Беттина Белитц - Поцелуй шипов

Но только что, когда она спросила меня, знаю ли я, что больше всего действует ей на нервы в нашей ситуации, она в первый раз снова произвела на меня впечатление живого человека — человека, который нуждается так же срочно, как и я, в отдыхе, но для которого было бы достаточно получить благоразумную работу и новый бойлер, чтобы привести свою жизнь в порядок. Стоит ли мне вообще обременять её нашими планами в отношение Маров? Самое большее в наших письмах мы говорили о Колине, и это скорее на шуточный манер. Но лояльность Джианны не имеет границ. Так же она слишком любопытна, чтобы больше не иметь дела с миром Маров, как только Тильманн, Пауль и я снова обратимся к нашим мучителям. Даже если сейчас нет необходимости действовать: оставшийся от Маров отголосок был слишком сильным, слишком могучим. Невозможно было больше вести нормальную жизнь. Как будто в этом и есть смысл и цель их хищения, уничтожить все безопасные структуры, так как сделал Францёз с Паулем, прежде чем начел им закусывать. Джианна должно быть размышляла о них. Если же нет, то я полностью в ней обманулась.

— Ну, и что тебе действует на нервы? — спросила я, когда она, подчёркнуто громко, начала шуршать моим одеялом, чтобы пробудить во мне давно запоздавшую реакцию. И всё же мои глаза всё ещё были направлены на ящик почтовой программы, как уже часто во время моих бессонных ночей. Я не могла вести исследование без того, чтобы снова и снова не заглянуть в оутлоок. Даже сейчас он магически меня притягивал.

Причина между тем была почти уже неловкой. Неделю назад я нашла Гришу в одной из бизнес-сетей и написала ему электронное письмо. Во время написания письма я чувствовала себя сильной и красивой. После того, как отправила его, только лишь глупой и незрелой. Так как теперь я ждала ответа, каждый день, каждый час, каждую минуту и до сих пор напрасно. Я сердилась, потому что завела саму себя в такое ненужное, стеснённое положение. Тем не менее, это стеснённое положение, ударяло меня каждый раз небольшим электрическим разрядом в живот, когда я думала о том, чтобы проверить электронную почту. А это, в свою очередь создавало такое впечатление, что в моей жизни что-то происходит. Но ничего не обнаружив, кроме того, что меня засыпали спамом или что только пришло сообщение от Джианны, а так же видя, что в моих исследованиях я топчусь лишь на месте, моё разочарование становилось ещё больше. И то, что мне нравилось читать письма Джианны, не могло уменьшить это разочарование.

Но теперь она сидит здесь, в моей комнате, и вероятность высока, что я не получу от неё писем. Если одно и объявится, то оно может быть от Гриши — или от Колина? Может быть я узнаю о втором методе из электронного письма? Колин умеет обходиться с современной технологией, но рокот в его теле делает её крайне чувствительной к помехам. К тому же, мне казалось это слишком дилетантским делом, посылать такую важную информацию по компьютеру.

Ещё раз я нажала на поле отправить-получить в оутлооке, хотя уже поставила автоматическое востребование на минутный такт. Пересылка завершена. Никаких новых сообщений. Я сигнализировала Джианне одним кивком головы, что та может говорить, но она начала только тогда, когда я отвернулась от экрана.

— Мне действует на нервы то, что мы очевидно все трое ожидаем наших мужчин. Три женщины сидят в одном доме и ждут своих мужчин, потому что без них они не в состоянии действовать. Это не по-современному и совершенно не эмансипированно. Для меня это слишком по-Эдвардски. — Я сухо рассмеялась. Джианна не могла бросить сравнивать вселенную Маров со всеми популярными, фантазийными порождениями из литературы и фильмов — прежде всего с современными фигурами вампиров. По-Эдвардски было её новым, изобретённым словом.

— Не смейся! Мы должны быть в состоянии сами взять нашу жизнь под контроль, Эли. Я не хочу дольше бессмысленно бездельничать.

— О, мама уже делает это, — ответила я колко. — Ты же видишь, занятия йогой, учёба в университете, фонтан в саду… — За фонтан я особенно на неё злилась. Папа никогда не хотел его, потому что пузырящаяся вода в летние дни слишком сильно отражала и рефлектировала свет — яд для его «мигрени». Но теперь мама реализовала свою мечту о плескающемся фонтане рядом с кустарниками роз — как будто папа никогда не вернётся.

— Ах, Эли, одно это, не делает жизнь полной и счастливой. Йога, учёба, оформление сада. Не будь несправедливой! — насмехаясь воскликнула Джианна. — Твоя мать просто не хочет утонуть в трауре и апатии, а что-то предпринимать. Она сильная. И я рада и благодарна ей за то, что она приняла меня.

Это была мамина настоятельная просьба, не позволять Джианне вернуться в Гамбург. В этом состоянии она всё равно не могла сесть за руль, особенно ещё по тому, что её старый Фиат срочно должен пройти техосмотр. Кроме того, мы предложили Джианне помочь в финансовом отношении, но она сопротивлялась руками и ногами. Она уж что-нибудь придумает, как можно решить эту проблему. Хотя Джианна была сейчас не в состоянии что-то придумывать. Её творческая энергия улетучилась, а я сама никогда не была особо творческой натурой.

Но она, по крайней мере, приняла предложение остаться. Лишь один был с этим не согласен: Мистер Икс. Уже в первый вечер Джианна и я сцепились друг с другом, так как она считала безответственным оставлять по ночам кошачьи заслонки открытыми. Руфус домашний кот, и не сможет справиться с реальностью там снаружи. Но и запирать Мистера Икс не имело смысла, так же, как пытаться сделать это с его хозяином. Он неистовствовал в гостиной, издавая затяжные, гортанные крики, которые смогли бы привести в замешательство даже самых уравновешенных людей, а затем обоссал всю дверь оранжереи. Кроме того, казалось, что в подвале произошла ссора из-за кошачьего туалета. Половина наследства приземлилась на расстояние в полметра от пластиковой чашки, заполненной наполнителем для туалета, который во время драки за ревир, за собственническое место для опорожнения, был разбросан по всему подвалу. Из-за чистого стресса Руфус начал ещё и поносить.

Мама радовалась, что в доме Штурм наконец снова произошло сражение, но после того, как мы просидели весь завтрак без аппетита и со сморщенным носом, Джианна, чуть не плача, решила отпустить Руфуса на свободу. Он прошествовал по газону, как будто зелёные стебли обжигали его чувствительные лапы и при первой же прогулки, запутался в заборе наших соседей, где впал в своего рода шоковое оцепенение и жалобно плакал. Джианне и мне пришлось совершить незаконное проникновение на чужую территорию, чтобы освободить его.

Но казалось, постепенно, Руфус и Мистер Икс пришли к соглашению. По крайней мере, сегодня утром на въезде, больше не лежало больших пучков меха.