Игорь Бер - Весна перемен [СИ]

Он лишь успел обогнуть обеденный зал, как тут же встал словно вкопанный, не веря в увиденное собственными глазами. На лестнице, что вела на верхнюю палубу, лежали два окровавленных тела матросов. Их одежда и плоть была разодрана могучими когтями и зубами. Один из матросов полностью лишился ног. У другого зияла огромная дыра в горле, а через кровавое месиво легко можно было разглядеть кости шейных позвонков. Кевин поспешил отвернуться и прикрыть ладонью рот. Рвотный позыв скрутил болью желудок, но так как он ничего не ел со вчерашнего дня, рвоты не последовало. Хотя рвотный рефлекс решил настоять на своем несколько раз.

Скрип двери заставил его выпрямиться и напрячь все мышцы тела. Стараясь не смотреть на изувеченные тела матросов, Кевин прошелся взглядом по палубе, в поисках источника звука. Скрипела дверь грузового отсека, которую он сам запирал. Он вспомнил свое вчерашнее знакомство с обитателями ящиков сложенных в трюме. Если на корабле и завелись хищные животные, то они могли появиться исключительно из грузового отсека корабля.

Но как они могли выбраться из крепких ящиков, скрепленных металлическими прутьями и приколоченных стальными гвоздями?

Дверь слегка приоткрылась и со скрипом закрылась вновь. Кевин судорожно сглотнул слюну и тяжело задышал через рот. Полуоткрытая дверь выглядела сама собой зловеще, даже не беря в учет изуродованные тела. Теперь ему казалось, что более жутких минут у него еще не было в Молодом Мире. Да что там — за всю его жизнь!

Похожий страх он испытывал только в детстве, когда он иногда просыпался по ночам в темной комнате и видел у своей кровати высокие фигуры знакомых и незнакомых ему людей, которые молчаливо глядели на него с заинтересованным видом. Часто он пытался заговорить с этими фигурами, в попытке перебороть свои страхи, но всегда эти попытки только усугубляли ситуацию. Фигуры людей, которых просто не могло быть в его комнате, пытались приблизиться к нему или даже дотронуться. Маленький Кевин всегда в таких случаях накрывался одеялом до самой макушки головы и поджимал под себя ноги, молясь чтобы холодные пальцы не стянули с него оделяло и чтобы после этого он не увидел над собой бесчувственные и пугающие своей невозмутимостью лица. С годами он начал понимать, что все эти видения всего лишь иллюзорные картинки сна, посылаемые еще не пробудившимся мозгом через зрительные каналы, но в детстве они казались ему чем-то страшным и потусторонним.

Тому, что происходило сейчас, Кевин никак не мог подобрать научное объяснение, и это его пугало и злило одновременно.

"Что может ждать меня за этой дверью? Дикий зверь или же мифический монстр? Что будет худшим из двух зол?".

Он представить не мог, что попадет в ситуацию схожую с теми, что часто проигрывают в фильмах ужасов. Сам он не любил подобные фильмы, считая, что драма подобного типа не может вызвать у зрителей истинных чувств сострадания или сопереживания герою, имевшего неосторожность попасть в нее. Теперь он был готов забрать свои слова обратно. К тому же его беспокойство и напряжение усиливалось незнанием места нахождения всех его друзей.

Дверь уже была совсем близко — стоило только протянуть руку, взяться за ручку, и распахнуть ее до придела. Сделав это, Кевин с максимальной осторожностью заглянул в трюм. Лестница, ведущая вниз, была окроплена кровавыми брызгами очередного бедолаги. Переборов сильное желание убежать и закрыться в своей каюте, Нолан медленно начал спускаться вниз.

Косые лучи солнца, что пробивались через палубу корабля падали на деревянный пол трюма, позволяя разглядеть в мельчайших деталях все, что вчера с трудом освещала свеча, стоявшая на уже несуществующем ящике. Все помещение грузового отсека напоминало комнату, по которой прошлись кувалдами, битами и топорами, а затем еще катком. Ящики были раздроблены на мелкие кусочки. Мешки с зерном разорваны в клочья, а их содержимое разброшено по всему полу. Канаты перерезаны или же перекусаны массивными челюстями. Даже на железных цепях были видны явные следы когтей и зубов.

Резкий шорох с левой стороны от него, заставил Кевина вскрикнуть и встать в оборонительную стойку и поднять кулаки на уровень глаз.

Кусок ящика, от которого остались лишь три скрепленных между собой досок, повалился на пол, а за ним возник высокий худощавый обнаженный мужчина с начисто лишенной волосяного покрова бледной кожей. Он с интересом глядел на Кевина своими абсолютно красными глазами, при этом, не выказывая никаких признаков агрессии.

— Кто вы такой? — спросил Нолан, не обращая внимания на дрожь в голосе.

Незнакомец в ответ только сделал несколько шагов в сторону, держа ноги и руки слегка в согнутом состоянии.

— Вы были в этих ящиках?

Альбинос коротко взглянул на деревянные обломки, что лежали под его босыми ногами, после чего снова обратил свои странные красные глаза на Кевина, не произнеся ни звука.

— Те матросы, что лежат на палубе… это вы их убили?

Несмотря на заданный вопрос, Кевин не считал, что перед ним стоял виновник гибели матросов. Бледный незнакомец не казался злым или даже опасным. К тому же у него на руках не было острых когтей, так же, как и простых ногтей. Скорее всего, у него не было и острых зубов во рту, выдающих в нем хищное существо.

Их, и до того нескладный, диалог подошел к концу, стоило над их головами раздаться плачу. Кевин слышал его во время своего ночного кошмара в каюте. Так же он слышал его и на привале у губернии Песверс, а потому он с долей уверенности, мог утверждать, что это был крик бэнши. Он поднял голову вверх, и тут же альбинос ринулся с места, сделал невероятный кульбит в воздухе, перепрыгнув Кевина, после чего оказался на лестнице. Быстро работая ногами, он вылетел наружу и скрылся из виду. Кевин поспешил за ним.

На палубе он резко остановился и огляделся по сторонам. Альбинос уже стоял у борта. Прежде чем спрыгнуть в воду, он взглянул на Кевина теперь уже абсолютно черными глазами, издал рокочущий гортанный звук и быстро прыгнул за борт. Нолан подбежал к тому месту, где еще секунду назад стоял незнакомец, но смог увидеть лишь оставленную им рябь на воде. Он хотел дождаться, пока альбинос всплывет на поверхность, но ему помешал рык, прозвучавший за его спиной.

В нескольких шагах от него, балансируя с ноги на ногу, словно канатоходец-любитель, стояло нечто непонятное и зловещее. Оно было полной противоположностью альбиноса — волосатое, массивное, с острыми зубами и когтями, находящееся в явно плохом расположении духа. Единственное что их связывало с ушедшим под воду существом, был высокий рост. Его вытянутая собачья челюсть защелкала с угрожающим стуком, а уши беспрерывно дергались, словно отгоняя назойливых насекомых. Замахав косматой головой, и разбросав кровавые слюни по всей палубе вокруг себя, чудовище с громким звуком принялось принюхиваться.