Шеннон Чакраборти - Латунный город [litres]

Он отломил веточку от сухого дерева, и она тут же воспламенилась в его ладони и сгорела дотла.

– Зачем тебе столько одежды? А апельсины ты даже не ешь… и это я еще молчу про флейту, которая абсолютно бесполезна.

– Эта флейта из слоновой кости, Дара. Она стоит больших денег. И потом… – Нари раскинула руки, любуясь вышитой туникой и сапогами из коричневой кожи, которые она утянула с прилавка, когда они проезжали очередной портовый городок. – Я просто хочу, чтобы мы ни в чем не имели нужды.

Они вышли к разбитому лагерю, хотя это было слишком мягкое определение для описания крошечной опушки, куда Нари побросала их пожитки, предварительно утоптав траву. Лошади бродили на далеком лугу, под корешок объедая местную зелень. Дара склонился над погасшим костром и разжег его одним щелчком пальцев. Языки пламени потянулись ввысь и выхватили темную татуировку на его угрюмом лице.

– Твои предки пришли бы в ужас, знай они, как легко ты прибегаешь к воровству.

– Судя по твоим рассказам, мои предки пришли бы в ужас, знай они об одном моем существовании. – Нари достала тугой узелок с горбушкой черствого хлеба. – Так уж устроен мир. В Каире кто-то наверняка уже проник ко мне домой и украл все мои вещи.

Он подбросил в костер сломанную ветку, взметнув в небо искры.

– И это твое оправдание?

– Одни крадут у меня, я краду у других, а те, у кого украла я, рано или поздно сами возьмут что-то, что им не принадлежит. Замкнутый круг, – добавила она веско, вгрызаясь в черствую горбушку.

Дара внимательно посмотрел на нее, прежде чем ответил:

– С тобой явно что-то не так.

– Не иначе наследственное по линии Дэвов.

Он нахмурился.

– Твоя очередь забирать лошадей.

Нари застонала. Ей совсем не хотелось уходить от огня.

– А ты что будешь делать?

Дара вынул из сумы старый котелок, который Нари стащила по пути, мечтая съесть хоть что-нибудь, кроме манны. Наслушавшись за столько дней ее жалоб на рацион, Дара вызвался сообразить что-нибудь новенькое. Но Нари не питала больших надежд. На данный момент ему удалось «приготовить» лишь какую-то сероватую еле теплую похлебку, которая попахивала гулями.

Пока Нари вернулась с лошадьми, успела опуститься ночь. Темнота в этих краях была такой густой, что ощущалась на ощупь. Тяжелая, непроницаемая чернота, в которой ничего не стоило сбиться с пути, если бы свет от костра не направлял ее. Даже плотное покрывало звезд в небе не разреживало эту темень: их свет перехватывали окружавшие белые горы. Дара сказал, что они были белы от снега. Нари с трудом могла представить, как это. Страна была совершенно чужой для нее, и, хотя все вокруг было ново и где-то даже прекрасно, она тосковала по шумным улицам Каира, базарным толпам и торгующимся купцам. Она тосковала по золотой пустыне, обнявшей их город, и по широкому коричневому Нилу, змеящемуся по нему.

Нари поставила лошадей на привязь у тонкого деревца. Температура резко упала после захода солнца, и ее пальцы окоченели, пока она возилась с узлами. Она закуталась в плед и села у костра, придвигаясь поближе к огню.

Но на Даре не было даже кафтана. Нари с завистью посмотрела на его голые руки. Хорошо, наверное, быть созданным из огня. Если в Нари и текла кровь Дэвов, этого явно было мало, чтобы согревать ее холодной ночью.

У его ног дымился горшок. С торжествующей улыбкой он придвинул его к Нари.

– Ешь.

Она недоверчиво принюхалась. От горшка поднимались приятные ароматы масла, чечевицы и лука. Нари оторвала от своего ломтя хлеба кусочек и обмакнула в горшок. Осторожно откусила, потом еще раз. Вкус ничуть не уступал запаху: сливки, чечевица и какая-то зелень. Она потянулась за новым куском хлеба.

– Тебе нравится? – спросил он с надеждой в голосе.

После стольких дней на одной манне ей понравилась бы любая съедобная пища, но это был настоящий деликатес.

– Пальчики оближешь! – Она зачерпнула еще каши, наслаждаясь теплым вкусом. – Как тебе это удалось?

Дара был чрезвычайно доволен собой.

– Я решил сконцентрироваться на блюде, с которым лучше всего знаком. Видимо, это меня и спасло. Магия плотно завязана на намерениях. – Он замолчал и перестал улыбаться. – Моя мама часто это готовила.

Нари чуть не поперхнулась. Дара никогда не рассказывал о своем прошлом, и даже сейчас его лицо приняло настороженное выражение. Испугавшись, как бы он не сменил тему, Нари поспешила ответить:

– Наверное, она очень хорошо готовит.

– Готовила. – Он залпом допил вино, и кубок тут же наполнился снова.

– Готовила? – мягко уточнила Нари.

Дара уставился на огонь, перебирая в воздухе пальцами, как будто хотел прикоснуться к нему.

– Она мертва.

Нари выронила хлеб.

– Ох, Дара, прости, я не знала…

– Все нормально, – оборвал он ее, хотя тон его голоса говорил об обратном. – Это случилось давно.

Нари помедлила, но не могла сдержать любопытства.

– А твоя остальная семья?

– И они мертвы. – Его изумрудные глаза заблестели. – Не осталось никого, кроме меня.

– Я знаю, каково это, – сказала она, возможно, некстати.

– Да, ты знаешь.

В ее руке неожиданно материализовался кубок.

– Тогда выпей со мной, – скомандовал он и поднял свой кубок вверх. – Можно и подавиться, если не запивать еду. Никогда не видел, чтобы еду уплетали с такой скоростью.

Они оба понимали, что Дара просто уходит от разговора. Нари пожала плечами и сделала глоток вина.

– Ты вел бы себя так же, если бы вырос в моих условиях. Часто я просто не знала, когда смогу поесть в следующий раз.

– Оно и видно, – хмыкнул он. – Когда я тебя нашел, ты была тощей, как гули. Можешь не любить манну, но она хотя бы придала тебе формы.

Ее брови поползли на лоб.

– Придала мне формы? – повторила она.

Дара засмущался.

– Я… не имел в виду ничего такого. Просто, ну, понимаешь… – Он взмахнул рукой, как бы показывая на ее тело, и тут же покраснел, сообразив, что этим только усугубляет положение. – Забудь, – пробурчал он, стыдливо опуская взгляд.

Да, я понимаю, еще как понимаю. Каких бы гадостей Дара ни говорил про шафитов, Нари не раз ловила на себе его взгляд, да и урок по метанию ножей был не первым случаем, когда он искал возможности лишний раз к ней прикоснуться.

Она разглядывала его, изучая широкие линии плеч, пока он нервно вертел в руках кубок, пряча от нее глаза. Его пальцы дрожали на ножке сосуда, и на секунду Нари представила, как дрожали бы они на ее коже.

Потому что только этого не хватает нашим и без того взрывным отношениям. Пока мысли Нари не завели ее куда не следует, он решила сменить тему и поговорить о том, что окончательно испортит дэву настроение.

– Тогда расскажи мне об этих Кахтани.