Анна Филатова - Что-то придется менять [СИ]

— ГАРРИ ПОТТЕР! — от грозного окрика профессора МакГонагалл испуганно подпрыгнула большая часть учеников. Увлеченные погоней Поттера за Малфоем и напоминалкой, они даже не увидели, как она подошла. Судя по настрою профессора, разнос, который она собиралась устроить Поттеру, обещал быть грандиозным. Когда она велела ему идти с ней, Малфой просто-таки расцвел, хотя вообще-то ему бы следовало бы сейчас забиться в ближайшую нору, сидеть там и бояться. Понятно же, что ему это тоже с рук не сойдет. Или ему — не понятно?

— Ну вот теперь-то его точно исключат! — радостно объявил он. И ей наконец полегчало. Хотя окончательно ей полегчало тогда, когда вернулась мадам Трюк и стало понятно, что урок полетов на сегодня закончен, поскольку взвинченные однокурсники управляться с метлами не в состоянии. Или даже тогда, когда на пути в слизеринские подземелья она все-таки решилась охладить радостный пыл Драко:

— Неужели ты правда веришь, что его исключат? Очнись, Малфой! Это же Поттер, он знаменитость! Ну, сделают ему выговор, может быть, пару отработок назначат… но если он вылетит из школы, будет такой скандал… никому это не нужно.

— Его обязательно исключат! Его же поймали прям в воздухе, МакГонагал его засекла. Нет, просто отработками он не отделается. Мерлин, как бы мне хотелось посмотреть, как он будет ползать перед деканшей на коленях, умоляя оставить его в школе!

Ну ничего себе воображение у некоторых!

— Тогда, вообще-то, тебе и самому пора готовиться к тому, чтобы ползать на коленях за кем-нибудь.

— Это почему это?! Меня-то никто в воздухе не видел.

— А ты думаешь, Поттер не расскажет, почему он взлетел?

— Да кто ему поверит? Решат, что он просто выпендриться хотел.

— Малфой, ты какой-то слишком наивный для слизеринца. Тебя видел в воздухе весь первый курс гриффиндора. И если мы еще и можем сказать, что смотрели в другую сторону и тебя в воздухе не видели, то они молчать не станут.

Малфой обиженно замолчал. За него тут же вступилась Панси:

— Да что бы ты понимала, грязнокровка!

Тут уже промолчала Гермиона. Реплики Панси отличались утомительным однообразием и в ответах, по большому счету, не нуждались.

— В самом деле, Грейнджер, зачем ты лишаешь человека последних иллюзий? Они и так развеются к ужину, когда выяснится, что Поттер цел, невредим и доволен жизнью, — напророчил Забини и оказался прав.

За ужином Драко, напрочь лишившись аппетита, наблюдал, как Поттер рассказывает что-то страшно удивленному Уизли. В конце концов он не выдержал и рванул к гриффиндорскому столу — выяснять отношения. Гермиона проводила его взглядом, вздохнула и вернулась к своему пирогу. Глупость малфоевская ее, конечно, удручала, но пусть себе нарывается. Главное чтобы баллы не терял.

Родители говорили Гермионе, что спонтанное общение гораздо лучше «регулярного» общения по расписанию. Разговор об этом состоялся у них года три назад, после ее летнего отдыха у тети Роуз. Гермиона тогда звонила родителям каждые три дня, рассудив, что если она просто внесет пункт «звонок родителям» в свое расписание, то точно не забудет о нем и не заставит их волноваться или скучать, а вот если пустить это на самотек, то может получиться так, что о звонках ей будет напоминать тетя Роуз, а это как-то неправильно. Но оказалось, что и ее решение было не совсем верным.

— Мы поймем, — сказала мама, — если ты будешь звонить нам не так регулярно, а тогда, когда тебе самой этого хочется.

Конечно, тогда она хуже умела скрывать свое нежелание общаться и с большим трудом, чем сейчас, находила темы для пустого разговора. Иначе такого не произошло бы. Но и из произошедшего Гермиона сделала выводы, которыми пользовалась теперь при написании писем домой. Нет, она не убрала пункт «написать письмо родителям» из расписания в надежде на то, что ей захочется им написать просто так. Просто расписание сделалось более причудливым: первую записку она отправила родителям в понедельник, отчитываясь сразу за распределение и первый день учебы. Второе письмо улетело в субботу. Третье письмо она писала этим вечером, всего спустя три дня после предыдущего, а следующее запланировала на понедельник — и во вторник или в среду сразу придется писать еще одно… таким образом Гермиона надеялась поддержать видимость непринужденного общения.

Она как раз заканчивала описывать урок полетов — очень мягко, чтобы родители не расстроились: «Это практическая дисциплина, к тому же тесно связанная с физической подготовкой, по книгам ее не освоишь, так что у меня пока что есть некоторые сложности. Но я уверена, что это временно, да и мало у кого все получилось с первого раза». Некоторые, вон, вообще руку сломали, но об этом Гермиона писать не собиралась.

От размышлений о том, что бы написать родителям о декане, Гермиону отвлек Малфой. Гостиная была буквально переполнена им и его самодовольством. «Он убил Поттера? Интересно, с факультета снимут за это баллы?»

— Я пригласил Поттера на дуэль! — торжественно провозгласил Драко и обвел всех ожидающим взглядом. — Сегодня в полночь.

Не угадала. Пока не убил, но очень хочет. Да еще и в неположенное время. В принципе, это их дело, а не ее. Если Малфой такой дурак, это его проблемы, если Поттер такой дурак, то это тем более его проблемы. Можно забыть об этом и продолжить писать письмо. Но та Грейнджер, которую должны знать окружающие, не может ведь просто проигнорировать такое вопиющее нарушение правил. Вперед, девочка-которая-знает-устав-школы.

— В полночь?! — возмущенно воскликнула она. — Нельзя бродить по замку после отбоя, это запрещено правилами!

— И правда, как я мог забыть, — Малфой до того натурально огорчился, что Гермиона запоздало поняла: именно этой реплики он и ждал. — В таком случае, придется все отменить, не могу же я нарушить правила. Все, решено: я никуда не пойду. А Поттеру передам свои извинения завтра. Нет, лучше прямо сегодня, Филч передаст!

Первокурсники дружно захихикали, даже кое-кто с курсов постарше усмехнулся. Гермионе осталось только пожать плечами. Если Малфой считает это достойной компенсацией за свой очевидный проигрыш на уроке полетов, то кто она такая, чтобы лишать человека радости? Поттера жалко, конечно. Но если он действительно придет на дуэль, значит, он все-таки идиот, а идиота не так сильно жалко. Реплику «это нечестно» она оставила при себе: здесь все-таки не Гриффиндор.

В гостиной стало слишком шумно, и Гермиона быстро закончила письмо положенными вопросами о доме и работе родителей и понесла его в совятню. По дороге она подумала, не завернуть ли ей в Восточную башню к гриффиндорцам (не то чтобы она знала, где это, но уж как-нибудь нашла бы) и не предупредить ли Поттера о замысле Малфоя. Потом представила, как ей придется тащиться из Западной башни в Восточную, стоять под дверью, не зная пароля, просить кого-нибудь позвать ей Поттера, причем, вероятно, неоднократно, потом пробиваться через недоверие, с которым по умолчанию относятся гриффиндорцы к словам слизеринцев… это в случае, если Поттер вообще захочет ее выслушать. И ради чего, собственно, совершать столько лишних движений? Нет уж, пусть Поттер включает свою голову — не маленький уже, может и сообразить про Малфоя. А если не сообразит — ну, кто ж виноват…