Евгения Кретова - Посох Велеса

— Это как?

— Несколько месяцев назад я смотрела фильм про альпинистов, ну, скалолазов. Так там героиня вывихнула ногу, и товарищи спускали ее вниз, сделав из веревки что-то вроде люльки, — на плоской поверхности скалы, она начертила камнем конструкцию.

Олеб еще раз просчитал длину веревки, задумался, повел рукой по волокнам, и те словно вытянулись, добавив к длине еще несколько метров.

— Вроде хватит, — сказал он, распрямляясь. — Закрепляем один конец здесь, — он указал на тяжелый валун, — второй спускаем вниз. Я страхую здесь, наверху, ты, Истр, — внизу. Девочки спустятся, а там и я. В начале идет Катя, потом Ярослава и Енисея — в люльке, как Катя дельно предложила. Все согласны?

Ребята закивала:

— А чего уж там, — деловито пробасил Истр, — ладный план.

Истр ловко соскользнул на несколько десятков метров вниз, закрепился за небольшой гладкой платформе, буквально в метре от земли:

— Давай! — крикнул остальным.

— Катя следующая, — скомандовала Енисея. — Если что — поможешь Истру.

Катя подошла к краю уступа. Порывистый ветер с силой бил по щекам. Дыхание резко перехватило. Слезы непроизвольно брызнули из глаз.

— Ой, — метнулась она в сторону. Согнулась на пополам, отдышалась.

— Ты как? — спросил Олеб.

— Все хорошо, секундочку.

Олеб деликатно отвернулся, крикнул вниз Истру:

— Эй, ты готов?!

Истр махнул рукой, крепче обвязал вокруг себя веревку, натянул конец.

Катя собралась с духом. Олеб сделал ей на руки обмотку:

— Это чтоб ладошки не сожгла. Ты не цепляйся, ты скользи по веревке. Ногами ее обхвати, и скользи руками. Поняла?

Катя кивнула. «Ни черта я не поняла». Но ждать было уже не когда.

Она схватилась за веревку, как ей показал Олеб, оттолкнулась ногами от камней и с визгом бросилась в пропасть.

Инерции ей хватило ровно на то, чтобы обхватить веревку ногами. Она вцепилась в нее со всей силой, ожидая, что оно как то само сейчас начнет скользить. Но не тут то было!

Ее качало из стороны в сторону, ветер трепал волосы, веревка больно врезалась под коленями.

— А-а-а, — истошно визжала она не своим голосом. — Не могу!!!

Перекрывая ее визг, продираясь к ее сознанию, которое, конечно отключилось и болталось где-то в районе пупка, до нее донесся громоподобрый крик Енисеи:

— Скользи! Руками!

А за ее спиной Ярушка показывала одно и то же движение: присев на корточки так, чтобы ноги оказались чуть скрещены, она будто перехватывала что-то перед собой. Так, кажется, показывали на уроках физкультуры.

Катя, не спуская глаз с Ярушки, чуть ослабила хватку, и ветер и сила тяжести ее легко подхватили, со свистом увлекая вниз, в руки замершего Истра.

— И-и-и-хо! — с визгом полетела она вниз.

Руки и ноги болели, на ладонях — кровавые ссадины и мозоли, а это еще только малая часть пути.

— Я смогла! — кричала она ввысь и улыбнулась Истру: — Спасибо!

Тот аккуратно поставил ее на выступ скалы, и покраснел:

— Да ладно, чего уж там…

И снова махнул рукой ребятам наверху.

Но ни Ярушка, ни Енисея не показались. Он обернулся к Кате, прямо посмотрел ей в глаза:

— Слушай, пока никто не слышит, — начал он, — скажу тебе: силища у тебя необыкновенная. Затащить пятерых взрослых людей в переход, вот так, на раз-два, без подготовки, чертежей и волховских трав, просто закрыв глаза и пожелав — это дорогого стоит. Поверь мне!

Катя смутилась и покраснела еще больше самого Истра:

— Да только теперь отсюда выбираться приходится, и нас чуть грифоны не стяпали…

— Это все от неопытности, — белозубо улыбнулся Истр. Его лохматая голова одобряюще ей кивнула. — Ты была бы лучшей ученицей Стара!

Сверху показалась всклокоченная голова Олеба. Катя отошла в сторону, перехватила веревку чуть дальше от Истра, уперлась ногами в камни.

Следующей спускалась Ярослава. Она медленно плыла вниз по отвесной скале. Мальчики держали веревку, Олеб наверху, Истр — здесь, внизу. Енисея помогала Олебу, Катя — Истру, и так, сантиметр за сантиметром, им удалось спустить Ярушку вниз.

— Спасибо, — прошептала она, спокойно позволила себя спустить, и, не говоря ни слова, отошла в сторонку, освободив место для приземления Енисеи.

После нее стала спускаться Енисея. Она ловко, словно в танце, перехватывала веревку, и через мгновение уже стояла рядом с Катей и Истром.

Последним, закрепив веревку за широкий уступ скалы, к ребятам присоединился Олеб.

Вся группа, наконец, оказалась в долине.

День перевалил за полдень.

Солнце стояло высоко, стало по-летнему жарко, душно. Все устали.

Тем более пришлось сделать крюк, чтобы добраться до тела грифона. Енисея долго его рассматривала, прощупала раны.

— Странное животное, — только и проговорила она. — Кровь черная… Странно.

Потом выдернула из тела грифона свой нож. Катя вздрогнула.

Аккуратно, чтобы не задеть лезвие, Енисея вытерла его о траву, несколько раз воткнула по самое кольцо в рыхлую землю. И лишь после этого успокоилась, и вставила нож в узкие ножны на своем поясе, а тонкий шнур, с помощью которого она запустила его в грифона, опять скрутила на запястье.

Никто не был настроен на расследование, все торопились дальше, хотели узнать, как далеко их занесла Катина неопытность.

Да и перекусить тоже были не прочь. И последнее желание оказалось сильнее.

— Что, маленький привал? Как считаете? — под одобрительный гомон предложил Истр.

— Я здесь невдалеке ручей заметила, пока со скалы спускалась, — предложила Ярослава, показывая куда-то в сторону. — Я за водой схожу.

— Еще чего! — возмутилась Ист. — Тебе еще раны надо свои зализать! Я схожу.

Ярушка хотела было возмутиться, но парень уже скрылась за ближайшими деревьями.

— Как с маленькой, ей-Богу, — обиженно пробормотала та, и уселась на широкий, нагретый на солнце камень. Енисея и Олеб принялись разжигать костер из имевшихся веток.

— А я пока веток, что ль, для костра наберу, — это Катя тоже решила не сидеть, сложа руки, и направилась собирать хворост для костра. Ей надо было побыть одной и подумать. Осознать, что она еще пропустила кроме двери с изображением грифона, о которой так настойчиво говорила мама.

Она отошла всего несколько метров. Голоса ребят на небольшой поляне, которую они заняли, отсюда были уже не слышны. Скала давала хоть и совсем маленькую в полдень, но все-таки тень. Здесь было прохладно, пели птицы.

Катя в который раз пожалела, что плохо знает природу, вот что это за птичка такая сидит на пеньке, черненькая, грудка беленькая, хвостик длинненький, сидит себе, «фьють-фьють» поет. Увидела девочку, прыг-прыг, и улетела. Рядом с пеньком рос большой куст смородины. Катя была большая ее любительница. Набрав целую горсть, она с наслаждением положила ее в рот. Оказалось кисло. Не дозрела, видимо, ягода-то…