Шеннон Чакраборти - Латунный город [litres]

У ифрита вырвался крик, подобных которому она не слыхивала в жизни. От его хрипа у нее разрывалось сердце. Ей хотелось отвернуться, убежать, нырнуть в реку и спрятаться под водой от всего этого.

Но Нари снова подумала о Даре. Больше тысячи лет он провел в рабстве, оторванный от своего народа, убит и предоставлен прихотям вереницы жестоких повелителей. Она вспомнила добрую улыбку Басимы. Невинная душа, которой больше нет. Нари надавила сильнее.

Другой рукой она поднесла кинжал к его горлу, хотя, судя по крикам ифрита, это было излишне. Она подождала, пока крики не перейдут в стоны.

– Отвечай мне, и я тебя исцелю.

Он заерзал под лезвием, его черные зрачки на секунду расширились. Рана запузырилась, как переполненный кипящий котел, и в его горле что-то жутко заклокотало.

– Нари! – из темноты раздался голос Дары, мешая сосредоточиться. – Нари!

Ифрит упер в нее горячечный взгляд. Что-то мелькнуло в его глазах, что-то расчетливое и коварное. Он открыл рот.

– Твоя мать, – просипел он. – У нас был уговор с Манижей.

– Что? – от удивления она чуть не выронила нож. – Моя кто?

Ифрит забился в припадке и застонал. Дребезжащий звук раздался откуда-то из глубины горла. Зрачки снова расширились, он открыл рот, и облако пара сорвалось у него с губ. Нари поморщилась. Вряд ли он расскажет ей что-то еще.

Его пальцы цеплялись за ее запястье.

– Исцели меня, – взмолился он. – Ты обещала.

– Я солгала.

Двумя резкими безжалостными движениями она полоснула себе по тыльной стороне ладони и ему по горлу. Черный пар повалил от раны и приглушил его крик. Но его полные ненависти глаза неотрывно следили за ножом, который она занесла у него над грудью. Горло… этому научил ее Дара: слабости ифритов были темой, в которую он готов был ее посвятить.

…Легкие. Она опустила кинжал и воткнула лезвие в его грудь. Это оказалось непростой задачей, и ее чуть не стошнило, когда пришлось навалиться на кинжал всем телом. Зловредная черная кровь брызнула ей на руки. Ифрит содрогнулся в конвульсиях раз, два и потом замер. Его грудь опала, как опустевший мешок, из которого она вытряхнула муку. Нари еще посмотрела на него, хотя знала, что он мертв. Она буквально ощутила отсутствие в нем жизни и энергии. Она убила его.

Нари встала на дрожащих ногах. Я убила его. Она уставилась на мертвого ифрита, не в силах отвести взгляд от крови, растекающейся и дымящейся на каменистой почве. Я убила его.

– Нари! – Дара подбежал к ней и остановился. Он взял ее за руку и с испугом осмотрел ее окровавленную одежду. Он коснулся ее лица, пальцами пригладил мокрые волосы. – Хвала Создателю, я так волновался… Око Сулеймана!

Заметив ифрита, он отпрянул и, защищая Нари, спрятал ее за спину.

– Он… ты… – пролепетал он в не свойственном ему изумлении. – Ты убила ифрита. – Он повернулся к ней, сверкая зелеными глазами. – Ты убила ифрита? – повторил он и присмотрелся.

Твоя мать… Последнее признание ифрита не давало ей покоя. Но Нари помнила странный огонек в его глазах перед тем, как он это сказал. Ложь ли это? Может, он сказал это специально, чтобы насолить своему убийце?

Ей в лицо дунуло горячим ветром. Нари подняла глаза. Горы были охвачены огнем. Мокрые деревья горели, хрустели и ломались. Ядовитый запах стоял в горячем воздухе, приправленном крохотными горящими искрами, которые летали над мертвой местностью и бликовали над темной водой.

Она прижала кровавую руку к виску, когда на нее накатил приступ тошноты. Нари отвернулась от мертвого ифрита, потому что вид его трупа пробуждал в ней странное чувство удовлетворения, которое было ей не по душе.

– Я… он сказал, что…

Она замолчала. С гор снова повалил черный дым. Он закручивался спиралями и скользил мимо деревьев, сгущаясь в одну сплошную волну по мере приближения к ним.

– Назад! – Дара дернул ее к себе, и черные щупальца с шипением расплющились.

Дара улучил момент и толкнул ее к берегу.

– Беги, ты еще можешь успеть к реке.

Река. Она помотала головой. Перед ней пролетела огромная ветка с таким свистом, будто была выпущена из пушки, а поток бушевал и ревел, разбиваясь о камни вдоль берегов.

Она даже не видела противоположного берега – ей ни за что не доплыть. А Дара и вовсе рассыплется в воде пеплом.

– Нет, – ответила она серьезно. – Нам ни за что не перебраться.

Дым подступил ближе и начал расслаиваться, вихрем поделившись на три отчетливые фигуры. Дэв зарычал и натянул тетиву.

– Нари, быстро в воду.

Не успела она отреагировать, как Дара со всей силы толкнул ее и опрокинул в ледяное русло. У берегов было не так глубоко, чтобы уйти под воду с головой, но течение все равно не давало подняться на ноги.

Дара выпустил стрелу, которая беспрепятственно прошла сквозь туманные фигуры. Он выругался и выпустил вторую стрелу, когда один ифрит ярко вспыхнул. Почерневшими пальцами он перехватил стрелу. Не выпуская ее из рук, ифрит догорел и окончательно материализовался. К нему не замедлили присоединиться двое остальных.

Ифрит со стрелой был даже крупнее того, кого убила Нари. Кожа вокруг его глаз тлела кривыми черно-золотыми кругами. Другие ифриты, мужчина и женщина, были помельче. На женщине красовалась диадема из крученого металла.

Ифрит покрутил в пальцах стрелу Дары. Она начала плавиться, и серебро, бликуя, закапало наземь. Ифрит ухмыльнулся, и его рука задымилась. Стрела исчезла. Вместо нее появилась железная булава размером почти с него самого. Шипы и гребни на ее увесистой головке потускнели от крови. Он взвалил устрашающее орудие себе на плечо и вышел вперед.

– Салам алейкум, бану Нахида. – Он недоброжелательно улыбнулся Нари. – Я так давно ждал нашей встречи.

Ифрит говорил на безупречном арабском, с легким намеком на каирский акцент, который заставил ее вздрогнуть. Он склонил голову в неглубоком поклоне.

– Но ты называешь себя Нари?

Дара заправил в лук новую стрелу.

– Не отвечай.

Ифрит поднял руки.

– Ничего страшного. Я знаю, что это не настоящее ее имя. – Он обратил свой золотой взгляд на Нари. – Я Аэшма. Выйди из воды, дитя.

Она хотела ответить, но в этот момент женщина-ифрит вальяжно подошла к Даре.

– Мой Бич, сколько времени прошло. – Она облизнула раскрашенные губы. – Взгляни на этот рабский табель, Аэшма. Прелесть. Ты когда-нибудь видел такой длинный список? – Она вздохнула, щурясь от удовольствия. – О, как он его заслужил.

Дара побледнел.

– Неужели ты не помнишь, Дараявахауш? – Когда он не ответил, она улыбнулась ему грустной улыбкой. – Какая жалость. Я никогда не видела столь беспощадного раба. Ты был готов на все , лишь бы заслужить мое расположение.