Игорь Бер - Тихое озеро

1.

Окно в раннюю весну слепило светом и в тишине нового дня голосили лишь довольные сойки.

Ричард Уивер, подтянувшись, зевнул, затем поднялся с постели и спустил ноги вниз, проведя голыми стопами по пушистому ворсу ковра. Надев свои любимые, уже изрядно истоптанные тапочки, он принялся застилать постель. С первого этажа поднимался приятный запах свежего кофе и жареных тостов. Справившись с подушками и одеялом, он подошел к окруженной ореолам солнечных лучей оконной раме.

За стеклом медленно покачивались верхушки сосен, а на их фоне красовались заснеженные холмы гор. Где-то вдалеке по одной из главных трасс города промчался автомобиль, работающий мотор которого с данного расстояния казался лишь тихим приятным шепотом. Шериф заложил руки за спину и уставился вдаль, глядя на маленький городок штата Вашингтон, в котором он жил последние девять лет и на ровную гладь необъятного озера. Сайлэнс-Лэйк составлял главную часть округа, которому дал свое название. Конца водной глади было не разглядеть, так как где-то в самом своём центре озеро сворачивало под острым углом направо и скрывалось за сосновым лесом. Тихий, как и само озеро, ветерок с ленивицей гнал ватные кучевые облака, зависшие высоко в небе, на запад к Тихому океану, расчищая бездонную синеву над Вечнозеленым штатом.

– Весна, – только и произнес шепотом Уивер, и непроизвольно вдохнул полной грудью. Больше всего он любил это время года, когда природа просыпалась от затянувшегося сна и постепенно переодевалась в зеленые одежды. Именно в эту пору кровь убыстряла свой бег в венах, и все, что раньше вызывало нервозность или гнев, казалось не столь существенным. В конце концов, он сам родился весной, в такой же приятный яркий денек, как и этот. Солнечные лучи приятно грели его лицо и открытые участки рук, принося некое давно забытое детское чувство, когда дядя Фрэнк брал его с собой на рыбалку, в поход или просто на прогулки по парку.

За те годы, которые он прожил в Нью-Йорке, работая вначале обычным патрульным, а затем детективом в отделе по борьбе с наркотиками, он совсем забыл о том, что помимо офисов, дорог и светофоров, в мире есть места и для лесов, озер и полей. Дядя Фрэнк, будь он жив до сих пор, обязательно порадовался бы за сделанный племянником выбор в пользу маленького городка Сиэль округа Сайлэнс-Лэйк взамен старого пыльного мегаполиса.

Месяц март принял от февраля бразды правления вот уже как шестнадцатый день. Хотя сосны и ели были вечнозелеными деревьями, Уивер только сейчас начал чувствовать возвращение весны, а редкие островки оставшегося снега, особенно там, где сосны собирались в группы, только подтверждали, что зима готова сдаться окончательно.

Весну он всегда ждал с нетерпением.

Но уже сегодня Ричарду Уиверу предстояло подвергнуть жесткому испытанию свою любовь к этому времени года.

2.

Шериф застегивал пуговицы на темно-коричневой форменной рубашке, когда снизу донесся голос его жены:

– Дик! Пора просыпаться!

– Уже проснулся!

Уивер обогнул кровать и подошел к ночному шкафчику. Открыв второй ящик сверху, он достал табельное оружие – полуавтоматический пистолет «глок». Надев кобуру, Ричард схватил теплую куртку коричневого цвета с эмблемой на груди в виде щита, на котором был изображен волк, а на самом щите, раскинув крылья, восседал орел. Сжав ее в изгибе локтя, он вышел из спальни и спустился вниз по лестнице.

Кухня утопала в солнечных лучах, и белый цвет, в который она была выкрашена, становился ослепительным. Его жена Аманда стояла спиной к Ричарду и намазывала на тосты плавленый сыр. В сковороде готовилась яичница с беконом.

Ричард опустил куртку на спинку стула, после чего положил руки на талию жены, поцеловав ее в мочку уха.

– Доброе утро, Эмма.

– Доброе утро, Дик, – ответила Аманда. Обычные реплики, обыденные действия каждого утра, наработанные до утреннего ритуала за семнадцать лет супружества, такие же, как слова «спасибо» и «пожалуйста». Ричард подошел к плите, поднял прозрачную крышку со сковороды.

– У нас закончились яйца? – спросил он, отключая конфорку.

– С чего ты взял? – поинтересовалась Аманда, повернувшись к нему.

– Вместо трех порций я здесь вижу только две.

– Шэрилл попросила меня приготовить для нее только несколько тостов, она хочет взять их с собой.

– Она решила позавтракать по пути в школу? С чего это?

– Сказала, что сегодня ей надо быть пораньше, а потому хочет успеть на семичасовой автобус, – ответила Аманда, продолжая намазывать на тосты ровным слоем плавленый сыр.

– И она не объяснила тебе свое желание? – во время разговора они не переставали заниматься своими делами. Говоря, Ричард налил себе в чашку горячий кофе.

– Сказала, что мисс Д’Анжелло задала им с Лизой задание – сделать настенную газету о национальных парках Северной Америки.

– А почему бы им не заняться газетой у нас дома или же дома у Бауманов?

– Им нужно много разных книг из школьной библиотеки.

– Это в наше время мы не могли обойтись без них. Сегодня любую библиотеку заменяет интернет.

Аманда подняла голову, положив измазанный нож на край тарелки. В ее глазах заблестела улыбка, хотя сами уголки губ остались неподвижны.

– Родной, мне кажется, или тебя что-то беспокоит?

Ричард сел за стол и, взявшись за нож, начал методично резать на мелкие кусочки свой завтрак.

– Ты всегда ее покрываешь. Неужели я такой суровый отец? У нас прекрасная дочь, я полностью ей доверяю. И если ей хочется провести вечер с друзьями, то я ничего не имею против, лишь бы она возвращалась до полуночи.

– А ты можешь не заводиться в подобных случаях?

– Разве я завожусь?

– Прямо сейчас, – также улыбаясь одними глазами и не повышая голоса, в отличие от Ричарда, ответила ему Аманда.

– Я?!.. Ну ладно, возможно, я немного взволнован. Но это только потому, что я вновь не принят в Круг Посвященных.

–Ты мой бедный, – жалостно протянула жена и, подойдя к нему со спины, крепко обняла. – Ты наш добрый обиженный папа.

Ричард положил вилку и нож и повернулся к ней, присаживая ее к себе на колени.

– Разве я не достоин правды в это прекрасное весеннее утро? – он поцеловал жену в губы, не отводя взгляда от ее голубых глаз. – Чем я провинился?

– Во-первых, ты задаешь слишком много вопросов, из-за чего я чувствую себя на милом, но все же – допросе. А во-вторых, ты не веришь мне.

– Я не верю лишь тогда, когда мне говорят неправду.

– Выходит, по-твоему, я лгунья? – Аманда встала с его колен и уже хотела вернуться к делам, но Ричард успел ее ухватить за запястье.