присоединяясь к поздравляющим.

Сова от родителей действительно прилетела за завтраком. Гермиона специально отправила домой письмо накануне, чтобы они могли воспользоваться прилетевшей к ним совой, и они действительно ей воспользовались, передав вместе со своими поздравлениями по открытке от тети Роуз и дяди Альберта. Интересно, как мама и папа объяснили им, почему они сами не могут отправить открытку в ее школу? Никаких подарков при сове не было, зато было обещание такового в письме, что обрадовало Гермиону, хотя, конечно, подарки — это часть необязательная, но получать их все-таки приятно.

Гермиониной возни с совой и открытками однокурсники толком не заметили: их отвлекла сова, прилетевшая к Гринграсс и доставившая красочный сверток, а потом и вовсе несусветное: шесть ушастых сов, которые совместными усилиями принесли Поттеру длинный тонкий сверток, в котором Малфой тут же опознал метлу. Конечно, он не мог не развить бурную деятельность: Крэбб и Гойл тут же, еще не доев, метнулись к лестнице караулить Поттера с его свертком, а сам Драко сидел как на иголках, готовясь сорваться с места, поймать и разоблачить. Через пару минут Гермиона поняла, что и сама готова вскочить с места, так ей было интересно, получится что-нибудь у Драко или нет. Школьными правилами запрещено иметь метлу, так что, если у Поттера правда метла, либо ее прислал полный идиот, либо есть какие-то обстоятельства, о которых Слизерин не знает.

Поттер и Уизли наконец доели и пошли к выходу. Драко побежал практически сразу следом за ними. Гермиона все-таки выждала минуту и тоже вышла из Большого Зала. Остальные почему-то сделали вид, что им не интересно.

Когда она подошла к Поттеру, Уизли и Малфою, между ними уже вовсю шла дискуссия о метлах и (ну как всегда!) финансовом положении семьи Уизли.

— Тебе и половина рукояти не по карману! Братцы, небось, по прутику собирали, — злорадствовал Малфой.

Уизли только собрался ответить, как где-то у локтя Гермионы раздался голос профессора Флитвика:

— Вы тут, я надеюсь, не ругаетесь?

Конечно, Драко не мог не сказать про метлу. Конечно же, выяснилось, что у Поттера «особые обстоятельства» и какая-то очень крутая модель. А еще он сказал, что получил метлу «благодаря Малфою». Драко имел такой жалкий вид, что Гермиона не стала оставаться рядом с ним. Просто не могла. Во-первых, утешать она все равно не умела, а во-вторых, сочувствия он не примет, да и ни к чему ему вообще понимать, что она видела эту сцену. Пусть лучше он сорвется на своих вечных спутников, а она пойдет-пойдет вверх по лестнице, быстро и аккуратно, прямо за Поттером и Уизли…

— Ну а что? Так оно и было, — фыркнул Поттер. — Если бы Малфой не стянул у Невилла напоминалку, не быть мне в сборной.

В этом месте Гермиона должна была, просто обязана выразить свое неодобрение. Вот, значит, что случилось. Кому-то приглянулось, как Поттер пикировал за напоминалкой, и его взяли… в сборную? Это по Квиддичу, что ли? Ох и ничего себе! Вероятно, Поттер думает, что это ему — награда за непослушание?

Гермионе очень хотелось это сказать, но она промолчала и вообще отошла подальше. Чем ссориться с Поттером, лучше она потом принесет эту информацию в Слизерин. Кто там у них капитан команды по Квиддичу? Флинт, кажется? Старшекурсников, безусловно, надо уважать и всячески помогать им в нелегком деле межфакультетской борьбы. Не так ли? А еще он может помочь ей с полетами. Если, конечно, она сумеет правильно поторговаться.

Разумеется, она не побежала к Флинту ни в ту же секунду, ни перед полетами, ни даже вечером. Для начала стоило убедиться, что никто еще об этом не знает. А то вдруг окажется, что это не тайна?

Поэтому вечером Гермиона сидела в гостиной факультета и слушала в оба уха. Среди прочих новостей обсуждали и Поттера и гадали, что совы ему принесли и действительно ли это метла. Драко не принимал участия в обсуждении и дулся, и Гермиона понимала почему. Нотт, как обычно, исходил благородной завистью, но на этот раз к Поттеру. Крэбб и Гойл, как обычно, в обсуждении участия не принимали. Забини интересовало, кто раскошелился на Поттера, если в свертке и правда была метла. Панси и Милли вообще все это было скучно. А Дафны просто не было.

Подождав для верности около полутора часов, она поняла, что про Поттера никто толком ничего не знает и что Малфой по-прежнему непригоден для интересного диалога, и решила все-таки пойти в Библиотеку. Она бы туда непременно дошла, если бы не увидела светлое пятно в одной из ниш в коридоре. Светлое пятно оказалось рубашкой Дафны Гринграсс. Она просто сидела в нише, прикрыв глаза, и на появление Гермионы никак не среагировала.