Игорь Бер - Лето испытаний [СИ]

В очередной раз, когда телега остановилась и два молодых парня принялись ее толкать, тот, кто почивал недобрым сном в гробу, вновь дал о себе знать, с силой ударив по крышке гроба и заорав нечеловеческим голосом. Парни в страхе отскочили назад, один даже не удержался на ногах и упал задом в грязевую лужу. Лошадь, в свою очередь, решила, что с нее хватит на сегодня потрясений и приказов со стороны людей, и дико заржав, сорвалась с места, помчавшись вперед, с невероятной легкостью сдвинув с места телегу.

— Держите ее! — прокричал шериф, но было уже слишком поздно — лошадь умчалась вперед быстрее, чем кто-либо успел опомниться.

Гроб запрыгал из стороны в сторону, приближаясь к открытой задней части телеги.

— Он сейчас упадет! — огласил кто-то очевидный факт, и тут же гроб, скользнул немного вперед, перевалил через центр тяжести и выпал из телеги, успев сделать кульбит в воздухе, после чего шмякнулся крышкой в грязь. Избавившись от жуткой ноши, лошади потащила повозку еще быстрее, а вскоре освободилась и от нее.

Вся процессия замерла на месте, словно ожидая новых непредвиденных поворотов событий. Но ничего нового уже не последовало. Гроб остался лежать в грязи и запертый в нем не по своей воли монстр, принявший образ мальчишки, вновь решил воспользоваться своим правом молчания, словно даже не заметив произошедших в частности с ним перемен. В тридцати шагах от гроба стояла, склонившись, словно в покаяние, двухколесная телега, в то время как лошадь все еще продолжала свой бег, став уже черным пятном на фоне дождливого пейзажа холмов.

Первым из ступора вышел Сид Рассел. Он похлопал несколько раз в ладоши, призывая всех к вниманию. Некоторые сразу обратили свой взор на него, но большинство продолжало глядеть на перевернутый гроб.

— Слушайте меня! — прокричал шериф, и в его слова просквозило не просьбой, а требованием. — Нам надо завершить ритуал, хотим мы этого или нет. Вы это и сами прекрасно понимаете. — Еще несколько мужчин обратили на него внимание, пытаясь вникнуть в смысл сказанных слов. — У нас нет выбора. А потому, дальше мы понесем гроб на плечах.

В толпе тут же начали раздаваться нервозные высказывания. Чаще всего слышалась фраза: «Я к нему и на шаг ближе не подойду».

— Мы все…, — шериф уже хотел сказать «напуганы», но предпочел подобрать иное слово: — …на взводе! И каждый хочет поскорее вернуться домой к своим матерям и женам. А потому, не стоит мешкать. Тем более что кладбище уже недалеко!

Шериф замолчал, ожидая согласия от жителей поселения или же отрицаний. Ни того, ни другого не последовало. Но и молчание можно было принять за определенный ответ.

— Раз ни у кого нет возражений, тогда мне нужны два добровольца.

— Два? — озадачено переспросил Харви Гуделл.

— Да, первый помощник шерифа, — кивнул Сид Рассел. — Два. Потому что ты и я без разговоров войдем в четверку тех, кто понесет гроб на своих плечах.

— А что если я…

— Ты должен! — оборвал шериф его слова резким тоном. — Мы призваны защищать это поселение и его жителей от любой опасности.

— Тогда, почему ты Малкольма не обяжешь быть третьим?

— Ему всего лишь шестнадцать лет и к тому же он единственный мужчина в семье. Ему нужно содержать старую мать и сестру. — Шериф коротко взглянул на потерянное лицо своего младшего помощника.

— Другими словами, ты видишь угрозу для нас в проносе этого деревянного ящика? — задал вопрос Гуделл.

— Не обязательно. Но, случиться может всякое.

— Хорошо, — смиренно кивнул помощник. — Пусть я и не в восторге от твоего решения, но я согласен.

— Я тоже! — с легкой дрожью в голосе заявил Малкольм Клемментс, сделав шаг вперед. — Пусть мне всего лишь шестнадцать, но, в конце концов, я ваш помощник.

Шериф одобрительно кивнул головой в ответ, после чего оглядел остальных. Но, другие ковбой только отводили взгляд, усердно стараясь не смотреть на Рассела и не стать четвертым избранным гробовщиком.

Темно-синие глаза шерифа начали грустнеть, видя столь явное малодушие своих соседей, с которыми он прожил столько лет можно сказать бок о бок и которых считал настоящими мужчинами. Конечно, они сами себя считают бесстрашными мужами, ведь недаром они в каждый вечер пьют крепкие спиртные напитки, почти не пьянея, не редко бьют друг другу лица и не держат зла за это, любят жен и не пропускают мимо юбок салунных шлюх. Что, если не это характеризует тебя как «настоящего мужчину»? А то, что ты отказываешься пронести мертвеца на своем плече — это вовсе не страх, а простая неприязнь.

Наконец из толпы вышел старик Рональд Беллфест, бывший шериф Конвинанта, а теперь — просто уважаемый всеми человек.

— Я буду четвертым, шериф.

Сид Рассел благодарно кивнул ему, после чего первым зашагал в сторону перевернутого гроба, внутри которого сохранялась обманчивая тишина.

— Давайте перевернем его.

Шериф перешагнул через небольшой гроб (как раз нужного размера, чтобы в него поместился пятилетний мальчик) и просунул под него ладони, на секунду позволив закрасться в свою голову глупым опасениям о получении заноз, из-за плохой ошкуренности поверхности гроба.

— А почему бы его не перетащить обратно в телегу, после чего потащить ее, а не сам гроб? — предложил Гуделл.

— Потому что телега очень тяжелая, а тащить ее по улице, утопающей в грязи будет сложнее вдвойне. Поэтому мы будем нести гроб на плечах, и не будем искать ненужных оправданий, чтобы этого не делать, — ответил ему шериф, с легкой нервозностью в голосе, после чего указала кивком голову на другой край гроба, предлагая Гуделлу помочь ему.

Они ухватились за разные края испачканного деревянного ящика и перевернули его крышкой вверх. Тело с глухим звуком перевернулось внутри и от этого звука у шерифа засосало под ложечкой. Еще новый сосновый гроб, пахнущий древесиной, испачкался окончательно, став серым, и на нем пропечатались мазки от их ладоней. Рональд Белфаст и Малкольм Клемментс поспешили им на помощь, схватив ящик с широких краев, где должна была находиться голова Безликого.

— Я уже сам хотел вызваться в добровольцы, да только старик меня опередил, — произнес кто-то из толпы. Голос был знакомым, но Сид Рассел решил даже не задумываться о том, кому он мог принадлежать — это было уже не важно.

— Итак, вы двое, — шериф взглядом указал на Белфаста и Клемментса, избегая произношения вслух имен по вполне всем понятным причинам. — Будете держаться позади нас, а мы с помощником пойдем впереди. Больше никаких разговоров, пока эта тварь не окажется под землей. — Он осмотрел всех, ожидая кивков согласия. Получив их, он дал команду всем разом поднять гроб повыше и опустить его на плечи. Тот, кто лежал внутри, продолжал молчать и не поддавать признаков жизни, словно окончательно смирившись, что последующую вечность ему предстоит прожить в этом тесном деревянном ящике под огромным слоем земли.